Кэрол Маринелли - Дай нам шанс

– От тебя так приятно пахнет, – прошептал он и прижал ее к себе так, чтобы она почувствовала силу его возбуждения.

У Лейлы закружилась голова, между бедрами стало влажно, губы искали его губы.

– Не здесь, – предупредил Джеймс, отказывая ей в поцелуе, и добавил, надеясь, что она не согласится: – Мы можем пойти в какой-нибудь бар, если тебя здесь что-то стесняет…

– Стесняет?!

Лейла еще никогда не чувствовала себя более свободной. Она двигалась вместе с музыкой, прижимаясь к мужчине, чье тело заставляло ее испытывать боль ожидания.

– Или, – осторожно предложил Джеймс, – мы можем отправиться в «Чатсфилд»…

Именно там он обычно встречался с женщинами. И никогда в его квартире. Это было бы уже слишком. Но, решил Джеймс, если она не согласится на «Частфилд», он, в виде исключения, пригласит ее к себе – так отчаянно он хотел ее.

Ответ Лейлы приятно удивил его:

– А разве мы не можем пойти ко мне в номер?

Она смотрела на его губы, наслаждаясь его теплом. Она жаждала остаться с ним наедине.

«Уж не ангел ли спустился ко мне с небес?» – подумал Джеймс, услышав эти слова.

– Конечно, – мгновенно согласился он.

– Только еще один танец.

Лейле не хотелось расставаться с теплом его рук. В ее душе звучала музыка, которую она никогда не слышала. С каждым новым движением, с каждым вздохом эта музыка вдыхала жизнь в самые укромные уголки ее тела. Грудь Лейлы болела, и где-то в животе, в самом низу, возникла потребность ощутить этого мужчину. Внутри.

Ее губы жаждали его губ. Его пальцы, сквозь ткань платья осторожно исследовавшие ее спину, неожиданно вызвали напряжение, заставляя Лейлу почувствовать себя обнаженной.

– Мне нужен твой поцелуй, – призналась она.

Джеймс посмотрел на нее.

Глаза ее подтверждали это. Она говорила правду.

– Сейчас же. – В ее голосе послышалось нетерпение.

– Ты больше не хочешь танцевать? – спросил он, чувствуя, как в ней растет желание. – Музыкант, который никогда раньше не танцевал… это, должно быть, требует огромной силы воли.

Лейла была рада, что он ее обнимает. Без него она, наверное, упала бы.

И она сказала то, что заставило Джеймса немедленно увести ее с танцпола.

– Сегодня у моей силы воли выходной.

Слава богу, они были одни в лифте, и Джеймс поцеловал Лейлу так, как обычно целуются мужчина и женщина, оказавшись наедине.

Их губы принадлежали друг другу, его руки сжимали ее ягодицы, бедра прижимались к бедрам. Его страсть росла, эрекция была такой, что причиняла страдание.

Они прошли половину коридора, когда Джеймс снова поцеловал Лейлу.

– Где?.. – спросил он, когда они подошли к двери.

Он помнил, что у нее не было с собой сумочки.

– У меня в бюстгальтере, – пробормотала Лейла.

Его рука скользнула по ее груди и на мгновение задержалась. Резко выдохнув, Джеймс извлек теплую карточку, открыл дверь номера и сбросил пиджак.

Лейла завела руки за спину, пытаясь расстегнуть молнию на платье. Все, чего хотел Джеймс, – это взять ее немедленно, прямо там, у стены. Но вместо этого он повернул Лейлу спиной к себе.

– Я сам тебя раздену, – сказал он, хотя мог овладеть ею уже через мгновение.

Обычно Лейлу раздевала служанка.

Но не так, конечно.

Джеймс положил ее ладони на стену, и она прижалась к ней щекой. Замок молнии спускался все ниже и ниже, язык мужчины скользил следом за ним по спине Лейлы. Она ощущала дрожь, когда подбородок Джеймса касался ее нежной кожи, а его рука оказалась между ее бедрами. Маленькие трусики были влажными, и она застонала, как только его пальцы оттянули резинку и нашли точку, о существовании которой Лейла даже не подозревала.

– Как ты узнал?.. – удивилась она.

Ее ноги были как ватные, когда он отпустил ее.

– Не останавливайся, – взмолилась Лейла.

– Мы и не останавливаемся, – заверил ее Джеймс, распрямляясь и поворачивая ее лицом к себе. Он спустил платье вниз, и она предстала перед его восторженным взглядом в красном белье и туфлях на шпильках.

Джеймс провел пальцем по тонкому бархату бюстгальтера, любуясь, как заострившиеся соски откликаются на его прикосновения. Лейла прикусила нижнюю губу, когда он вместе с тканью втянул в рот ее сосок.

– Пожалуйста… – взмолилась она.

Это было самое приятное ощущение, которое она когда-либо испытывала, но все равно этого было недостаточно.

– Не торопись, – попросил Джеймс. Он редко использовал это слово.

Будь на ее месте другая, он уже давно взял бы ее…

Но вместо того, чтобы немедленно удовлетворить страсть, Джеймс играл с темным соском Лейлы, лаская его губами. Ее волосы пахли так же, как кожа, – то был необыкновенно приятный экзотический аромат, и поэтому он не торопился.

Лейлу поразило, что мужчину может привлекать ее грудь, но это было так приятно, что она взмолилась о продолжении, когда он отстранился.

– Джеймс…

Его губы оторвались от ее груди, оставив ее набухшей и жаждущей… Но пауза была недолгой. Джеймс опустился на колени и поцеловал ее между бедер. Лейла едва держалась на ногах, всхлипывая от новых захватывающих ощущений. Это было словно голод, словно жажда. Это было порочно и в то же время невыносимо сладостно.

– Но это не секс… – выдохнула Лейла, когда Джкмс стянул вниз красные бархатные трусики и попробовал ее на вкус языком.

Это было не похоже на картинки в книге, стоящей в дворцовой библиотеке, в которую она несколько раз заглядывала из любопытства.

– Хочешь, чтобы я остановился? – спросил Джеймс.

Его губы касались средоточия ее женственности, дыхание было теплым, искушающим.

Лейла ничего не ответила, только прижала к себе его голову.

– Джеймс…

Она хотела, чтобы он остановился, и в то же время противилась этому. Его губы дарили ей невероятно острые, интенсивные ощущения. Ноги Лейлы дрожали, руки Джеймса сжимали ее ягодицы, и не было никакой возможности уклониться от его неутомимого языка. Лейла боялась упасть, но он удержал ее, прижав к ней свое лицо, и она достигла апогея.

Джеймс и сам был близок к этому и поспешил отстраниться.

Медленно открыв глаза, Лейла встретила его взгляд.

– Теперь моя очередь, – заявила она, и он улыбнулся ее самоотверженности. – Я хочу посмотреть, как это произойдет с тобой.

На его рубашке было слишком много пуговиц. Лейла плохо справлялась с ними, поскольку привыкла, что пуговицами занимаются служанки. Она попыталась поцеловать грудь Джеймса, как это делал он с ее спиной, когда расстегивал молнию на платье, но была так нетерпелива, что оторвала несколько пуговиц.

– Ты очень красив, – сказала Лейла, любуясь его гладкой кожей, чуть тронутой загаром.

Соски Джеймса были такого же темно-красного цвета, что и губы, и они заслуживали того, чтобы попробовать их на вкус. Она расстегнула ремень на его брюках. Змеистая дорожка волосков на животе показалась ей немного колючей. Лейла почувствовала через ткань возбуждение мужчины и на мгновение остановилась, чтобы поцеловать его.