Синтия Дайнер - Фотосессия в джунглях

— Я поймала тебя, маленький чертенок! — прошептала Тоня, прячась за дерево.

Пугливый Дамиен ее не заметил, и Тоня ликовала. Впервые увидев его, она сразу же влюбилась, но с тех пор прошла целая неделя. Какая удача, что они снова встретились на этой поляне!

Дамиен снился ей все это время. Это было как любовь, и Тоня не испытывала чувства вины. Разве влюбленный не по праву проникнет в частную жизнь?

Тоня смотрела в видоискатель своей камеры, настраивая нужную резкость. В ярких лучах сентябрьского солнца Дамиен был великолепен.

Пока что Дамиен не заметил слежку, но Тоня хорошо понимала, что рано или поздно он почувствует ее присутствие. Да и погода могла испортиться в любую минуту. Она слышала штормовое предупреждение по радио — вот-вот их накроет фронт мощного циклона.

Хотя что погода! Это цветочки. Будет хуже, если Дамиен разгадает ее замыслы. Кому понравится, что его поймали, пусть даже и в объектив фотокамеры! Дамиен исчезнет, и, возможно, надолго.

— Не нервничай, Дамиен, не нервничай, — гипнотизировала его Тоня. Пальцы уверенно настраивали камеру, и Дамиен становился все ближе и ближе. И вот уже мурашки пробежали по спине — какой красавец! Как сверкают темные глаза, а рост! Может, и не два метра, но около того…

— Лапушка мой, умница, — бормотала она с нежной улыбкой. — Ты хозяин этого леса, да, мой малыш?

Вдруг Дамиен посмотрел прямо в объектив и что-то проворчал. Если самец таких размеров ворчит, это воспринимается как угроза.

Тоня опустила камеру, ей стало трудно дышать. Кажется, они поменялись ролями, и теперь она может стать жертвой.

Ее пульс участился, под мышками выступил холодный пот.

Он опасен.

Эта фраза прозвучала в голове как предупредительный выстрел.

И все же Тоня снова нацелила камеру на Дамиена и в спешке сделала еще несколько снимков.

Взметнув палые листья, его массивное тело пришло в движение. Дамиен с угрожающим видом пошел на нее. Сейчас он покажет, кто здесь главный и что она зашла слишком далеко.

Это могло означать ее смерть.

Тоня вдруг осознала, что на много миль вокруг нет никого, кто мог бы прийти на помощь. Никто и не подумает ее искать. Разве что спустя несколько недель.

Безвольно опустив камеру, Тоня смотрела в глаза Дамиену. Как ни странно, по мере его приближения паника отступала, зато накатывала тоска по тысяче вещей, которые она еще только планировала сделать в своей жизни.

Еще шаг, и всего три шага до удара. Теперь только чудо, только чудо…

Дамиен остановился и… повернул в чащу.

Тоня нервно рассмеялась, когда он исчез за деревьями. Ее пальцы ныли от боли — с такой силой они «обхватили» камеру.

— Он тоже любит меня, иначе он бы точно напал! — сказала она, закрывая крышкой объектив. Взяв немного левее в сторону от направления, куда ушел Дамиен, она тоже углубилась в лес и вскоре увидела тонкую нить дыма, выходящую из трубы.

Это был ее дым, ее труба, ее хижина.

Тоня радостно засмеялась. Она жива! Ей удалось сфотографировать Дамиена во всем его великолепии и уцелеть! А ведь он, без сомнения, самый большой, красивый и опасный медведь во всей округе. И на мгновение он принадлежал ей, Тоне Гриффин!

— Бред какой-то! — буркнул Вебстер Тайлер, когда в двух шагах от него, смеясь чуть не во все горло, прошла женщина со светло-голубыми глазами.

Вебстер сразу понял, что эта странная женщина и есть Тоня Гриффин. Он никогда не встречался с ней лично. Но он видел ее фотографии, получившие не одну премию. Она предпочитала чернобелые снимки и делала их во всех уголках земного шара. Можно сказать, Вебстер был хорошо знаком с ее работами. Да и любой, кто хоть раз открывал одно из изданий «National Geographic» или родственного журнала, знал ее имя. Талант Тони Гриффин признавался во всем мире.

Иначе с какой стати Вебстер находится здесь? Ему, Вебстеру Тайлеру, нужно самое лучшее, и только поэтому он со скрежетом зубовным покинул свою мягкую постель и ранним утром вылетел из Нью-Йорка. Во что бы то ни стало Тоню Гриффин следовало выманить из леса, уговорив подписать контракт с издательством «Тайлер-Ланиер».

Все пошло не так с момента, когда он оказался в аэропорту имени Кеннеди.

Самолет издательства был занят, и Вебстеру пришлось лететь рейсовым самолетом в Миннесоту. Его секретарь Перл попросту забыла предупредить об этом! После трехчасового пребывания в Миннеаполисе, показавшегося ему бесконечным, Вебстер сел на крошечный самолетик, который за два часа доставил его в Интернэшнл-Фолс, маленький городок в Миннесоте на границе с Канадой.

Дальше — больше. Местная фирма по аренде автомобилей ухитрилась перед самым его носом сдать в аренду последний из комфортабельных лимузинов, и Вебстер вынужден был довольствоваться весьма потрепанным комби.

Вдобавок ко всему ему сказали, что до прибежища медведей, где скрывается Тоня Гриффин, всего два часа езды, но это при условии, что он не собьется с пути, и Вебстер, конечно, сбивался неоднократно. Он достиг цели своего путешествия после целой одиссеи, продлившейся почти пять часов.

По дороге он попал в глубокую яму, и машина стала издавать странные звуки. Вебстер старался не обращать на них внимания. Да и что он мог сделать? Он не автомеханик и не следопыт, и даже не фанатик свежего воздуха, черт побери!

Вебстер недовольно осмотрелся. В этой стране медведей, лосей и комаров он находился на расстоянии нескольких световых лет от своего привычного мира. Оказавшись среди скал, деревьев и непривычной для него тишины, он стал сомневаться в принятом решении, забросившем его в такую дикую глушь.

Между тем ничего не изменилось. Чтобы спасти финансовое будущее издательства и свою хорошую репутацию как издателя, ему нужна Тоня Гриффин — хочет она этого или нет.

Неужели эта чертовка его не заметила? В упор не видеть человека его комплекции — такое возможно разве что в густой толпе на Бродвее! За дерево, что ли, его приняла или… проигнорировала?! Вебстер настолько опешил, что даже не сделал попытку привлечь ее внимание, когда Тоня проходила мимо него.

Женщина скрылась в хижине. Вебстер раздраженно уставился на закрытую дверь: хорошо же, маленькая ведьма, посмотрим, что будет дальше…

Конечно, умнее всего проявить дипломатичность. Он не позволит себя шокировать эксцентричными выходками. Он завоюет ее симпатию. Слишком многое поставлено на карту.

Терпение, Вебстер, терпение… Он умеет быть терпеливым! Хотя… не слишком ли много чести? Завоевывать симпатию женщины, которая, вне всяких сомнений, была ему отвратительна…

Вебстер прогнал эту навязчивую мысль: «Это точно, что много чести, и… я действительно слишком терпелив. Но разве у меня есть выбор?»