Дэни Вейд - Повелительница страсти

Перспектива остаться здесь наедине с Мейсоном заставила ее сильно занервничать.

Вперед выдвинулся худощавый молодой человек.

– Я годами ждал шанса применить свою магию в этом доме! Здравствуй, Эва-Мари, – сказал он, протягивая руку. – Мы очень давно не виделись, поэтому я не надеюсь, что ты меня вспомнишь. Я Джереми Бланкеншип.

– О да. Мне показалось, что я тебя знаю. Приятно снова увидеть тебя.

Теперь, когда она узнала его, ее охватили воспоминания. Джереми был сыном одного из местных заводчиков лошадей, который не пожелал продолжить дело отца и получил диплом дизайнера интерьеров. Эве-Мари понравились его неординарный стиль и своеобразный выговор. В его способностях дизайнера ей еще только предстояло убедиться, но в том, что Джереми обладает харизмой, сомнений не было.

– Шутки в сторону, давайте займемся делом, – проворчал Мейсон.

– Научись обмениваться любезностями и поддерживать разговор, если планируешь наладить контакты в этом городе, – предупредил Кейн.

Джереми, соглашаясь, кивнул и повернулся к Эве-Мари. В его карих глазах застыл вопрос.

– Когда я услышал, что Харрингтоны купили имение, я не ожидал тебя здесь увидеть.

Прежде чем она ответила, в разговор вклинился Мейсон:

– Эва-Мари будет следить за домом и выполнять мои поручения.

Джереми взглянул на них с удивлением:

– О, так вы вместе?

– Нет. – Ответ Мейсона был короткий, но Эве-Мари показалось, что она услышала удовлетворение. – Когда я говорю, что она будет работать, я имею это в виду в буквальном смысле. На меня.

Эва-Мари почувствовала, как к лицу прилила кровь, и она спросила себя, скольким же людям он с удовольствием рассказал о ее новом статусе. Ей хотелось признать поражение, но она расправила плечи и продемонстрировала уверенность, хотя была далека от этого чувства. Если повезет, эта работа откроет ей дорогу к новой жизни. Конечно, вряд ли она сможет обеспечить себе тот уровень, который был у нее в детстве, но множество людей довольствуются и меньшим. По крайней мере, она будет на один шаг ближе к своей мечте.

Нет смысла обижаться на то, что она не может изменить. Этому ее научила жизнь. Нужно просто смириться с обстоятельствами.

– Джереми, хочешь осмотреться? – спросила она, предполагая, что тому не терпится заглянуть в другие комнаты дома.

– С радостью! В конце концов, нельзя заниматься дизайном интерьера, если не видел сам интерьер, верно? – Он одобрительно улыбнулся, затем взял ее руку в свою и повел по коридору.

Братья последовали за ними.

Большинство комнат нуждалось в обновлении стен, системы освещения и мебели. Сначала Эва-Мари немного стеснялась, но потом выдвинула несколько идей, получивших одобрение от всех, кроме Мейсона, который воздержался от ответа.

Она проводила мужчин в гостиную.

– Это отличное место для кожаного дивана и телевизора с большим экраном, – сказал Кейн, осмотрев комнату. – И кухня рядом. Идеальное пространство.

Братья принялись обсуждать марки и виды электронного оборудования, и Эва-Мари заскучала. Потом Кейн обогнул барную стойку и направился в кухню. Остальные последовали за ним. Эва-Мари старалась не смущаться. Эта комната отчаянно нуждалась в ремонте, причем уже давно. Горчично-желтая бытовая техника и декор в стиле ранчо были родом из восьмидесятых.

– Я хочу провести здесь масштабные работы, – сказал Кейн. – Нержавеющая сталь, новые гранитные столешницы – в общем, полная перестройка.

– В этой области я даю тебе карт-бланш, – поддержал брата Мейсон.

– Это потому, что ты не хочешь остаться голодным, – поддразнил Кейн.

Мейсон подмигнул, указывая на брата:

– Вы правы, сэр.

Не подумав, Эва-Мари сказала:

– Похоже, один из вас научился готовить.

Мужчины посмотрели в ее сторону. Предательский румянец снова залил щеки Эвы-Мари. Она не должна была напоминать им о своем единственном визите в дом Харрингтонов в подростковом возрасте. Тогда она поняла, что все навыки Мейсона по приготовлению пищи сводятся к умению пользоваться микроволновкой. Конечно, она тоже не профессиональный повар, но готовить она умела. Служившая у них домработница обучила ее основам кулинарного искусства, впоследствии Эва-Мари освоила немало рецептов и приняла на себя заботы о семейном столе.

– Мы обустроим эти два пространства так, чтобы они сочетались друг с другом, – сказал Джереми, прерывая неловкое молчание. Он махнул рукой в сторону гостиной и барной стойки, которая служила перегородкой между двумя помещениями. – Господа, вы хотите здесь настоящую берлогу или что-то более утонченное?

– В этой комнате мы будем смотреть суперкубок на большом экране, – сказал Мейсон. – Хотелось бы дополнить ее чем-нибудь интересным.

Кейн кивнул:

– Игровые автоматы, столы для покера и бильярда, винный погреб. Как вам такое предложение?

– Каковы шансы, что мы сможем сделать здесь такое? – спросил Мейсон Джереми с ухмылкой.

– Ну, все комнаты на первом этаже имеют выход в холл. Вы планируете придерживаться единого стиля или предпочитаете эклектику?

Но братья, осознав, что могут изменить этот когда-то неприступный дом на свой вкус, уже не слушали его. Перебивая друг друга, они выкрикивали свои предложения по обустройству гостиной и других комнат дома. Мейсон, позабыв о своем язвительном тоне, отпускал шутки по поводу предпочтений брата, сияющая улыбка не сходила с его лица. В первый раз Эва-Мари увидела Мейсона таким, каким она его помнила. Он стал старше, привлекательнее. Но эта улыбка напомнила ей о том, каким веселым и дружелюбным он был в юности.

Она скучала по тем дням так сильно, что это пугало ее.

По мере того как они все активнее обсуждали, как преобразовать дом Хайяттов, Эва-Мари чувствовала, что внутри у нее все сжимается. Ей казалось, она слышит голос отца. Он называл ее предательницей…

Потеря дома была лишь частью проблемы, а покупка поместья Харрингтонами была для отца чем-то неслыханным.

Она не должна помогать им. Но Эва-Мари понимала, что ей нужно делать свою работу хорошо, чтобы приблизиться к своей мечте.

– Как насчет подвала? – спросила она.

Трое мужчин обменялись взглядами, а Джереми спросил:

– Какого подвала?

Эва-Мари загадочно улыбнулась дизайнеру и повела всех обратно в холл. За лестницей была неприметная дверь, за которой скрывались широкие ступени, ведущие вниз.

Кейн заглянул в дверной проем.

– Выглядит многообещающе, – сказал он.

– Выглядит пыльно, – парировала она и включила свет. – Я даже не могу вспомнить, когда последний раз здесь кто-то был.

Она и в самом деле забыла о подвале, использовавшемся для хранения вещей. Наверное, хороших вещей. От мыслей о том, что ей придется разобрать, упаковать и вывезти все это, ей стало дурно.