Линн Грэхем - Сначала забудь ее

Горничная передала ей подарочный конверт. Джемайма вскрыла и прочла: «С уважением, Лучиано ».

Она перечитала еще раз. Пальцы крепко сжимали открытку. Оказывается, ее измеряли не для того, чтобы нарядить в горничную, а для того, чтобы подготовить целый гардероб. Девушку бросило в жар. Джинсы некомфортно прилипли к вспотевшим ногам. Она бросилась к одному из шкафов и достала пару вещей. Дизайнерская одежда известных марок, о которых даже она, не интересующаяся модой, определенно слышала.

Джемайма была потрясена и ошеломлена настолько, что, когда горничная и экономка ушли, медленно опустилась на стул в будуаре и просто смотрела на себя в зеркало. В ярком свете лампочек ее лицо показалось странным, бледным и испуганным. Девушка глубоко вздохнула и начала снимать джинсы, пока совсем не взмокла от неожиданности и напряжения. Она достала из чемодана отличную хлопчатобумажную юбку и надела ее, но все еще не могла успокоиться, постоянно думая о содержимом гардеробной. Неужели она каким-либо образом дала Лучиано понять, что подобный жест с его стороны будет ею воспринят положительно?

Она закрыла глаза и, кажется, догадалась. Она не сказала «нет», когда должна была это сделать, но она и не сказала «да», а просто позволила ему делать с ней то, что он хочет. Вероятно, именно это мотивировало Лучиано потратить тысячи фунтов, чтобы она выглядела как королева. У нее похолодели руки. Джемайма приложила ладони к горячим щекам и в голос вздохнула. Что же со всем этим делать?

Лучиано предполагал, что она – это Джули, а сестра была бы в восторге. Она любила дорогую одежду и носила модели известных брендов.

Джемайма снова отправилась в гардеробную и провела рукой по вещам. Одежда была сшита точно по ее фигуре и на ее рост, но как можно это надевать? Или поблагодарить и носить новую одежду? Девушка тяжело вздохнула.

Она была воспитана под девизом «Никогда не бери в долг и не одалживай», поэтому с большим беспокойством отнеслась к такому подарку. Она пока еще ничего не сделала, не заслужила, и принять столь щедрый дар противоречит ее принципам. Она открыла ящик с обувью, к которой испытывала слабость. Увидела все это разнообразие, и ноги так и зачесались скинуть поношенные кроссовки и надеть новенькие туфельки. Ее взгляд упал на зеленые босоножки на высоком каблуке с перекрестными ремешками. Она влюбилась в них сражу же и решила, что это будет единственной вещью, которую она примет в дар от Лучиано. Обрадовавшись этой мысли, она тут же решила сообщить ему об этом. Спустившись в холл, она увидела Агнессу, которая с выражением старой ведьмы ждала ее внизу.

– Я ищу Лучиано.

– Иль Капо в библиотеке – Агнесса не сводила глаз с ее вульгарно смотрящихся туфель.

«Иль Капо», наверное, означает «босс», решила Джемайма. Она смотрела «Крестного отца» и распознала это слово. Девушка отправилась туда, куда указала Агнесса, недоумевая, неужели новый гардероб дал прислуге неправильное представление о ней и о том, что она здесь делает. Джемайма тут же отругала себя за это. Надо волноваться о других вещах, а не о том, что думает персонал.

Лучиано выпил подряд четыре стакана бренди, пока ждал звонка Чарльза. Его отец имел пристрастие к спиртному, однако он достаточно редко позволял себе притрагиваться к крепким напиткам. Сейчас же новость об этой ужасной афере с подменой личности в буквальном смысле пожирала его живьем. Он жаждал вывести Джемайму на чистую воду, но требовалось больше фактов. Он был очень зол и взбешен, его раздирали противоречия.

Раздался тихий стук в дверь. Лучиано нахмурился, думая, кто осмелился нарушить его уединение. Однако поднялся и открыл дверь. На пороге стояла Джемайма, лицо ее светилось улыбкой. Он не ожидал увидеть ее такой счастливой и даже отступил на шаг назад. А ведь она еще не в курсе, что он знает правду, и поэтому, конечно, счастлива. Как еще она может себя чувствовать, если он отдал ей спальню напротив своей и подарил целое состояние в виде дизайнерской одежды. Она охотница за богатством и счастлива получить все это. Наняв Карлотту, он избавил ее от обязанности постоянно заботиться о ребенке, чему она тоже наверняка рада, ведь это дополнительная свобода.

– Лучиано, – она окинула взглядом комнату, – боже мой, какая замечательная комната! Тебе очень повезло иметь столько места для книг.

– Ты пришла сообщить мне об этом?

Джемайма направилась к письменному столу.

Лучиано проводил ее взглядом, обратил внимание на ее пышные формы, подчеркнутые юбкой, стройные ноги и босоножки. Джемайма выбрала именно те, которые хуже всего подходили к одежде. На невероятно высоком каблуке. Он удивился, увидев, что она с трудом стоит на каблуках, будто надела их в первый раз.

Девушка смотрела на него, как всегда, неподражаемо привлекательного, хотя напряженного и злого. Лицо Лучиано было каменным. Видимо, действительно случилось что-то очень нехорошее.

– Что-то случилось? Могу я чем-то помочь?

– С чего, черт возьми, ты взяла, будто что-то случилось? – огрызнулся Лучиано.

– Это очевидно.

Его глаза, темные, блестящие, такие соблазнительные, обрамленные пушистыми ресницами, пристально смотрели на нее. Она еле держала себя в руках. Лучиано молчал, стиснув зубы.

– Я не рассержен.

– Хорошо, не буду вмешиваться.

– Возможно, так лучше.

Она отвернулась к окну, за которым открывался замечательный вид с клумбами, аккуратно постриженными кустами в английском стиле и поросшим мхом старым фонтаном. Не хотелось поддаваться гипнотическому взгляду Лучиано.

– Я хотела поговорить об одежде, которую ты для меня купил.

С этими словами она вытянула вперед ногу, демонстрируя босоножки, и стыдливо опустила ее.

– Эти туфли великолепны. Да и все остальные вещи тоже. Но я не могу принять это, кроме разве что босоножек.

– Почему? И да, повернись лицом, когда разговариваешь со мной.

С неохотой Джемайма повернулась и тут же поняла, почему предпочитает говорить с ним, не имея зрительного контакта. Он слишком сильно влияет на нее. Мысли отключаются, едва она ощущает на себе его взгляд. Джемайма опустила ресницы, пытаясь хоть как-то защититься от его влияния. Губы задрожали от напряжения и волнения.

– Очень благодарна тебе за столь щедрый жест, но я не привыкла получать такие дорогие подарки от людей…

– Я не люди! Кроме того, я предположил, что ты привыкла получать подарки от мужчин.

– Да. Но это не значит, что так правильно. Раньше принимала, но это не значит, что я и сейчас так поступаю. Может, я решила измениться. – Джемайма медленно закипала.

– А может, я римский папа? – съязвил Лучиано.

– Жизнь с Никки изменила меня, заставила ценить то, что действительно важно.