Сюзанна Карр - Персональный рай

Джоди опустила голову. Она готова на все, чтобы он чувствовал себя в безопасности, даже если для этого придется расстаться с ним. Она не может даровать ему душевный покой, но кое-что все-таки даст. Она уйдет и больше никогда не вернется. Оборвет все связи.

Джоди поморщилась, представив пустоту, в которой ей придется жить. Тем не менее необходимо отпустить Стергиоса.

Он собирается жениться, чтобы получить больше влияния, а она согласна выйти замуж только по любви. Что бы между ними ни было, этому не суждено длиться вечно.

— Позвони мне и сообщи, беременна ты или нет. — Он сжал кулаки. — Если ты этого не сделаешь, я найду тебя и получу ответ.

И они вновь окажутся в постели, и все пойдет по замкнутому кругу.

Что, если внушить ему мысль о том, что у нее кто-то есть? Нет, нет, нет. Это слишком жестоко. Стергиос навсегда вычеркнет ее из своей жизни… Но разве не этого она хочет? Нужно покончить с этими отношениями, пока они не превратились в нездоровую зависимость, которая погубит их обоих. Но в таком случае пути назад не будет. Он никогда не сможет ее простить.

Именно поэтому нужно на это решиться.

Губы Джоди пересохли.

— Как я уже сказала, тебе не о чем беспокоиться, — прошептала она.

— Почему ты в этом уверена?

Ее сердце бешено забилось, а живот скрутило. Но она справится!

— Джоди?

Она собралась с силами.

— Потому что я уже беременна. — Джоди прижала руки к животу. — Я жду ребенка от другого мужчины.

— Когда?.. Не понимаю. — Боль пронзила тело Стергиоса. В жизни Джоди был другой мужчина… И она… — Что ты сказала?

— Я уже беременна.

Беременна. Она носит ребенка. От другого.

Горечь сожаления разъедала его кровь подобно кислоте. Он посмотрел на ее хрупкую фигуру в ярко-розовом платье.

— Я тебе не верю.

Джоди вздернула подбородок.

— Зачем мне лгать?

Стергиос не мог сдвинуться с места. Он был уничтожен. Беременна. Нет, только не его Джоди!

Как пережить это?

— Кто отец?

Она опешила.

— Не твое дело.

— Ты вообще знаешь кто? — настойчиво спросил он. Джоди вздрогнула, словно он дал ей пощечину.

— Я сделаю вид, что ты этого не говорил.

— Знаешь?

Она сжала губы.

— Не знаешь, — вздохнул он. — Это был случайный знакомый? Или у тебя имеется несколько кандидатов?

Она отвернулась.

— Я рада, что поделилась с тобой этой новостью.

Части головоломки встали на свои места. Злость и отчаяние пожирали Стергиоса.

— Поэтому ты больше не пьешь, — произнес он низким голосом, пытаясь сдержать эмоции. — И внезапно решила вернуться в семью. Я думал, ты хотела отомстить. Но…

Джоди принадлежит ему. Конечно, она ничего ему не обещала, но ее поступок Стергиос счел предательством. Это непростительно!

— Сука.

— Я подожду вертолет на площадке, — бросила она, направляясь к двери.

Стергиос смотрел ей вслед. Как она может быть такой холодной и бесчувственной? А ведь прошлой ночью была открытой и страстной.

— Что сказал твой отец?

Джоди остановилась.

— Он ничего не знает. Никто не знает. Ничего ему не говори.

— Почему?

Зачем ей скрывать это от Грегори? Неужели ее отец может не одобрить мужчину, с которым она связалась?

— Потому что… — Она замешкалась, румянец покрыл ее щеки. — Потому что… обычно ждут завершения первого триместра и только потом делятся такой новостью.

Что-то здесь было не так. Стергиос не верил ей.

— И на каком ты сроке?

Джоди схватила чемодан.

— На маленьком.

— Но ты знала, что беременна. Знала и все равно отдалась мне, — с отвращением произнес он. — Ты позволила мне…

— Стергиос, остановись.

Но он отказывался слушать ее. Она потеряла это право. Его охватил сильнейший гнев.

— Если бы ты не была беременна, я бы…

— Ты бы что? — спросила она, склонив голову набок и наблюдая, как его трясет от злости. — Не сдерживайся. Что бы ты сделал?

Ему хотелось разыскать отца ребенка и уничтожить его. Он молил, чтобы ее ребенок не унаследовал коварство матери. А Джоди он навсегда вычеркнет из своей жизни.

— Я рад, что ты беременна.

Джоди повернулась и посмотрела на него с опаской, как на дикое животное, готовое наброситься на нее.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я рад, что ты никогда не будешь носить под сердцем моего ребенка, — отчеканил Стергиос. — Я рад, что у моего ребенка будет не такая мать, как ты. Шлюха, обманщица и изгнанница.

Джоди побледнела:

— В таком случае хорошо, что ты не являешься отцом.

Она не отвечала на его оскорбления, а он не желал видеть, как блестят слезы в ее глазах. Ему требовались ответы.

— Мать моего ребенка будет…

— Чистой? — предложила Джоди. — Покладистой?

— Мои дети заслуживают хорошую мать. Женщину, которую они будут уважать и которой смогут доверять. Женщину, которой они могут гордиться.

Ее глаза потемнели.

— Прощай, Стергиос.

— Кто отец?! — крикнул он.

Она устало опустила плечи. А затем, словно приняв какое-то решение, потянулась к дверной ручке, как к спасательному кругу.

— Тебе достаточно знать, что это не ты.

Внезапно Стергиос бросился вперед и положил руку на дверь, чтобы Джоди не смогла ее открыть. Он хотел, чтобы она исчезла, и в то же время ему нужно было продлить ее наказание. Его мир рушился, а женщина, которая была всему причиной, спокойно уходила, даже не взглянув на него.

Джоди стояла, опустив голову.

— Вертолет прилетел. Пожалуйста, дай мне уйти.

— Что ты собираешься делать? Сохранишь ребенка? Она ужаснулась:

— А что ты мне предлагаешь? — Ее голос срывался. — Почему мне нельзя оставить ребенка? Потому что он не твой?

Неужели она считает его монстром?

— Меня тошнит от одного твоего вида. Убирайся! — приказал Стергиос. — Убирайся из моего дома. Убирайся к черту из моей жизни.

— Я это сделаю, Стергиос. Как можно быстрее.

Джоди откинулась на спинку кресла и посмотрела в окно. Она любила осень в Нью-Йорке, однако в последнее время почти не замечала алое с золотом убранство деревьев. Ей хотелось одного: впасть в спячку.

— Квартира выглядит точно так, как я запомнил.

Она взглянула на отца. Он сидел напротив и держался непринужденно.

Джоди не смогла скрыть удивление, когда отец позвонил ей утром и сказал, что хотел бы заехать.

— Здесь все так, как было при жизни твоей матери, — заметил Грегори.

— Я не готова к серьезным переменам, — пробормотала Джоди.

Она унаследовала пентхаус несколько месяцев назад, но так и не почувствовала себя здесь дома.

— Ты выглядишь бледной, — сказал Грегори Литтл, сделав глоток чаю. — Не заболела?

Нет, просто ее сердце было разбито, но она не собиралась рассказывать об этом отцу. Грегори был падок на сплетни, а Джоди не хотелось, чтобы новости дошли до Стергиоса. Никому не нужно знать, что она с трудом ест и спит. И не может ни на чем сосредоточиться. То ей казалось, что время летит слишком быстро, то оно тянулось невероятно мучительно. Как же это больно — любить безответно. Джоди часто ощущала себя нелюбимой и ненужной и уже решила, что привыкла к этому, но ненависть Стергиоса выбила ее из колеи.