Эбби Грин - Жаркие ночи в оазисе

– Я мог бы сделать все мягче. Тебе больно?

Она едва сдерживала внутренний трепет, но сумела холодно ответить:

– Я в порядке. Ты, очевидно, не был готов к тому, что я девственница, потому что все время считал меня дешевой шл…

– Даже не произноси это слово. – Арким шагнул к ней.

Сильви скрестила руки на груди, жалея, что не переоделась. Платье показалось ей слишком тонким.

– Не обязательно извиняться… или зачем ты там пришел. Я все поняла. Ты не очень-то обрадовался тому, что я девственница, и у тебя нет ни малейшего желания сделать меня женщиной.

Акрим подошел еще ближе и покачал головой. На его лице было написано недоверие. Сильви только сейчас заметила щетину на его щеках и вспомнила прикосновение жестких волосков к своим нежным щекам, а еще между ног…

– Это неправда. Я не смог справиться с собой, и мне очень жаль. Я не имел права срываться на тебе. Я просто был в шоке, потому что ожидал… – Арким взлохматил волосы, выругался и быстро пошел к выходу.

Сердце девушки замерло, и вся ее деланая храбрость готова была рассыпаться в прах, когда он оперся рукой о дверной проем и заговорил, не оборачиваясь, будто обращался к чернильной темноте за дверью:

– Моя мама была девственницей. Мой отец соблазнил ее и лишил невинности. Она не испытала удовольствия. Он был груб…

Арким обернулся, и Сильви почувствовала, что ее сердце забилось слишком часто. Она почти упала на кровать.

– Откуда ты знаешь?

Он был мрачен.

– Мама вела дневник. Он лежал в коробке с ее личными вещами, которая каким-то чудом сохранилась. Я читал его, когда был еще подростком… Когда выяснилось, что ты… невинна… Я понял, что поступаю с женщиной так, как он поступил с ней.

Сильви покачала головой и встала, как никогда сильно желая быть с ним рядом.

– Ты же не знал… Я могла тебе объяснить, но не стала. – Она закусила губу. – Возможно, это звучит глупо, но, если уж ты рассказал мне о том, что пережил… Я просто хотела, чтобы ты стал тем самым…

Арким слегка пошатнулся.

– Ты хотела со мной переспать, потому что тебе было меня жалко?

– Нет. – Сильви помолчала, но потом тихо призналась: – Может быть…

Арким взглянул на нее так, будто хотел пригвоздить к месту, но она положила руку ему на плечо. По лицу Аркима было видно, что его гордость уязвлена.

– Ты не так понял. – Ее губы слегка изогнулись. – Поверь, ты не вызываешь жалость, Арким, все, что угодно, только не это. Я хотела с тобой переспать, потому что ты – первый мужчина, который вызвал у меня желание. С первой встречи я захотела тебя. Даже когда ты смотрел на меня с презрением, желание не исчезало.

– И у меня тоже. – Его голос звучал насмешливо.

Сильви чувствовала, что ее щеки горят, когда она вспомнила их первую встречу. То ошибочное впечатление, которое она произвела.

Она выпустила руку Аркима и пожала плечами.

– Я думала, что могу подарить тебе… чистоту. Самое лучшее, что у меня было. Показать тебе, что не все на свете испорчено. – Сильви взглянула на него. – Ты совершенно не похож на отца. А я – вовсе не твоя мать. Между нами происходит совсем другое. Ты остановился, поняв, что мне больно. А твой отец не удосужился это сделать.

Что-то изменилось в самом воздухе. Давление нарастало, отодвигая в сторону предрассудки. Страсть наполняла все вокруг.

Арким взял Сильви за запястье.

– Может, попробуем еще раз?

Ее сердце ударилось о ребра. Снова? С самого начала или с того, на чем они остановились? Она заволновалась, боясь разрушить это хрупкое волшебство. Он все еще ее хочет!

– Да, – выдохнула она.

Арким подошел к ней, и ее кожа покрылась мурашками. Соски снова набухли.

– И учти, ты – моя, Сильви. Только моя. – Тень легла на его лицо. – Если бы я был благороднее, отпустил бы тебя, но я слишком эгоистичен, чтобы отдать тебя кому-то.

Он поцеловал ее прежде, чем она успела ответить. И больше некуда было бежать и негде прятаться.

Огонь страсти разгорелся вдвое быстрее. Арким уложил Сильви на кровать, сбросив на пол сумку с одеждой.

Он разделся, и она голодным взглядом пожирала его тело, будто увидела впервые. Размеры впечатляли.

Ей стало немного страшно, потому что она еще не забыла боль.

Будто прочитав ее мысли, Арким сказал:

– Я сделаю это нежно, не волнуйся. Больно больше не будет.

Сильви заглянула ему в глаза, и ее сердце екнуло. Он упускает возможность причинить ей боль? Она этого не ожидала. Утратив дар речи, Сильви сумела лишь кивнуть.

Арким аккуратно снял с нее платье и лег рядом с ней. Он начал с самого начала, и вскоре она стала извиваться от желания… Она страстно хотела принять его в себя, и черт с ней, с болью…

– Сначала прикоснись ко мне, – сказал он низким голосом, нависая над Сильви.

Она едва понимала, о чем он говорит, у нее в глазах все плыло. Сильви посмотрела вниз и увидела защиту. Ей не понравилось, что на нем презерватив, она жаждала касаться его кожи, но даже так это было страшно волнующе. Арким очень сильно возбуждал ее.

Сильви обхватила его бедра, притягивая Аркима к себе и инстинктивно раздвигая бедра.

– Сейчас… Арким, ты нужен мне сейчас…

И он сдался. Его тело сливалось с ее телом дюйм за дюймом, он медленно проник в нее. До точки сопротивления.

– Милая, расслабься… впусти меня.

Нежные слова помогли. Сильви почувствовала, что напряженные мышцы стали податливыми.

Арким скользнул дальше. Он погружался все глубже и глубже. Сильви едва могла дышать, когда его бедра коснулись ее. Она поняла, что внутри ее что-то нарушено, но тем не менее почувствовала себя цельной. Это было новое и незнакомое ощущение. Затем Арким начал медленно подниматься, и их тела были вовлечены в древний танец, о котором Сильви раньше не подозревала.

Она обвила его ногами, руками сжала плечи, молча призывая двигаться резче, быстрее.

Он с придыханием проговорил:

– Стоило догадаться, что ты быстро поймешь в этом толк.

Сильви улыбнулась, но улыбка застыла, когда по ее телу пробежали волны восторга. Ритм движений Аркима изменился, будто он не мог больше себя контролировать, и Сильви почувствовала приятное нарастающее волнение.

Достигнув апогея, она не смогла сдержать крик. Ее тело сотрясалось от наслаждения, кожа покрылась капельками пота. Конвульсии сотрясали Аркима, однако они продолжали крепко обнимать друг друга.

Сильви почувствовала себя женщиной в полном смысле этого слова.

Обнаженная, Сильви медленно плыла на спине и любовалась бесконечным небом чернильного цвета. Арким выпускал ее из шатра только в сумерки, чтобы ее кожа не пострадала от солнца.

Шелковистая вода плескалась у нее между ног. Смягчающая нежность. Она не могла сдержать улыбку. Последняя неделя была самой яркой, самой сумасшедшей неделей в ее жизни. Это был ускоренный курс чувственных искусств, да еще с великолепным учителем.