Лора Райт - В плену у любимого: Любовь исцеляет раны, которые не под силу излечить времени

«Черт! — выругалась она про себя, передавая Джейн розового плюшевого мишку. — Перестань обманывать себя, дорогая. Ты начала думать о свадьбе и счастливой семье с тех самых пор, когда впервые окунулась в прекрасные сапфировые глаза мальчика, который неумело обнял и поцеловал тебя».

Дыхание Тары чуть участилось, когда она вспомнила, как Клинт смотрел на нее вчера, как его близость, его тепло, аромат одеколона заставляли ее тело трепетать, а кости плавиться, как мороженое на солнце.

Это невозможно — с медицинской точки зрения, но так было на самом деле. Воспоминание о вчерашнем визите Клинта она добавит в свою коллекцию, чтобы было чем согревать одинокую старость.

Детское лепетание оторвало Тару от грустных мыслей, и она снова вернулась в реальность.

— Отэм растет так быстро, — с улыбкой заметила она.

— И становится настоящей красавицей, с радостью подхватила Джейн.

— Иначе и быть не может — ведь она очень похожа на свою мамочку.

— Спасибо, Тара, — мягко произнесла Джейн и вдруг уставилась в пол.

Тара подошла ближе и осторожно положила руку ей на плечо.

— В чем дело?

Когда Джейн вновь подняла глаза, Тара увидела в них тревогу.

— Да вот, подумала: а похожа ли она на отца?

Сострадание рвало сердце Тары. Ей было больно подумать, каково это — не иметь прошлого, жить только настоящим и не знать, что ждет тебя в туманном будущем.

— Не волнуйся, Джейн, — уверила ее Тара. — Ты все вспомнишь, просто должно пройти время. Не торопи события.

— Мне так хочется верить в это, — вздохнула Джейн, потом грустно улыбнулась, удобнее устроила Отэм у себя на коленях и прижала ее к груди. — Память — очень странная штука.

— К сожалению, это действительно так, дорогая.

Пример тому ее собственные воспоминания. Что-то почти совершенно забылось, например занятия по физике в школе, а что-то врезалось навсегда: розовая вода, которую обожала мама, и руки Клинта, обнимавшие ее тогда, в городском парке.

— Только посмотрите, кто к нам пришел! — воскликнула Мариссия Сорренсон, впорхнув в гостиную. Лицо ее светилось счастьем, как у всех новобрачных, на губах играла веселая улыбка.

Раньше Тара не знала Мариссию, но во время пребывания Джейн в больнице несколько раз разговаривала с ней. Миниатюрная и миловидная блондинка показалась Таре искренней и благородной женщиной.

За спиной «искренней и благородной» женщины стоял красивый и высокий мужчина.

Тара отрешенно наблюдала, как Клинт Эндовер входит в комнату. В черном свитере и темно-синих джинсах он был неотразим. Глаза, чуть прикрытые длинными ресницами, впились в Тару, словно стремились втянуть ее в свои глубины.

Нет, одернула себя Тара, это просто плод ее воспаленного воображения.

— Здравствуй, Клинт, — приветливо поздоровалась Джейн.

— Добрый день, Джейн, Отэм, — он снова посмотрел на Тару, — и сестра Робертс.

Ямочка на правой щеке Мариссии стала еще глубже.

— Останешься пообедать, Клинт? У нас на всех еды хватит.

— С радостью, только не сегодня, — ответил он, улыбаясь сияющей Мариссии. — Мне бы хотелось взглянуть на сводку погоды. Можно?

— Конечно. А ты приехал повидаться с Дэвидом?

Его взгляд опять переместился на Тару.

— Не совсем.

— Значит, с Джейн и Отэм? — совсем развеселилась женщина.

— Частично.

От взгляда, каким посмотрела на нее Мариссия, Таре нестерпимо захотелось залезть куда-нибудь под толстый ковер. Но она никогда в жизни ни от кого не пряталась, поэтому гордо выпрямилась и с вызовом уставилась в спокойные синие глаза Клинта.

А тот медленно произнес:

— Я здесь, чтобы отвезти Джейн и Тару домой. Тогда тебе не придется снова садиться за руль.

— А откуда ты узнал, что нас подбросила Мариссия? — нахмурилась Тара.

— Ну, во-первых, я увидел на дороге твою машину. — Джейн весело хихикнула, а Клинт невозмутимо продолжил: — А во-вторых, Дэвид сказал мне, что утром к тебе заглянула Мариссия показать новое платье. — Клинт почесал пальцем висок, подошел к Таре и криво ухмыльнулся: — Такая вот дедукция.

— Умный мальчик, — заулыбалась Мариссия.

— Да уж, умен и не по возрасту сметлив, — согласилась Тара, ее улыбка имела снисходительный оттенок. — К сожалению, ты нам не нужен, нас отвезет Мариссия.

— Теперь она может остаться дома и целиком посвятить себя любимому мужу.

— Но…

— Тара, не следует забывать, что они молодожены, — спокойно, но твердо произнес Клинт. — Им наверняка хочется побыть наедине.

Тара замолчала. Клинт попал в самую точку: ей совсем не хотелось отрывать Мариссию от мужа. Но и мысль, что придется подчиниться Клинту, была не по душе.

Клинт подал ей руку и помог подняться, а Джейн и Мариссия обменялись хитрыми взглядами и занялись малышкой. Тара ни секунды не сомневалась, что женщины решили, будто между нею и Клинтом завязывается нечто вроде любовной игры. Ладно, она позже объяснит им, как в действительности обстоят дела.

Когда Тара встала, он слегка притянул ее к себе и шепнул в ухо:

— Я же сказал, что теперь ты будешь видеть меня часто.

— Часто, но не постоянно же!

— Утром, днем, вечером и в промежутках между ними, если понадобится.

От такого обещания у Тары где-то внизу живота разлился огонь, но она все-таки сумела напустить на себя равнодушный вид.

— До чего же ты предан своей работе, Эндовер! Подобное рвение весьма похвально.

— Вы даже представить себе не можете степень моей преданности, сестра Робертс. — В глазах Клинта вспыхнул опасный огонек. Опасный и предупреждающий. Потом Клинт отошел от Тары и громко сказал: — Поехали, дамы.

Давненько он не вез в своей машине женщин.

Время от времени Клинт бросал косые взгляды в тонированное стекло своего фургона, за которым спускались унылые зимние сумерки, окутывавшие голые деревья таинственной серой дымкой.

На заднем сиденье мирно спала Джейн Доу. Она заснула, едва они выехали за массивные ворота ранчо Сорренсонов, и теперь Клинт и Тара могли поговорить.

Однако разговор не клеился. Клинт досадливо поморщился и включил радио. Тара, сидевшая справа от Клинта, то молча смотрела в окно, то принималась тихонько подпевать какой-нибудь модной певице. У нее был приятный чуть с хрипотцой голос, совсем не похожий на тот, к которому все привыкли в повседневной жизни.

«Интересно, какие еще противоречия прячутся в его старинной приятельнице?» — размышлял Клинт, прислушиваясь к ее негромкому пению.

Бодрая песенка в стиле кантри, которую Тара пропустила, сменилась лирической балладой, и Тара снова принялась подпевать. Интимный полумрак в салоне машины и тихий мелодичный голос Тары проникали вглубь его души, бередили совсем не те струны, которые ему бы хотелось. Клинт чувствовал, что в нем просыпается чувство, о котором он уже начал забывать, так далеко он его запрятал. Клинт с трудом подавил желание обнять Тару за плечи и притянуть к себе…