Джулия Джеймс - Роковая недотрога

– Я быстро, – пообещала Сара, выбираясь из машины и улыбаясь, ее явно ничто не смущало. Махнув рукой, она устремилась в дом.

Банк.

Бастиан, холодея изнутри, понял, что этот банк ему знаком. Именно сюда поступили двадцать тысяч евро по чеку Филипа. И опять он вспомнил недвусмысленное содержимое утреннего конверта, которому она так обрадовалась. Теперь он был абсолютно уверен, что она получила еще один чек и в эту самую минуту переводила деньги на свой счет.

«Какой же я дурак!» Мысль врезалась в сознание, как кинжал. Он закрыл глаза, чувствуя, как леденящий холод разливается по всему телу.

– Ну вот и все! – весело произнесла Сара, залезая в «феррари». Она была довольна, что вовремя вспомнила о необходимости зайти в банк, хотя и негодовала по поводу того, что пришлось туда заглянуть. Реальность возвращалась в ее жизнь. Реальность, с которой, так или иначе, придется столкнуться завтра.

Ее обуревали противоположные эмоции. Как можно желать остаться с Бастианом и быть Сабиной, когда утром ее будет ждать Сара? А с другой стороны, как выдержать разлуку с ним и с тем счастьем, которое она обрела? Притом, что на кону исполнение всех ее надежд, мечты всей жизни.

«Я хочу и то и другое!»

Машина тронулась, и она взглянула на Бастиана. Всего на мгновение ей показалось, что перед ней кто-то другой. Его словно что-то беспокоило. Но в центре Ниццы движение довольно оживленное, и Сара молчала до тех пор, пока они не выехали на шоссе, ведущее к мысу Пьер.

– Как хочется скорее окунуться в бассейн. – Она бросила на него веселый взгляд. – Может, искупаемся совсем без одежды?

Она дразнила его, хотела увидеть, как он улыбается, как расслабляются черты его лица. Тогда и ее боль улетучилась бы.

Бастиан не ответил, лишь слегка улыбнулся в знак того, что услышал ее, но улыбка тут же исчезла. Он повернул с прибрежного шоссе на дорогу к Пьер-ле-Пен.

Сара напряглась. На обратном пути проезжать через Пьер-ле-Пен было еще труднее, поскольку она знала, что должна вернуться туда завтра. Неделя подходит к концу.

Она наблюдала, как он ведет машину. Ей необходимо запомнить его образ, пока это возможно. Глядя на его профиль, она почувствовала накатывающее желание и хотела дотронуться до Бастиана, хотя знала, что не стоит этого делать, пока он за рулем. Его лицо по-прежнему ничего не выражало. Оба продолжали молчать, атмосфера вокруг будто налилась свинцом. Словно он испытывал то же, что и она.

Возможно ли это? Ведь он не знает о том, что ей предстоит сделать завтра и почему она должна его оставить, не знал ничего о той реальности, в которую ей надо вернуться.

Внезапно она поняла: «Надо сказать ему, что я Сара, а не Сабина, все объяснить».

И сделать это сегодня, обязательно. А когда еще? Завтра утром она вернется в город, к репетициям. Разве справедливо скрывать от него правду? Даже если он захочет остаться с ней, когда узнает как Сару, она все равно не может больше проводить с ним время. Совсем скоро фестиваль. А еще так много надо сделать.

К этим мыслям примешивалась другая, более мрачная. Быть может, он не хочет дольше с ней оставаться, будь она хоть Сабиной, хоть Сарой? Возможно, для него это тоже последний день? Вдруг он решил с ней порвать и прямо сейчас планирует, как скажет об этом и о том, что возвращается в Грецию? Она бросила на него взгляд. Его лицо окаменело, вокруг рта прорезались глубокие морщинки, челюсть сжалась.

«Он что, собирается порвать прямо сейчас?»

Ей стало невыносимо больно.

Когда они зашли в дом, он вдруг схватил ее за руку, заставив остановиться. Она замерла, повернулась к нему. Его глаза горели.

Она забыла, как дышать, настолько пристальным был его взгляд. Внезапно он привлек ее к себе, прильнул к ее губам в жарком требовательном поцелуе.

Внутри у нее все вспыхнуло. Она знала, что в них обоих пылает одинаковое всепоглощающее пламя. Желание мешалось с отчаянием и торжеством оттого, что его все-таки влечет к ней.

Уже через несколько секунд они оказались в спальне, сбрасывая одежду, переплетаясь телами. Страсть, нарастая, обжигала их, требуя скорее удовлетворить неуемные желания.

Она достигла пика посреди урагана чувств. Его тело покрывали капельки пота, ее ногти впивались в его мускулистые плечи, пока он раз за разом доставлял ей невообразимое наслаждение. Она громко вскрикнула от ошеломляющих ощущений и сильного удовольствия. Его напрягшееся тело вздрогнуло, он откинул голову, открывая ее взору мощную шею. Его глаза сверкали страстью. Они еще раз стиснули друг друга в объятиях, и все закончилось, будто над горной грядой прошла гроза.

Сара лежала под ним, обессиленная, тяжело дыша, без единой связной мысли в голове и смотрела на него с изумлением. Безумная страсть, связавшая их, сила его власти над ней и собственная реакция повергли ее в шок. Никогда еще ее телу не было так хорошо.

Но теперь, после любви, ей хотелось, чтобы он обнимал ее, прижимал к себе уже не в порыве страсти, а с нежностью и заботой. Однако, взглянув на него, она заметила в его глазах отсутствующее выражение.

Возможно, он все еще не спустился с пика страсти, на который они поднялись вместе, все еще переживает ураган чувств. Она всматривалась в его лицо, силясь понять, одновременно пытаясь успокоить дыхание и бешено колотящееся сердце.

Она была в смятении, даже хуже. Ее охватило то же мрачное, невыносимое напряжение, как по дороге из Ниццы. Хотелось, чтобы он сказал хоть что-нибудь, обнял, как обычно после страсти.

На этот раз все было иначе. Он внезапно отстранился, поднялся с кровати и отправился в душ.

Когда за ним закрылась дверь, ее охватило болезненное беспокойное ощущение потери. В голове смешались напряжение, смятение, нарастающее дурное предчувствие. Она выбралась из постели и едва удержалась на ногах, тело все еще переживало последствия произошедшего. Коса не расплелась, но сильно растрепалась. Сара рассеянно пригладила волосы трясущимися руками, собрала свою одежду, разбросанную на полу вперемешку с его вещами.

Из ванной доносился шум воды.

Одевшись, она отправилась на кухню выпить воды и постараться успокоиться.

Но ничего не получалось. То, что происходило между ними, не внушало надежды.

«Он собирается порвать со мной. Как еще это можно понять?»

Слова колоколом гудели в голове. Только так можно объяснить его поведение. Он собирается с ней порвать и думает, как лучше это сделать. Не хочет причинить ей боль. Он найдет приемлемый способ сказать ей. Наверное, объявит, что ему надо вернуться в Афины. У него могут быть другие дела, о которых она ничего не знает.

Мысли хаотично метались. Она попыталась собраться, смириться с ситуацией. Вдруг в сумке, позабытой в прихожей в порыве страсти, зазвонил телефон. На экране высветилось имя Макса. В этот момент включилась голосовая почта. Сара невидящим взглядом смотрела на экран и слушала сообщение. Его тон был напряженным, каким-то подавленным.