Таня Хафф - В кровавой обертке

Скорее всего, они надели на себя грубо обработанные шкуры, свисающие со спинки стула, когда похитили девочку. Возможно, для маскировки. Возможно, чтобы подготовиться к действию, напомнить себе об ожидающем их удовольствии. Грейс Алтэн видела зло. Отчетливее, чем кто-либо мог поверить.

— Они просто люди, — даже Тони удивился.

— Нет такого понятия, как «просто люди», — зарычал Генри, едва сдерживая Охотника под контролем. — Ангелы и демоны происходят из людей. Сказать, что эти двое просто люди, значит отрицать это. Отрицать ЭТО. Я желаю вначале спасти девочку.

— Я возьму ее. Просто открой дверь.

Генри не столько открыл дверь, сколько сорвал ее с петель, и под визг вырванных из дерева ржавых гвоздей его охватил и поглотил запах крови.

Он скорее почувствовал, чем увидел, как Тони вытягивает покрытую шрамами руку и читает заклинание зова. Мгновением позже молодой волшебник пошатнулся под тяжестью ребенка и выдохнул:

— Иди.

Генри улыбнулся.

И двое мужчин над столом познали ужас.

Тони надел сапожок на ногу Джулии и поднял спящего ребенка с заднего сидения автомобиля, прислонив ее к своему плечу. Пока они ехали обратно в Литтон, действие наркотиков начало ослабевать, и спел волшебную колыбельную со своего ноутбука, чтобы она оставалась спящей. И не важно, что слова были на языке, который она никогда не слышала и скорее всего, никогда не услышит снова. Девочка вздохнула, улыбнулась и сунула палец в рот. Он укрыл их обоих заклинанием «Не-замечай-меня» и понес к дому ее родителей. Хотя был уже третий час ночи, все огни в доме еще горели, когда он осторожно положил ее на коврик перед дверью и позвонил.

Перекатывая подшипник между большим и указательным пальцем, он шел к машине под звуки смеха и слез радости, и жалея, что не может собрать их в бутылку. Звуки исцеленных сердец и спасенной невинности: это был бы идеальный подарок для Вики.

— Думаешь, она что-нибудь вспомнит?

Благодаря «Не-замечай-меня» вокруг автомобиля, Генри мчался в Ванкувер значительно быстрее разрешенной скорости, обгоняя восход:

— Надеюсь, нет.

— Как думаешь, они когда-нибудь найдут тела?

Он безразлично пожал плечами:

— Полагаю, кто-нибудь рано или поздно на них наткнется.

— Ты не оставил ничего, что привело бы к тебе копов? В смысле, — Тони ссутулился под ремнем безопасности, — это были люди.

Генри повернулся так, что бы Тони мог разглядеть Охотника в его глазах:

— Ты бы предпочел, чтобы мы оставили их закону?

— Черт, нет, — он стряхнул немного грязи с еще влажных джинсов. — Они ничего не сделали с той девочкой, но они собирались. Просто, одно дело монстры, а другое…

— Монстры другого рода. Предлагаешь в следующий раз оставить их в покое?

Это была реакция не на то, что сделал Генри, но внезапное осознание того, что они смогли предотвратить. А еще ему было невероятно неловко, хотя дождь и смыл запах с его ботинок.

— Нет.

— Хорошо. Неважно, если или когда они найдут тела, Тони. Там нет ничего, что может связать их со мной. С нами, — в свете фар встречного транспорта его зубы были слишком белыми, а глаза слишком темными, — Никто не верит в вампиров.

Тони посмотрел на лицо Охотника и содрогнулся:

— Чувак, мы делаем больше ста пятидесяти пяти. Не мог бы ты, ну не знаю, смотреть на дорогу?

— Хорошо, я до сих пор не понимаю, чем сорок важнее ста сорока, но, кажется, я нашел подарок на день рождения Вики, — Генри достал из кармана ювелирную коробочку и открыл ее. — Бриллиантовые серьги в половину карата.

Тони отодвинулся в сторону, пропуская Генри в его квартиру, посмотрел на камни, и кивнул:

— Отличный выбор. Бриллианты навсегда, и она тоже.

— А теперь прочти открытку.

— Ах, ты вклеил в нее газетную вырезку о чудесном возвращении Джули Мартин. Очень умно. Почти компенсирует розочки с блестками на обложке. Бла, бла, бла, наступают самые прекрасные годы твоей жизни, бла, бла, молода, как никогда прежде, бла, бла, во имя тебя пара злодеев отправилась в ад, где им самое место, — Тони поднял голову и усмехнулся. — Мужик, они действительно делают открытки на любой случай.

— Я добавил последний штрих.

— Да неужели? Серьезно, Генри, это прекрасно. Тебе не нужно упаковывать это, ей не придется искать для этого место, и настрой создается лучше не бывает.

— Думаешь, ей понравится?

— Понравится? — фыркнул Тони, бросая открытку на кухонный стол. — Я думаю, она захочет собрать весь комплект. Тебе пора начать думать о том, что ты сделаешь, когда ей исполнится пятьдесят.

— Пятьдесят, — Генри замер на полпути по квартире.

— Пятьдесят. Шестьдесят пять. Семьдесят пять. Девяносто. Сто. Сто двадцать семь.

— Сто двадцать семь?

— Шучу. Достаточно будет сделать что-то действительно великолепное на сотню, и, пожалуй, что-то хорошее как минимум на сто пятьдесят…