Сюзанна Карр - Персональный рай

— Я не могу прийти в себя с тех пор, как вернулась из Греции, — призналась она, взяв чашку. — В самолете летели больные. Должно быть, я заразилась.

— Тебе следует приобрести собственный самолет.

Губы Джоди дернулись в улыбке. Грегори Литтл привык к роскоши.

— Или, может быть, ты переживала из-за той технической проблемы с вертолетом? — продолжил он. — Такое очень редко случается.

Техническая проблема? Джоди с трудом вспомнила, что это ложная причина, объясняющая ее отсутствие на свадьбе.

— Я вовсе не переживала по этому поводу, — быстро ответила она. — Димос и Зоуи уже вернулись из свадебного путешествия?

— Да, Димос теперь вице-президент компании, но ему еще долго предстоит привыкать к новой должности, — заметил Грегори. — Он не умеет так же много работать, как Стергиос.

— А… Стергиос? — Она постаралась задать вопрос обыденным тоном, как будто не умирала от желания узнать хоть что-нибудь о нем. — Как он?

Грегори нахмурился:

— Маири обеспокоена. Он всегда был трудоголиком, но сейчас все обстоит гораздо хуже. Хотя теперь, когда союз между Антониу и Волакисами заключен, он вполне может отдохнуть.

Стергиос погрузился с головой в работу сразу после того, как она уехала. Осознание этого причинило ей боль.

— Вероятно, не надо говорить это, потому что еще не было официального объявления, — понизив голос, добавил Грегори, — но скоро состоится его помолвка.

Джоди почувствовала, как у нее внутри все оборвалось. Чашка и блюдце в ее руках задребезжали. Помолвка. Это слово эхом отдавалось в ее голове. Стергиос скоро будет помолвлен.

— Я удивлена. Стергиос не кажется мне мужчиной, готовым остепениться.

Он нашел кого-то особенного… Он принадлежит другой женщине… И собирается сделать эту женщину своей женой…

Джоди почувствовала горечь во рту.

— Весь прошлый год он обдумывал союз с семьей Диамантопулос, — не умолкал Грегори, не замечая состояния дочери.

— Диамантопулос? — перебила его Джоди.

— Алека Диамантопулос, — сказал он. — Наследница транспортной империи.

Джоди с трудом припомнила тихую девушку, играющую на фортепиано мастерски, но без страсти. Ее сердце сдавила жгучая ревность.

— Кажется, я ее помню, — пробормотала Джоди. Алека была милой и покладистой, молодой и невинной. Как раз о такой и мечтал Стергиос. — Симпатичная девушка.

— Подобный союз сделает семью Антониу невероятно сильной.

— Да… это замечательно, — со слабой улыбкой согласилась она.

Ей казалось, что она вот-вот разлетится на миллионы осколков и никогда уже не будет целой.

Скоро Стергиос сможет защитить семью от всех невзгод. Скоро он обретет душевный покой, которого жаждет. Он получит все, чего она никогда не сможет ему дать.

Она поступила правильно, оборвав все связи со Стергиосом. Сожалела Джоди только о том, что наврала ему про беременность. Много раз она была на грани того, чтобы позвонить ему и рассказать правду. Но в таком случае этот замкнутый круг, это роковое влечение сохранилось бы. Она потратила бы всю жизнь на то, чтобы желать мужчину, который считает ее недостойной себя.

— Джоди? — Голос отца оторвал ее от грустных мыслей. — Что ты думаешь?

Джоди подняла голову и увидела, что он выжидательно смотрит на нее.

— Прости?

В его голубых глазах промелькнуло раздражение.

— Я пригласил тебя на Рождество в Грецию.

— Зачем? — выпалила она. Затем в ужасе попыталась еще раз: — Я хотела сказать…

Он понимающе кивнул.

— Я хочу начать все сначала. И по-моему, Рождество самое подходящее время.

— Но когда я приехала в Афины… — Джоди замолчала. Она не понимала, что изменилось.

— Я избегал тебя. — Грегори принялся нервно крошить рогалик. — Ты появилась внезапно, и мы думали, что ты собираешься устроить неприятности. Нам следовало догадаться, что ты переживаешь потерю матери и тебе нужна семья.

— Мы? — сухо переспросила Джоди.

Впрочем, неудивительно, что в этом деле приняла участие ее мачеха.

— Ну, Маири и я, — объяснил он. — И Стергиос.

— Стергиос? Какое он имеет к этому отношение?

— Он посоветовал мне навестить тебя. — Грегори пожал плечами. — Но с тобой вроде бы все в порядке.

У Джоди разболелась голова, пока она отчаянно пыталась разгадать стратегию Стергиоса. Может быть, он хотел, чтобы отец увидел ее округлившийся живот? Почему это его волнует? Почему он беспокоится?

Ведь для него она больше не существует.

— У тебя уже есть планы на Рождество? — спросил отец.

— Я получила несколько приглашений, но пока ни на одно не согласилась. — Возможность провести праздник в кругу семьи? Это то, о чем она мечтала долгие годы. Трудно от такого отказаться. — Кто еще там будет?

— Все члены семьи и близкие друзья. Тебя ждать?

Джоди прикусила губу, сердце бешено билось в ее груди. Она боялась принять приглашение. Ей придется встретиться со Стергиосом. Но если она откажется, отец больше не предоставит ей шанс.

— Я с радостью приеду, папа, — ответила она с улыбкой.

Джоди схватилась за перила и начала медленно спускаться по главной лестнице. Особняк Антониу был празднично украшен, а в просторном холле стояла огромная пушистая рождественская ель. Из музыкального салона доносились чудесные звуки арфы, гости беседовали и пили дорогое шампанское.

Ее серебристое платье сияло, но праздничного настроения не было. Поджав губы, Джоди посмотрела на толпу гостей. Ее сердце екнуло, когда она заметила Стергиоса. Его темные волосы были коротко подстрижены, сильный подбородок гладко выбрит, строгий костюм подчеркивал атлетическую фигуру. Стергиос выглядел как человек, которому подвластно все. Внезапно его губы изогнулись в нежной улыбке. Так он выглядел моложе своих лет. И счастливым. Джоди понадобилось мгновение, чтобы понять: он улыбается девушке, стоящей рядом. Алеке Диамантопулос.

Та расцвела, наслаждаясь его вниманием.

Ей он так не улыбался. Она не смогла сделать его счастливым.

Что такого особенного в этой Алеке? Джоди не заметила обручального кольца на руке богатой наследницы, но была уверена, что это лишь дело времени.

Жгучая боль в груди стала невыносимой.

Кольцо с огромным бриллиантом, вероятнее всего, упаковано в красивую коробочку в праздничной обертке и хранится в кармане его пиджака.

Джоди знала, что лучше отказаться от этой поездки, но не смогла удержаться.

Она еще раз посмотрела на Стергиоса и поняла, что он ее заметил. Улыбка исчезла с его лица, взгляд стал суровым и задумчивым. Джоди быстро повернулась и тут же пожалела об этом. У нее закружилась голова. Ей следует обходиться без резких движений. И нельзя носить туфли на высоких каблуках. И приезжать в Афины, хотя доктор разрешил ей лететь. Она просто хотела увидеть Стергиоса в последний раз.