Барбара Картленд - Очаровательное зло

— В относительном достатке, — ответила Мелинда. — У нас был дом, сад, прислуга… Никто и не думал, что мы можем вдруг разориться. Но папа, к сожалению, мало заботился об оплате счетов.

— Мои родители были страшно возмущены, когда узнали о его долгах, — с искренним негодованием сказала Шарлотта. — Но папа сразу понял, что никто не согласится взять к себе сироту без всяких средств к существованию, и ты стала жить у нас.

— Я не хотела быть в тягость, — вздохнула Мелинда, — и настаивала, чтобы меня взяли как гувернантку или компаньонку.

— Папа ни за что не согласится на такое! — заявила Шарлотта. — Соседи могут подумать, что он не в состоянии прокормить свою единственную племянницу, а он очень печется о том, что думают о нем в округе… Как же скверно, Мелинда, что ты такая красавица!

— Не такая уж я и красавица, — поспешно перебила ее Мелинда, — просто ты крупнее меня, Шарлотта.

— Нет, ты очень красива! — настаивала Шарлотта. — Знаешь, что позавчера сказал о тебе лорд Овингтон? Разумеется, он и не подозревал, что я могу услышать… Он сказал полковнику Джиллингхему: «Похоже, племянница Гектора растет красавицей. Если он не будет за ней присматривать, то в самом скором будущем не оберется хлопот.

— Неужели лорд Овингтон так сказал? — воскликнула Мелинда.

— Да, именно так. Я не хотела тебе этого говорить, но ты же знаешь, у меня совершенно нет от тебя секретов…

— И что же ответил полковник Джиллингхем? — спросила Мелинда. — В этом человеке есть что-то ужасное. Когда он смотрит на меня, то мне становится жутко. Он кажется мне дьяволом в человеческом облике.

— Ну, Мелинда, ты преувеличиваешь! — воскликнула Шарлотта. — Полковник просто старый чудак и старинный папин друг. Они вместе охотятся и, к великой досаде мамы, ночи напролет просиживают в библиотеке. Он так же скучен, как и остальные папины друзья.

— Нет, мне он правда не нравится, — настаивала Мелинда, — но ты не сказала, что же он ответил лорду Овингтону.

— Не уверена, что расслышала все правильно, но мне показалось вот что: «Я и сам думаю точно так же. Если представится случай, эта молодая кобылка себя покажет!»

— Как он смел говорить обо мне в таком тоне? — взорвалась Мелинда. Щеки ее запылали, а в глазах сверкнул гнев.

— Не обращай внимания! — рассмеялась Шарлотта. — Зря я тебе все это рассказала. Я ведь подслушивала в надежде услышать какой-нибудь комплимент в свой адрес.

— Уверена, что сегодня вечером в комплиментах недостатка не будет, — убежденно сказала Мелинда. — Вот и все, твое платье готово, и ты, Шарлотта, будешь выглядеть в нем просто потрясающе!

— Мама всегда говорит, что ничего так не привлекает внимание к девушке, как нарядное вечернее платье, — согласилась та. Она ненадолго умолкла, а затем задумчиво добавила: — Интересно, нравится ли капитану Пэрри розовый цвет?..

В дверь постучали.

— Войдите! — сказала Мелинда.

В комнату вошла горничная.

— Сэр Гектор просит мисс Мелинду спуститься в библиотеку.

Девушки с удивлением переглянулись.

— Что могло случиться? — недоуменно спросила Мелинда. — Шарлотта! Ты ничего не говорила ему о моем Флэше?

— Нет, конечно же, я ничего не говорила, — ответила кузина. — Я просто дразнила тебя.

— Но зачем тогда он хочет меня видеть? — недоумевала Мелинда. — Это очень странно!

— Ну ладно, я, пожалуй, пойду переодеваться, — сказала Шарлотта. — Зайди потом ко мне и расскажи, что он хотел. Надеюсь, со мной все это никак не связано.

Мелинда ничего не ответила. Она посмотрела на себя в зеркало: ее хорошенькое личико было бледным и обеспокоенным. Девушка поправила волосы и белый крахмальный воротник своего платья из серой фланели. Платье было совсем простое (чтобы не сказать унылое), сшитое без малейшей попытки хоть в какой-то степени следовать моде. Однако даже в таком наряде Мелинда выглядела куда грациознее и элегантнее своей кузины.

Подойдя к двери библиотеки, она на мгновение замерла и сделала глубокий вдох. Сказав себе, что бояться не стоит, девушка надавила на ручку и вошла в комнату.

— Вы посылали за мной, дядя Гектор?

Ее голос звучал так тихо, что совершенно терялся в этом просторном зале с персидскими коврами, бархатными портьерами и высокими, в старинном стиле, книжными полками вдоль стен.

Сэр Гектор Стэнион поднялся из-за письменного стола и подошел к камину. Это был весьма крупный мужчина лет пятидесяти. От его густого раскатистого голоса, казалось, дрожали подвески хрустальной люстры.

— Входи, Мелинда. Мне надо поговорить с тобой.

Прикрыв за собой дверь, Мелинда подошла к дяде. Сэр Гектор смотрел на нее сверху вниз с каким-то странным выражением лица.

— Сколько тебе лет, Мелинда?

— Восемнадцать… дядя Гектор.

— И ты живешь у нас уже почти год?

— Д-да, дядя Гектор. С тех пор как… как погибли мои родители, и вы столь великодушно приютили меня.

— Я уже раскаиваюсь в этом, — резко ответил сэр Гектор. — Вынужден заметить, Мелинда, за этот год я не раз подумал, что это было ошибкой с моей стороны. Ты оказалась совсем не тем человеком, которого я хотел бы видеть компаньонкой для Шарлотты.

— Мне очень жаль, — сокрушенно сказала Мелинда. — Я люблю Шарлотту, и мне кажется, она тоже меня любит.

— Ты на нее дурно влияешь, — прогудел сэр Гектор. — Вчера Шарлотта стала мне возражать. Еще год назад она ни за что не посмела бы так поступить. Это твое влияние, Мелинда. В тебе слишком много дерзости.

— Я… я стараюсь вести себя как можно скромнее, — дрожа и старательно подбирая слова, пролепетала Мелинда.

— Не очень-то успешно, — мрачно заметил сэр Гектор.

— Очень жаль, я так стараюсь угодить вам и тете Маргарет!

— Ты просто обязана это делать! — почти взревел сэр Гектор. — Ты знаешь, что мой легкомысленный братец оставил тебя без гроша за душой? Без гроша! Продажа дома лишь с трудом покрыла его долг.

— Знаю, — кротко ответила Мелинда.

Уже не однажды девушке приходилось слышать это, и каждый раз ей хотелось убежать, бросив дяде в лицо, что пока она не знает, как, но в дальнейшем найдет способ заплатить ему за все, что он для нее сделал. Однако Мелинда прекрасно осознавала свою беспомощность и понимала, что ей остается лишь терпеть, бесконечно повторять слова благодарности и подбирать крохи с дядиного стола.

— Я не возлагаю всю вину на брата, — продолжал сэр Гектор. — Твоя мать не оказывала на него должного влияния. Хоть она и приходилась правнучкой герцогу, но в ее жилах текла скверная кровь Мелчестеров, и она всегда была слишком своенравна и недисциплинированна. Их обоих следовало держать в узде… также, как и тебя!

— Да, дядя Гектор, — прошептала Мелинда.

Как долго продлится обличительная проповедь на этот раз? Сколько уже таких речей ей пришлось выслушать с тех пор, как она поселилась в доме дяди! Сначала она пыталась было протестовать, но, после многих подобных нравоучений и даже наказаний, наконец стала понимать свое место в этом доме, понимать, что бедные родственники не имеют никаких прав, и постепенно приучила себя быть во всем покорной, делать вещи, которых никогда раньше не делала, и не иметь собственного мнения — по крайней мере, никогда не высказывать его вслух.