Натали Андерсон - Обрученные дважды

Жизнь снова и снова учила Томаса Галло, что он может рассчитывать только на себя. И сейчас он боролся, чтобы преуспеть своими силами, потому что амнезия недопустимо ослабила его. Ему было необходимо победить ее.

Сконцентрироваться на работе Томасу удалось лишь через несколько очень долгих часов. Он почти вернул себе прежний покой, читая отчеты и изучая колебания рынка.

Ближе к вечеру его ушей коснулась музыка, доносившаяся из кухни. Наверняка Зара пекла очередной миллион пирожных. Томасу подумалось, что в таком темпе она скоро похоронит особняк со всеми обитателями под горой выпечки. В животе заурчало. Может быть, немного сладкого ему бы не повредило.

Томас посмотрел из окна на сады и покрытые снегом поля за стеной. Сквозь облака можно было разглядеть шпиль деревенской церкви. Местные жители наверняка радуются улучшению погоды, это обещает воскресному рынку наплыв покупателей со всей округи. Джаспер тоже сможет приехать и забрать Зару.

Внезапно Томаса посетила идея. Она не требовала особого труда и гарантировала ему прощальную улыбку Зары, последний взгляд на неотразимые ямочки на щеках. Томас взял телефон и пустил в ход порядком заржавевшие навыки личного общения.

Потом он заставил себя еще поработать, словно вносил предоплату за оставшиеся ему моменты легкости и удовольствия. Но под конец вожделение все-таки выгнало его из кабинета. Как Томас и предполагал, он нашел Зару на кухне, раскрасневшуюся и слегка обсыпанную сахарной пудрой. Постоял в дверях, наблюдая за ней, стараясь прочесть ее мысли и желания. Без слов, с разговорами пришла пора заканчивать. Они должны были вернуться к тому, с чего начали: физическое наслаждение и ничего больше.

— Пойдем наверх.

Зара ничего не сказала, но молча направилась к нему. Томас сжимался как пружина с каждым ее шагом. Согласие и предвкушение в глазах молодой женщины подхлестывали его возбуждение, пока оно не прорвалось сквозь наигранную сдержанность. Когда Зара подошла почти вплотную, Томас зарычал и подхватил ее на руки, не обращая внимание на боль в искалеченной ноге.

На следующее утро Зара поднялась очень рано. Она так и не сомкнула глаз с тех пор, как Томас покинул ее постель — всего через несколько минут после оглушительного оргазма. Зару тревожило, что они сделали это всего один раз: неужели Томас отдалялся, потому что мысленно уже разорвал их связь? Или вчерашний разговор породил слишком большое напряжение?

— Опять печешь в непристойное время суток? — сухо спросил спустившийся сверху Томас, прервав ее размышления.

— В шести часах утра нет ничего непристойного. — Зара натянуто улыбнулась. — Мне больше нечем было заняться. Я не думала, что ты возражаешь.

— Нет, что ты. — Томас быстро сжевал еще теплый кекс. — Ты делаешь слишком много еды для нас двоих. Мне жаль отправлять твои шедевры в мусорный бак.

— Ничего, я всего лишь ставлю эксперименты. — Она забавлялась с добавками, поэтому теплые плюшки наполняли кухню запахом лаванды, фиалок, ананасов, шалфея.

— Выбрасывать еду нехорошо, — мягко упрекнул ее Томас. — Подумай, сколько людей в мире голодает.

Зара вытащила из духовки еще один поднос.

— И что ты предлагаешь со всем этим делать?

— Я забронировал торговое место на сегодняшней ярмарке.

— Ты сделал что?!!

Томас подхватил поднос, прежде чем кексы раскатились по всей кухне.

— Давай посмотрим, можно ли продать твою выпечку.

— Ох, нет. Я еще не готова, рецепты не отработаны, выпечка недостаточно хороша для продажи.

Если там будет какая-нибудь кулинарная полиция, меня арестуют.

— Перестань паниковать. Я поговорил с директором рынка. Он предоставит ценники и пакеты для упаковки. Если хочешь, можешь устроить бесплатную дегустацию, протестировать свой продукт на живом потребителе.

Зара выпрямилась, выдохнула и впервые подумала об этом как следует. Идея была не так уж плоха.

— Я уже отнес раскладной стол в свою машину.

Зара не сразу поняла, что предполагает последняя фраза. Неужели он собрался вылезти из логова, чтобы помочь с реализацией своего безумного плана?

— Ты сам отвезешь меня в городок?

— Конечно, я тебя подброшу.

Судя по всему, Томас не собирался оставаться на ярмарке, а Зара не была уверена, что справится одна, тем более в незнакомом месте. Даже там, где она жила, на рынке ей всегда помогал кто-то из друзей. Но сейчас ей хотелось, чтобы компанию ей составил именно Томас. Ему пошло бы на пользу провести хоть немного времени вне своей пещеры, посмотреть на людей и развлечься.

— Поищи в шкафах посуду, чтобы разложить товар, — сказал Томас. — Только поторопись. Ярмарка открывается через полтора часа, а тебе еще надо установить прилавок.

Тихонько хихикая от радостного волнения, Зара двадцать минут разглядывала фарфоровые блюда, такие красивые и дорогие, что ее бросало в пот от мысли разбить хоть одно.

— Ты уверен, что хочешь их использовать? — Зара показала свои находки Томасу. — Они стоят целое состояние.

— И просто пылятся в шкафу. Их купили для того, чтобы пользоваться.

Томас отнес посуду и коробки с выпечкой в свой джип и поставил в багажник рядом со сложенным столом.

Ярмарка оказалась больше, чем ожидала Зара.

— Я недостаточно хорошо одета, — в отчаянии шептала она Томасу, разглядывая женщин в воскресных нарядах.

— Ты выглядишь так, что тебя саму хочется съесть.

— У меня нет ни декора, ни иллюминации. Я не могу ни с кем здесь конкурировать. — Вся на нервах, Зара не знала, что ей хочется больше, плакать или смеяться.

— У тебя есть антикварные тарелки. — Томас помахал одной из них перед носом Зары, а потом выложил на бесценный фарфор экспериментальный фиалковый пирог с декадентским узором из глазури. — И тебе не нужно ни с кем конкурировать.

Когда он помог ей разложить на прилавке бисквиты, кексы, нарезанные на куски торты и пироги, Зара поняла, что не может позволить ему уйти. Она вцепилась в рукав его пальто, надеясь, что не очень сильно грешит, играя на его рыцарских наклонностях.

— Пожалуйста, не оставляй меня здесь одну!

— Зара, я не могу остаться…

— Конечно, можешь! Ты не обязан называть кому-то свое имя, а так тебя не узнать. В этой шерстяной шапке и темных очках ты выглядишь как турист. Не оставляй меня, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Зара слишком поздно поняла, что вложила в слова столько страсти и отчаяния, что ее просьба обрела совсем другое значение.

Томас посмотрел на нее, потом резко выдохнул.

— Десять минут, чтобы помочь тебе освоиться. Дальше ты сама по себе.

Через десять минут стало ясно, что пробиться через окружившую прилавок толпу Томас не сможет. Еще через полчаса на тарелках почти ничего не осталось.