Дженни Лукас - Не благодари за любовь

Желание сладкой болью шевельнулось внутри ее, независимо от ее воли.

– Поцелуй меня, – прошептала Скарлетт.

Он резко вдохнул, и она почувствовала на своих губах его твердые сладкие губы.

Он целовал ее долгие минуты – или часы?

Оторвавшись от губ, он принялся целовать ее тело через ткань футболки, поглаживая грудь, живот, бедра. Раздвинув ей ноги, он гладил нежную кожу на щиколотках. Потом двинулся вверх, целуя и гладя икры, колени, и провел языком по впадинкам под ними. Медленно завернул край футболки, открыв трикотажные трусики.

Поглаживая ее бедра, он низко склонился над ними, отчего она начала дрожать.

Он поцеловал, касаясь языком, кожу у края трусиков. Положил ладонь на холмик между ее ногами, прикрытый тонкой тканью, поглаживая чувствительное место, заставляя ее жадно втягивать в себя воздух. Ее бедра задвигались сами собой, покачиваясь под его прикосновениями.

Вин медленно потянул трусики вниз и стащил их совсем, что-то шепча. Скарлетт затаила дыхание и зажмурилась.

Он положил широкие ладони ей на внутреннюю часть бедер, нагнулся и медленно провел языком по ее самому сокровенному месту. Она слабо вскрикнула, испытав сильное острое наслаждение, которое показалось чрезмерным. Она даже попыталась отодвинуться, но он удержал ее на месте. Кончиком языка обвел вокруг ее клитора и потом уже жадно лизнул всем языком. Она почувствовала, как истекает влагой. И тихо ахнула, ощутив, как он осторожно вводит в нее палец.

Сладкая боль внутри нарастала. Скарлетт приподняла бедра, невольно ахая от прикосновений его языка и дразнящих пальцев. Стискивая его плечи, она вскрикивала, ослепленная яркими вспышками наслаждения.

Вин с хриплым стоном приподнял ее и сорвал с нее футболку, вытянулся рядом с ее безвольным телом и перекатил ее на себя. Она оказалась верхом на его жестком нагом теле, ее большой живот разделял их. Скарлетт чувствовала твердое горячее прикосновение его возбужденной мужской плоти.

Ее грудь нависла над его головой, и он, приподнявшись, припал по очереди к каждому соску, отчего она ахала и выгибала спину от новой волны наслаждения, которую вызывали в ней его губы, язык, зубы. Она инстинктивно сдвинулась ниже, чувствуя его неудержимую потребность войти в ее гладкую сердцевину. Вин приподнял ее и медленно вошел, заполняя постепенно полностью ее всю.

Услышав, как он втянул в себя воздух, она посмотрела ему в лицо.

Медленно она начала покачивания, постепенно учащая ритм. Небывалое напряжение все нарастало внутри, она наклонилась и вцепилась в его плечи пальцами. И почувствовала, как он напрягся, как пытается замедлить движение.

Но она уже не могла этого допустить. Скарлетт двигалась все интенсивнее до тех пор, пока его тело не начало дрожать. И когда он с рычанием взорвался внутри ее, в то же мгновение и ее мир вспыхнул миллионами ярких искр.

Вин медленно приходил в себя. Поморгав в темноте, он вспомнил, что они находятся на вилле в гостевой спальне. В его объятиях спала Скарлетт, мягкая и теплая.

Стиснув челюсти, он угрюмо уставился в потолок.

Неужели в нем действительно начало пробуждаться к ней сильное чувство?

Нет, категорически сказал он себе. Ничего подобного. Ему хорошо с ней в постели. Это чисто сексуальное наслаждение.

Вин прижал ладони ко лбу, испытывая легкое головокружение.

Он не мог позволить себе потерять голову. Он должен оставаться спокойным, твердым и строго следовать плану.

Скоро они поженятся. Ему просто надо влюбить ее в себя настолько, чтобы она безропотно подписала брачный контракт. Вот и все.

Потребовалось не три, а четыре дня, чтобы подготовить все для свадьбы.

За четыре дня Вин многое узнал о Скарлетт и открыл в ней новые черты, заслуживающие восхищения. Как-то дождливым вечером, когда они сидели у камина, она внезапно отложила книгу, которую читала, и предложила ознакомить его с искусством карманной кражи. Он, в свою очередь, предложил обучить ее элементам борьбы.

– Этому папа тоже учил меня, – скромно сказала она. – В Нью-Йорке я опробовала на Блайсе один такой приемчик.

– И наверняка не сплоховала, – усмехнулся он. – Но вот еще полезный прием – как использовать вес собственного тела против нападающего, который схватил тебя сзади. Спорим, что этому твой папа тебя не учил.

Все эти дни Вин чувствовал себя странно. Он не привык так бездумно расточать время. Обычно он проводил в офисе по восемнадцать часов, и именно это должен бы делать и теперь – прорабатывать детали предстоящей сделки со Средиземноморской авиакомпанией. Но вместо себя он послал в Рим своего помощника.

Последние двадцать лет Вин посвятил исключительно работе. Он говорил себе, что имеет право на несколько дней отпуска, тем более что это не просто отпуск – он имел определенную цель. Заставить Скарлетт полюбить его и подписать брачный контракт, дающий ему право на полный контроль, необходимый, чтобы защитить сына.

Он повторял себе это, пока гулял со Скарлетт по пестрым осенним полям и по дорожкам, обсаженным кипарисами. Кстати, он выяснил, почему она была такой никудышной поварихой.

– После того как мама умерла, я попробовала приготовить суп из консервов на нашей печурке и едва не спалила дом. Папа сказал, что теперь готовить будет он.

Сейчас она способна была улыбаться, вспоминая это, но Вин услышал в ее словах столько всего грустного и тяжелого – смерть матери, необходимость готовить на примитивной печке, невозможность посещать школу регулярно. И восхитился ее стойкостью и силой.

Но это не помешало ему едва не поссориться с ней, когда они стали обсуждать, как назовут сына. Он предпочитал простое имя, вроде Джона или Майкла. А она хотела дать мальчику итальянское наследственное имя. Например, Джузеппе, предложила она с надеждой. Но Вин категорически отклонил эту идею.

Он часами мог целовать ее, гладить ее восхитительное отяжелевшее тело. Перепробовал разные способы, чтобы доставить ей в ее положении как можно более сильное удовольствие. Он предвидел, что никогда не сможет забыть эти ночи.

Сама того не желая, Скарлетт начинала любить его.

Прежде всего, ее не интересовали деньги. Она подозрительно относилась к богатству и считала его средством манипуляции. Это свидетельствовало о ее уме и делало ее еще привлекательнее.

От него требовалось делиться с ней своими чувствами.

Он с неловкостью вспомнил их разговор.

– Почему ты после смерти матери уехал в Нью-Йорк? – Скарлетт посмотрела на виллу, окна которой сияли в темноте теплым золотистым светом. – Тебе было всего пятнадцать.

Вин мгновенно подобрался. Ему следовало знать, что она рано или поздно снова вернется к этому вопросу.