Эбби Грин - Жаркие ночи в оазисе

Сильви почувствовала, как он устраивается у нее между ног, ощутила сильный толчок, и ее тело задрожало от предвкушения.

Инстинктивно она положила руки на плечи Аркима и раздвинула бедра шире, принимая его.

Ее глаза стали огромными, она смотрела на Аркима так, будто ему были ведомы все тайны вселенной. Он чувствовал себя возбужденным подростком, ощущая, как ее тело трепещет от удовольствия.

Он хотел проникнуть глубже, но вдруг понял, что Сильви сопротивляется, с чем он раньше не сталкивался.

Его тело кричало о необходимости выпустить пар, а ее огромные глаза были так близко. Твердые пики ее грудей касались его грудной клетки.

Арким едва не потерял контроль. Сводящий с ума запах мускуса и желание одолевали его. Он сжал зубы, сделал еще одно резкое движение, но результата не последовало.

Сильви резко втянула в себя воздух. Арким был слишком разгорячен и не мог понять, что именно пошло не так. Но что-то точно было не так.

Секунду назад Сильви светилась от удовольствия. А теперь она побледнела, и ее кожа стала холодной. Она прикусила губу, а в ее глазах блестели… слезы?

У Аркима внутри все оборвалось. У него зародилось подозрение, однако он отказывался ему верить.

Он прижал Сильви за ягодицы к себе, пытаясь продвинуться вперед, но она впилась ногтями ему в запястья.

– Прошу, прекрати! Мне больно.

И правда взорвалась в его мозгу. Она невинна!

Это было слишком. Но ему пришлось это принять. Сильви – девственница.

Арким откинулся назад. Ее болезненная дрожь отозвалась в нем глухой болью. Он с трудом встал, уставился на Сильви, но ничего не видел. Действуя автоматически, Арким отправился в ванную, чтобы снять презерватив.

Он посмотрел в зеркало и замер. Он выглядел злым, диким. Копией своего отца. Его глаза были ненасытными. Он – самовлюбленный эгоист, думающий только о собственном удовлетворении. Не придающий значения тому, что кто-то может быть невинным и чистым. Как его мать. Как Сильви.

Он ничем не лучше отца. И произошедшее подтверждало это гораздо лучше, чем унизительная, почти детская история с порноактрисой. Сердце его похолодело.

Арким вернулся в шатер и увидел Сильви, сидящую на краю кровати, закутавшись в простыню. Оглянувшись, она посмотрела на Аркима, и на душе у него стало еще тяжелее, потому что она выглядела ужасно одинокой.

Он надел брюки. В его душе нарастал иррациональный гнев, сжимающий сердце.

– Почему ты не предупредила меня? – Она выглядела ошеломленной. Арким постарался обуздать эмоции. – Почему?

Сильви вздрогнула:

– Я не знала… не знала, как тебе сказать.

Арким был отвратителен сам себе. Он попытался улыбнуться:

– Как насчет: «Эй, Арким, кстати, я девственница… давай-ка со мной помягче»?

Сильви поднялась, и он увидел, что она дрожит. Ее плечи и чуть приоткрытая грудь были очень бледными. Она была хрупкой. А он повел себя как возбужденный зверь.

Ему захотелось что-нибудь разбить или сломать.

– Я не предполагала, что ты заметишь. И я не думала, что это так важно.

– Ну что ж, я заметил, и это – важно. – Арким отошел от кровати, затем шагнул обратно. – Тебе двадцать восемь лет, ты выступаешь в стрип-клубе. Какого черта ты все еще девственница?

Сильви подняла голову.

– Это не стрип-клуб. И я… меня никогда это не интересовало.

Она начала оглядываться в поисках одежды. Арким схватил ее за руку. В нем бурлил гнев. Ему хотелось наброситься на кого-нибудь, обвинить кого-то. Обвинить Сильви. Если бы она ему сказала…

«Сказала? – язвительно повторил внутренний голос. – Ты бы ее отпустил? Да ни за что».

– Почему, Сильви? Дело не в заинтересованности. Все думают о сексе, и ты тоже. Ты же очень сексуальна. Мне в голову не могло прийти…

Сильви высвободила руку, в ее глазах сверкало пламя, и не было даже намека на хрупкость. Она заметила на полу платье и, отбросив простыню, быстро надела его. Арким успел увидеть ее прекрасное тело, и мука отразилась на его лице.

Сильви замерла и посмотрела на него.

– Хочешь знать, в чем причина того, что я до сих пор девственница? Да?

Он не хотел. Но девушка продолжила:

– Мой отец не желал видеть меня. Моя мать умерла – его любимая жена, – а я была так похожа на нее, что он не мог на меня смотреть. И он отослал меня подальше. Он ни разу не смог взглянуть на меня без боли и тоски в глазах. Если бы такое было возможно, он обменял бы меня на нее.

Арким почувствовал боль в груди.

– Почему ты так думаешь?

– Я случайно подслушала его разговор с кем-то. Отец сказал, что не выносит меня. Для него я – постоянное напоминание о том, что ее больше нет. Если бы он мог, вернул бы ее, пожертвовав мной.

Арким потянулся к Сильви, но она отбросила его руку.

– Почему я решила, что ты будешь моим первым мужчиной? Может быть, потому, что ты постоянно отталкивал и оскорблял меня, и мне уже нечего было бояться.

Она затянула пояс на платье, подчеркнув деликатный изгиб талии, и вышла.

Сильви хотелось заплакать, но злость удерживала слезы внутри. Какого черта она открыла душу Аркиму аль-Саиду? Разве ему есть дело до ее отношений с отцом? Или до того, что у нее в душе живет страх, что ее отвергнут. Она никогда не говорила об этом даже с Софи, не желая перекладывать такую тяжесть на плечи сестры.

Сильви металась по шатру, и в ней боролись гнев и унижение. Внизу живота по-прежнему ощущались жжение и пульсация. Она остановилась и вспомнила о мучительной боли, которую испытала, когда Арким пробовал проникнуть в нее. Он был шокирован.

Сильви осторожно присела на край кровати. Она не ожидала, что будет так больно. До этого все происходящее доставляло ей невероятное удовольствие. И она искренне считала, что Арким не узнает и это навсегда останется ее личным секретом.

Сильви думала, что преподносит ему высший дар – свою невинность, – а он уже готов ее отвергнуть. Естественно, ее неопытность отбила у него интерес.

Она напомнила себе, что понимала, на что идет, когда решила приехать сюда. Винить стоит только себя. Но это не успокаивало.

Арким явно закончил все дела с ней и со своим планом мести. Он отпустит ее на все четыре стороны, и она его больше не увидит.

Сильви ощущала боль и усталость. Она поднялась и стала медленно укладывать в сумку одежду, которую, должно быть, распаковали, пока она спала.

Она чувствовала себя вдвойне одураченной.

Послышался низкий и очень знакомый голос:

– Что ты делаешь?

Она встрепенулась всем телом, проклиная свою непроизвольную реакцию, но не обернулась.

– Я собираю вещи, готовлюсь к отъезду, а что?

– Зачем?

Какие-то нотки в его голосе заставили ее затрепетать, но она проигнорировала это. Сильви выпрямилась и повернулась. Шатер был освещен мерцающими огоньками свечей. Фигура Аркима казалась огромной.