Валентина Ad - Рита (СИ)

Что я за тряпка такая?! Я, оказывается, не только собственную боль тяжело переношу, а и чужую. А самое страшное, я не хочу больше делать кому-то больно. Может забрать свои слова обратно? Может как-то «стерпится-слюбится», по такому ведь принципу многие даже семьи умудряются строить?

- Рит, я все понял. Но, может, ты мне оставишь хоть маленький шанс? - В глазах Корнея вспыхивает надежда. - Давай просто возьмем тайм-аут. Может тебе просто нужно подумать, у нас ведь все так стремительно закрутилось… Я готов подождать сколько нужно.

На секунду я прикрываю глаза и представляю, как стою у алтаря с этим добрым и хорошим, но не моим парнем под руку; как готовлю ему ужин и жду с работы с огромным отвращением к собственной жизни; как рожаю ему ребенка, которого никогда не смогу полюбить; как из года в год не могу решиться потребовать развод только потому, что мне его жалко и больно причинять боль… Нет! Этого не будет.

- Слушай, Васильев, - я специально перехожу на холодный равнодушный тон, - я дважды не повторяю. Мы не пара. Это конец. Попробовали - ничего не вышло, так бывает. Это я тебе по опыту говорю. Но по-настоящему ТВОЯ девушка, где-то обязательно ждет именно тебя, но я точно говорю - это НЕ Я. Прости.

Приближаюсь к парню, который, скорее всего, уже через несколько минут будет ненавидеть меня больше, чем человечество ненавидело Усама бен Ладена. Легонько и быстро касаюсь его щеки своими губами.

- Прости меня, если сможешь. - Именно этих слов мне не хватило от Влада и от Аркаши, и я просто не могла не произнести их сейчас. Может быть, именно мое искреннее «прости» поможет Корнею ненавидеть меня меньше. Хотя, это, по сути, уже не имеет значения, себя я меньше ненавидеть за это не стану.

Двигаюсь в направлении своего дома, но уже на шаге третьем слышу за своей спиной едва уловимое «Сука». Ловлю взглядом не долетевшие до урны ни в чем не виновные тюльпаны. Не оборачиваюсь. Сжав зубы шагаю к подъезду.

Запираюсь в своей комнате. Слез не сдерживаю.

- Тук-тук-тук, можно? - в дверь скребется мама.

- Нет. Я сплю. - Лежа на кровати в одежде, уткнувшись лицом в подушку, хлюпаю носом.

- Маргарита, я знаю, что это не правда. Открой дверь.

В этот раз доказывать маме обратное нет ни сил, ни желания. Отпираю дверь и возвращаюсь в исходное положение.

Чувствую, как рядом, на кровать, опускается мама. Ее рука на моих плечах, она легонько скользит по пуховику вверх-низ.

- Маргарита, ты ведь обещала, что не будешь убиваться из-за этого «никого». - В родном голосе слышу понимание, а не упрек. Молча продолжаю всхлипывать, спрятав голову под подушкой. - Рита, прости, что так и не выкроила время для нашей задушевной прогулки, а ведь должна была…

Мама тихонько вздыхает и ложится рядом со мной, накрывая своим «крылом».

- Дочка, не стоит так убиваться. В жизни оно всякое бывает… Тебя бросают, ты бросаешь… От этого никто не застрахован - это жизнь.

- Тогда почему больно и когда тебя и когда ты?! - выныриваю я из под подушки и поворачиваюсь лицом к маме.

Нежная рука касается моего лица и слез враз становится меньше.

- Дочка, боль, это часть нашей жизни.

- Мам, но почему убегая от той части жизни, в которой мне причиняют ее, я случайно причиняю ее другому человеку? Я ведь не хотела… не думала…

Мама подвигается ко мне так близко, что наши лбы соприкасаются. Ее рука по-прежнему продолжает осушать мои щеки.

- Рита, девочка моя, чувства и эмоции ждут нас в любом уголке жизни. Будь то любовь, ненависть, радость, печаль. Убегая от боли ты можешь встретить любое из них. Скрываясь от любви, ты можешь встретить печаль, а избегая ненависти боль. Убегая от боли - радость. Прячась от счастья - с ним и встретиться. Вот только где когда и с чем тебе предстоит встретиться, решать не мне и даже не тебе. Этого не знает никто. Случается так, как случается. Вот только позволь мне дать тебе один-единственный совет. Чтобы реже на своем пути сталкиваться с болью, тебе нужно научиться быть честной.

- Я сегодня и была «честной», но от этого легче не стало. - Бормочу я.

На лице мамы появляется едва уловимая улыбка.

- А до этого, до «сегодня», ты тоже была честна с собой? - Я молчу. Мама, как будто в душу мне заглядывает, хотя я ни слова ей не рассказывала о Корнее. Она-то и знает лишь то, что это «никто». - Я так понимаю, сегодня тебе пришлось поставить точку в отношениях и тем самым причинить боль мальчику?

- Да.

- А зачем ты вообще с ним встречалась, если он для тебя изначально был «никто»? Чего ты ждала, что он вдруг в одно прекрасное утро превратится в твоего принца?

- Нет, конечно. Просто… - Говорить правду это хорошо, но именно в этот момент у меня нет ни малейшего желания воспользоваться подобным советом и я не решаюсь закончить. - Не важно.

- Хорошо. Можешь не отвечать, по сути, это не так уж и важно. Просто помни - если бы ты была честна, хотя бы с собой, было бы на одно разбитое сердце меньше. И это правило касается каждого. Не соври ты себе, по каким-то причинам полагая, что все еще «может быть», не стала бы и лгать парню. Не лгала бы парню, не разбила бы ему сердце. Не разбила бы ему сердце, не сделала бы больно себе. - Мамина рука ложится мне на волосы. - Ты у меня хорошая девочка и поэтому тебе, как никому, стоит жить руководствуясь именно этим правилом. Все не так уж и сложно - будь честна с собой и будь собой. Все. Для счастья больше ничего не нужно.

«Хорошая девочка» пробивает всю меня легким разрядом тока. Похоже, это со мной навсегда. Настоящие «суки» вряд ли рыдают у мамы в объятиях, всякий раз, как отшивают очередного парня.

- А сейчас снимай с себя одежду и ложись спать. Утро вечера мудренее. Вот увидишь, в утренних лучах солнца, твои проблемы враз превратятся в солнечных зайчиков и разбегутся кто куда.

Мама целует меня в лоб и встает с кровати.

- Я так и сделаю. - Нацепив на лицо улыбку, шепчу я.

16

Странно, но утро нового дня не начинается, как я того ожидала, с потока пропитанных печалью и тоской эсэмэсок от Корнея. Ну, или же таких, какими заваливал меня Голугин. В этот раз я заслужила, но нет. Утро понедельника начинается с гнетущей тишины и возобновившегося дискомфорта в душе. Это, как с колой из жестянки - выпита, как будто до дна, но там всегда остается несколько капель.

Душ. Завтрак. Школа.

Настроение на нуле, но жизнь продолжается.

Вхожу в класс одной из первых. Даже Кузнецовой, которая всегда в первых рядах среди желающих получать знания, еще нет.

Оставляю пуховик в шкафчике и топаю на свое место. Убиваю время в нэте.

- Привет.

Родной голос заставляет вздрогнуть. Отрываю голову от телефона, нет, не показалось, на свое законное место садится Инга, игнорившая меня все то время, что я «встречалась» с Васильевым. На ее лице улыбка, вот только радостью от нее не веет.