Стефани Лондон - Нарушенное обещание

— Черт возьми, Элис, — прорычал Кол и покачал головой. — Нельзя так наплевательски к себе относиться.

В зал вбежала Жасмин, путаясь в длинной летящей юбке:

— Девочки, я хочу, чтобы вы все потренировали со мной тандю. Кто исполнит лучший тандю, после занятий получит приз.

Группа крошечных балерин попыталась сделать несколько шагов, но все старания свелись к хихиканью.

— Что происходит? — сдвинула брови Жасмин. — Хочешь, я заменю тебя на занятии?

Элис молча кивнула.

— Кто-то решил, что потреблять калории в течение дня совсем не обязательно, — скрестил руки на груди Кол.

— Элли! — упрекнула Жасмин.

— Ой, только не надо нотаций! — Элис предупреждающе вскинула руку. — Вспомни, что было с тобой, когда несколько месяцев назад ты поссорилась со своим красавчиком!

— Оставь класс на меня. — Жасмин оглянулась и жестом приказала ученицам вернуться на свои места. Она скользнула по Колу осторожным взглядом, словно решая, стоит ли ему доверять. — Можешь отвести ее куда-нибудь поесть? И проследить за тем, чтобы она именно поела, проглотила каждый кусочек?

— Сделаю, обещаю.

Жасмин приступила к занятию прямо в своей длинной юбке и с босыми ногами. Собравшись с духом, Элис поднялась со стула, но ноги тут же задрожали, и Кол помог ей устоять на месте. Она снова прикрыла глаза, пытаясь восстановить равновесие.

— Когда ты умудрилась так отощать? — Кол обвил мощной рукой ее плечи. — У меня такое чувство, будто я держу куриную косточку.

— Не начинай.

Когда нервничала, Элис переставала есть. Если некоторых в моменты переживаний так и тянуло на чипсы и шоколад, ей становилось дурно при одном только взгляде на еду. Не то чтобы она привыкла морить себя голодом, просто не могла ничего проглотить во время стресса. Разве она виновата в том, что теперь такие моменты случались довольно часто?

— Эй, — Кол положил ладонь ей на щеку, убирая прядь волос за ухо, — я волнуюсь о тебе, моя маленькая Элли.

— Ты немного с этим опоздал. — Голод обострил ее эмоции, Элис тонко чувствовала боль, спазмом сжимавшую живот и заставлявшую сердце колотиться. На ее счастье, она просто не умела плакать.

Элис подернула плечами, стряхивая руку Кола, и пошла к выходу, избегая пристального взгляда Жасмин и скрываясь за спинами учениц. Потом быстро на ходу помахала на прощание матерям — не хватало еще, чтобы кто-то сейчас стал задавать вопросы.

— Знаешь, а ведь тебя настигла карма, — заметил Кол, выйдя вслед за ней на улицу.

Последние солнечные лучи заливали светом стоянку, а гигантский пылающий шар катился за горизонт. И с чего это она вдруг стала замечать красоты пейзажа, тогда как обычно мчалась к машине, не глядя по сторонам?

— Карма?

— Ага, за этот твой сегодняшний глупый урок.

Уголки губ Элис вздернулись в улыбке. Пусть уж лучше Кол шутит над ней, чем жалеет ее.

— Кол, ты платишь мне за мои профессиональные знания. Так почему бы тебе не позволить мне планировать программу занятий?

— Еще раз попробуешь выкинуть подобный фокус — и я заставлю тебя хорошенько заплатить за это.

Элис подошла к своей машине, и Кол остановился рядом. Осознание его близости пронеслось по ее венам. Элис слышала звук его участившегося дыхания, царапанье его ладони по заросшему щетиной подбородку, даже биение его сердца — или, возможно, своего собственного. Как и множество раз прежде, она просто перестала отделять себя от него.

Элис повернулась к нему — медленно, осторожно, чтобы не нарушить свое шаткое равновесие. Ее щеки тронул бледно-розовый румянец, серые глаза скрылись под темными ресницами. Желание поцеловать ее обрушилось на Кола с сокрушительной силой. Он никогда не встречал девушку, подобную ей, ту, что могла бы сравниться с этим нагромождением сложности и уникальности, которое как магнитом притягивало его. Она была отчаянно независима, и все же Кол знал, что под сарказмом, чувством юмора и легкомыслием таится уязвимость, такая изысканная и прекрасная, что сейчас он отдал бы все, лишь бы почувствовать ее.

Когда-то он уже отдал все ради этого желания, нарушил обещание, данное лучшему другу, и расплатился за это всем, что у него только было. Но он, похоже, готов был сделать это опять. Ради нее он бросал бы все, что у него есть, снова и снова. «Перестань, поезд давно ушел, — одернул он себя. — Ты уже потерял все в прошлый раз — и поступил правильно, когда решил уехать от нее».

— И как же ты заставишь меня заплатить? — Элис задрала нос, глядя на него дерзко и обольстительно.

Кол наклонился так, что его губы почти коснулись ее уха:

— Тебе не нужно это знать.

Он ощутил дрожь, пронзившую ее тело, заметил вспышку, мелькнувшую в ее зрачках, стремительный вдох, ее язык, метнувшийся к уголку рта. Все это сулило ему верную погибель…

— По-моему, все это пустой разговор, Колби Хиллам, ничего ты не сделаешь!

— Элис… — предупреждающе зарычал он.

— Все. Пустой. Разговор, — она язвительно выплюнула слова, и ее губы скривились в усмешке, заставляя кровь Кола закипеть. — Ты. Ничего. Не сделаешь.

Повинуясь порыву, Кол схватил Элис за плечи и прижал к машине. Его лицо зависло в считаных дюймах от ее лица, так близко, что Кол мог ясно различить блеклые веснушки, усыпавшие ее нос, и странные золотистые колечки на радужке, делавшие ее глаза не просто серыми.

Ее губы приоткрылись в ответ — то ли потрясенно, то ли приглашающе… Он почувствовал, как нарастает эрекция, горел желанием прижаться к Элис, ослабить это напряжение. Ее ресницы опустились, и она застыла на месте, как изваяние. Он мог поцеловать ее, мог наклонить голову и с такой невероятной легкостью завладеть этим сладким, восхитительным ртом…

«Держи себя в руках, даже не вздумай!» — вдруг мелькнуло у него в голове.

— Я отвезу тебя поужинать. — Он отстранился, распрямив плечи и игнорируя ноющую неудовлетворенность, от которой одеревенели конечности.

Элис закатила глаза:

— Когда ты приглашаешь так вежливо, разве можно отказаться?

— Такой дерзкий рот на таком ангельском личике. — Кол с укоризной покачал головой. — И я точно знаю, что «вежливо» в твоем случае не работает.

Элис открыла рот, чтобы запротестовать, но тут в животе у нее громко заурчало.

— Ладно, но я поведу.

Вскоре они уже сидели в уютном итальянском ресторанчике. Это маленькое семейное заведение будто создано было для обсуждения безопасных тем — вроде того, как Элис обычно готовится к выступлениям. Теплое сияние свечи смягчало окружавший их свет, оставляя золотистые блики на волосах Элис, а их колени то и дело сталкивались в тесном пространстве. И Кол совсем не чувствовал себя в безопасности.

Пока за время пребывания в Австралии он успел сделать совсем немного. У Кола так и не дошли руки до уборки в доме отца — это место он на дух не выносил. Он едва просмотрел присланные пресс-секретарем тезисы предстоящего выступления, слишком погруженный в мысли, которые не стоило допускать до сознания.