Дженни Лукас - Цена его коварства

— Твоя беременность стала лишь поводом, — продолжал он. — Раньше я просто боялся. Боялся просить тебя вернуться.

Я непреклонно покачала головой.

— Я хочу тебя. — Взгляд Эдварда заставлял меня дрожать от чувственных воспоминаний. — Ты нужна мне, Диана…

— Тебе просто нужен секс, — хрипло пробормотала я. — Не лучший повод, чтобы жениться.

— Я собираюсь жениться на тебе не ради секса, — выпрямился Эдвард. — Я хочу, чтобы у нас была семья. Чтобы детство нашего ребенка было похожим на твое. А не на мое.

Я подумала об одиноком мальчике, брошенном матерью и безразличном отцу.

— Не переживай. — Я легко дотронулась до его плеча. — Наш ребенок будет расти в любви и безопасности. Обещаю.

— Я знаю. — Он взглянул на меня в упор. — Потому что я буду рядом.

— Эдвард… — запротестовала я.

Но он решительно накрыл мою руку своей:

— Я никуда не отпущу ее. — Он с улыбкой кинул взгляд на мой живот. — И тебя.

— Но я не люблю тебя!

— Это будет дружба плюс секс, — улыбнулся он.

— А свадьба?

— И свадьба.

Он нежно погладил меня по щеке, провел пальцем по губам. Набухшая грудь отозвалась ноющей сладкой болью, соски затвердели.

— Но я не позволю тебе! — сказала я, дрожа от его прикосновений. — Ты не можешь просто так взять и вернуться после того, как разбил мое сердце!

— Значит, я должен заслужить это.

— Да… Почему ты улыбаешься?

— Просто так. Я не боюсь. Я сделаю все, чтобы вернуть то, что я потерял.

— Ты не сможешь. — Я сглотнула. — Ты отец моего ребенка. От этого никуда не денешься. Но я больше не допущу тебя к своему сердцу — или к телу. Я не буду ни твоим другом, ни любовницей. И никогда не выйду за тебя замуж!

— Посмотрим. — Он притянул меня к себе, сжав в объятиях. Я почувствовала его тепло и поняла, что он тоже дрожит. Это была последняя моя мысль. А потом его губы потянулись к моим.

Он целовал меня с жадностью, и я понимала, что, несмотря на гнев, не могу ему сопротивляться. Цветущий сад закружился вокруг меня — и я ответила на его поцелуй, ответила вопреки своей воле. Просто поцелуй, твердила я себе. Один, на прощание. Потом мы расстанемся навсегда…

Прохладный океанский бриз врывался сквозь приоткрытую дверь, колыхая полупрозрачные белые занавески.

— Эдвард? — Я несмело переступила порог дома на набережной Малибу. — Ты здесь?

В доме было тихо. Но он сам настойчиво просил меня приехать, ради этого мне пришлось уйти со съемок рекламного ролика, с другого конца города. Где же он?

Весь месяц Эдвард всячески заботился обо мне, наотрез отказываясь оставить меня в покое.

— Дай мне шанс изменить твое мнение обо мне, — просил он.

Я твердила себе, что все это не имеет значения, и что я ни за что не выйду за него замуж. После того поцелуя в саду я больше не позволяла ему прикасаться ко мне. Между тем, он постоянно был рядом, водил меня ужинать, массировал ноги и помогал закупаться детскими вещами. Когда я как-то вечером настойчиво просила дыню и карамельное мороженое, он привез их мне в три часа ночи.

Ни один мужчина не мог быть более внимателен. Но я не могла позволить себе сдаться. Потому что это не могло продлиться долго. Рано или поздно его просветление закончится. Он снова станет эгоистом, плейбоем и работоголиком. Не забывай об этом, вновь и вновь твердила я себе. И все же…

— Как там без тебя «Сен-Сир Глобал»? — спрашивала я.

— Как-нибудь справятся, — ухмыльнулся Эдвард.

Он стал сопровождать меня к гинекологу. Когда он впервые увидел нашу дочку на экране аппарата УЗИ и услышал ее сердцебиение, его глаза подозрительно заблестели.

— Неужели это слезы? — спросила я.

— Пылинка в глаз попала, — пробормотал Эдвард — и тут же предложил мне пообедать в шикарном ресторане, где каждое блюдо стоило не меньше четырехсот долларов.

— Ни за что. — Я покачала головой. — Я хочу бургер, картошку фри и замороженный йогурт. Пошли лучше в кафе на набережной.

— Конечно, — улыбнулся он. — Тебе хорошо — значит, и мне хорошо.

Казалось, единственной его работой стало ухаживать за мной. Он и правда относился ко мне как к королеве. И сопротивляться становилось все труднее. Вскоре я уже проводила с ним все время, не занятое работой.

Это страшно раздражало Джейсона.

— Ты совсем обо мне забыла, — проворчал он, когда мы случайно столкнулись на студии. — Ты вновь растаяла перед ним.

— Ничего подобного! — с жаром возразила я.

Но теперь, в пустом доме Эдварда, я вдруг ощутила одиночество.

Может, он устал заботиться о нас с ребенком и вернулся в Лондон, забыв о своих обещаниях?

Я вспомнила, как блестели его глаза, когда утром мы завтракали в кафе возле студии вафлями и клубникой… Да нет, не может быть!

Джейсон был прав.

Я вновь поверила ему. Вновь думала о нем.

— Эдвард!

Тишина.

Тишина.

Я должна была приехать на пару часов раньше. Но съемки затянулись, а потом меня задержал звонок моего агента.

— Это твой шанс, Диана! — Он почти кричал от восторга. — Тебе предлагают роль подружки героя в главном блокбастере лета! Актриса не подошла, и кто-то предложил тебя…

— Кто же? — удивилась я.

— Кто-то, у кого есть вкус. Съемки начнутся через несколько недель после твоих родов. Удачно, правда? У тебя будет три недели на то, чтобы скинуть вес и улететь в Румынию… Это ведь не проблема, детка?

— Но у меня будет ребенок…

— Ну и что? Возьмешь его с собой. Тебе дадут трейлер. Наймешь няню. — Не услышав ответа, он торопливо продолжил: — Диана, это звездная роль. От такого не отказываются!

— Да, конечно. — К моему удивлению, я не ощущала энтузиазма. Почему? Я же так мечтала об этом! Подобный шанс выпадает не каждый день. Но лететь с малышом в Румынию… — Мне надо подумать, — наконец выдавила я.

— Ты шутишь? — недоверчиво переспросил он. — Учти, если ты откажешься, в будущем я вряд ли смогу помочь тебе.

— Я понимаю.

— Позвоню тебе завтра. Надеюсь, ты примешь правильное решение. Пока!

Я не знала, что делать. Может, посоветоваться с Эдвардом? Но я была уверена, что он поддержит любое мое решение. И в конце концов полетит со мной в Румынию.

Но где же он?

Я с трудом поднялась на второй этаж, открыла дверь в спальню. Сначала я увидела Эдварда, сидящего на кровати. А затем…

У меня перехватило дыхание.

Вся комната была усыпана лепестками роз. На них ложились отсветы свечей. Увидев меня, Эдвард поднялся. Его загорелый торс был обнажен, он был в одних джинсах, плотно обтягивавших его мускулистые ноги.

— Я ждал тебя, — улыбнулся он.

— Вижу. — Я чувствовала, что у меня есть единственный выход — бежать.

Взяв из вазы розу на длинном стебле, он провел ею по моей щеке:

— Я знаю твою тайну.