Кейтлин Крюс - Ловушка для чужого жениха

– Ахилл, – прошептала она. – Прости, но все изменилось. Я беременна.

Ахилл потрясенно молчал, переваривая услышанное.

– Я стану королевой Мюрино, – многозначительно сказала она. Его руки по-прежнему лежали у нее на плечах. Ей так нравилось чувствовать его прикосновения. Что с ней не так? От него исходили тепло и спокойствие, а еще он будил в ней страсть. Такие разные эмоции, но все в одном флаконе.

– Отец думал, что у него только одна дочь, значит, не будет наследника трона. Но теперь, когда нас двое и Натали вышла замуж на Рудольфа, я смогу унаследовать трон.

– Я не понимаю, какое это имеет сейчас значение? – осипшим голосом спросил Ахилл. – Ты сообщаешь мне, что я стану отцом, и тут же начинаешь говорить про историю наследования трона на Мюрино.

– Существует строгий протокол, – прерывающимся голосом ответила Валентина. Она положила руки на живот. – Мой отец никогда не разрешит…

– Ты забываешь, кто я такой! – прорычал Ахилл, не дав ей закончить. – Если это мой ребенок, мы поженимся, Валентина. И точка.

– Все не так просто, – возразила она.

– Все проще простого, – парировал он.

Как же он не понимает всей серьезности сложившейся ситуации? Понятия «они» не существует. Она снова угодила в ловушку.

– Я теперь не просто принцесса. Я наследница трона королевства Мюрино.

– Эх, принцесса, принцесса, – вздохнул Ахилл. – Ты мне вот что объясни: твое признание в любви было настоящим, или ты мне сказала это, чтобы смягчить расставание?

Этот вопрос едва не добил Валентину. Не держи он ее за плечи, она не устояла бы на ногах.

– Не будь смешным, – прошептала она.

– Вот в чем разница между нами, принцесса. Я понятия не имел, что такое любовь до встречи с тобой. Но вот появилась ты, и во мне что-то изменилось, – он прижал руку к груди, – вот здесь изменилось. И я ничего не могу изменить обратно. Я не бежал от себя, поняв, что люблю. Я принял свое чувство и отправился тебя искать, – подытожил он.

Валентина запаниковала. Ей захотелось исчезнуть, чтобы не продолжать этот болезненный разговор.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – сказала она. – Ты успешный бизнесмен, но ничего не знаешь о специфике жизни королевского двора на Мюрино.

– Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Знаю, что тебе хочется нормальной жизни. Не потому ли ты решила поменяться местами с Натали? – вкрадчиво спросил он. – Но разве ты не понимаешь, сладкая моя, что нормальная жизнь не для тебя?

– Ты судишь о том, в чем не разбираешься, – снова попыталась возразить она.

– Ты никогда не станешь обычной женщиной, Валентина. Я и сам отнюдь не прост. Но вместе мы составим потрясающую пару, – уверил ее Ахилл.

– Но я связана условностями и протоколом двора, – в который раз попыталась возразить она.

– А ты наберись смелости и не обращай на них внимания, – посоветовал Ахилл. – Бери с меня пример. Я не знал, что такое любовь, но полюбил. Я не знаю, как это быть отцом, но научусь. Я не думал, что стану чьим-то мужем, но буду тебе верным супругом. Ты сядешь на трон и станешь править королевством, как сочтешь нужным. Я не стремлюсь стать королем, но буду им только для тебя. – Он протянул ей руку. – Тебе нужно лишь набраться смелости, принцесса. Ну же, будь отважной.

– И все-таки это западня, Ахилл, – упорно твердила она. – Красивая, но клетка. И ничего нельзя изменить. Поколения моих предков жили так же.

– Тогда просто рискни и люби меня, – не отступал Ахилл.

В зале звучал оркестр. Отец, как всегда, руководил мероприятием. Вновь обретенная сестра Натали кружилась в танце с мужчиной, за которого Валентина собиралась замуж. Натали появилась во дворце благодаря чистой случайности и заняла свое законное место во дворце. И мир не перевернулся, когда накануне свадьбы произошел обмен невест. Жизнь для семьи повернулась к лучшему. Почему же Валентина не принимает во внимание произошедшие перемены?

Она вдруг поняла, что постоянно думала о том, чего ей нельзя делать. Или о том, что ей надлежит делать по протоколу. Она слепо подчинялась дворцовым обязанностям и долгу принцессы. Все это было возложено на нее по праву рождения. А если бы Эрика взяла с собой Валентину вместо Натали? Тогда она давно бы уже встретила Ахилла. И они не стояли бы теперь на балконе с видом на безмятежное Средиземное море и королевство ее отца.

Вся жизнь Валентины промелькнула перед ней. Она всегда только и делала, что подчинялась протоколу и исполняла свой долг перед отцом и королевством, не задумываясь, справедливо ли это по отношению к ней.

Она никогда серьезно не размышляла о том, чего хочет от жизни. Ее жизнь была тщательно спланирована за нее с самого рождения.

Но сейчас перед ней стоит Ахилл, и она носит его ребенка. И как бы ей ни хотелось отрицать, все, что он только что ей говорил, – правда. Она трусиха. Она прикрылась чувством долга, как щитом, сбежав от него. А могла бы остаться в Лондоне и отменить свадьбу. Но пошла по пути наименьшего сопротивления.

Неужели она действительно смогла бы пойти под венец с Рудольфом, отказавшись от Ахилла? Как она собиралась это сделать? Такое просто невозможно себе представить. И тем не менее именно так она хотела тогда поступить.

К счастью, ей удалось избежать роковой ошибки. Но сейчас она стоит перед любимым человеком и снова ищет причины, чтобы отказаться от того единственного, кто ей по-настоящему нужен. Какой парадокс.

Она всю жизнь убеждала себя, что всему виной ее королевское происхождение, предписывающее ей жизнь в клетке.

Но правда заключается в том, что она попала в эту ловушку по собственной воле, точнее, в связи с ее отсутствием. Если она не откроет дверь и не выйдет из нее прямо сейчас к человеку, которого любит, грош ей цена.

Ахилл посоветовал ей быть храброй. Она обязана последовать его совету.

– Я люблю тебя, – беспомощно прошептала она, утонув в его золотистом взгляде. Любимый здесь, рядом с ней. Вот он протягивает ей руку с терпением, которым Ахилл Касилиерис никогда раньше не отличался.

– Выходи за меня замуж, сладкая моя. И ты сможешь любить меня вечно. – Уголки его губ приподнялись в соблазнительной улыбке. Валентина почувствовала, как шрамы на сердце, появившиеся после бегства из Лондона, потихоньку затягиваются и она выздоравливает. – Говорят, что именно так и происходит с любящими сердцами. Но ты меня знаешь. Мне нравится расширять границы чуть дальше.

– Дальше вечности и дольше, чем навсегда? – Она улыбнулась сквозь слезы. Наконец все встало на свои места.

– Так и будет, – пообещал Ахилл, блестя глазами. Он нежно взял ее за руку. – Дыши, – мягко приказал он, как в их первую ночь любви в Нью-Йорке, словно чувствуя ее внутреннее смятение.