Дебби Кримсон - Близкий враг

— Поймал!

По телу Софии пробежала дрожь, все ее тело остро реагировало на возбуждающие прикосновения. Ладонь Митча спустилась по телу вниз и на мгновение остановилась на животе, а потом скользнула вниз к ложбинке между ног. Он осторожно приоткрыл половые губы так, чтобы морская вода стимулировала клитор. София застонала.

— Пожалуйста, — прошептала она.

Его член прижался к ее ягодицам, язык ласкал ей шею, пальцы гладили грудь и пощипывали соски.

София почувствовала себя пленницей этого человека и своих желаний. Она попыталась вырваться, но не смогла.

Он прошептал ей на ухо:

— Ты моя…

Ее душа затрепетала от этих слов, но София предпочитала думать, что это физическое желание. Она отвела руку назад, пытаясь дотронуться до члена, но Митч отодвинулся назад.

— О Боже… — выдохнула она.

— Что, детка? — Волны раскачивали доску для серфинга, и их тела то отодвигались друг от друга, то плотно прижимались вновь.

— Я… — София не могла думать, не могла говорить. Она хотела одного: чтобы он вошел в нее. Сейчас же.

— Скажи это. Ты хочешь меня?

— Я хочу тебя.

— Повтори, пожалуйста. — Он легко поглаживал ее промежность, избегая клитора. Не дождавшись прикосновения, София подвинулась так, чтобы его рука оказалась там, где она хотела. Но Митч опять отодвинулся. Тогда София поднесла свою руку к телу, но он перехватил ее прежде, чем она смогла доставить себе облегчение. — Не можешь терпеть?

— Даже не представляешь как, — пробормотала она еле-еле. — Хватит игр, Митч…

Он засмеялся и наконец дотронулся до ее клитора, просто легко прикоснулся кончиками влажных пальцев.

— Митч, — произнесла София обессиленно.

— Повернись на спину, детка.

Она повиновалась. Холларан подтолкнул доску для серфинга к менее глубокому месту, где он мог свободно стоять.

— Раскрой себя для меня, детка. Покажи, где ты хочешь, чтобы мой язык ласкал тебя.

София сделала так, как он просил широко раздвинула ноги, и Митч увидел, что она вся влажная от желания и жаждет его рта. Он наклонил голову и осторожно коснулся языком ее покрасневшей и набухшей плоти. Ласки становились все более интенсивными, а потом его зубы коснулись клитора. Митч ввел внутрь ее тела два пальца, стимулируя точку G, в то время как его рот творил с ней чудеса. Он чередовал легкие прикосновения с сильными и быстро довел ее почти до пика. София не хотела, чтобы все заканчивалось слишком быстро, но больше не могла противиться подходящему оргазму. Митч ввел еще один палец, все внутри нее напряглось, и горячая волна прокатилась по позвоночнику. Потом он перевернул ее, и, насадив на себя, замер. Она открыла глаза и встретила его взгляд.

— Чего ты ждешь?

— Тебя, — коротко ответил Митч.

Она стала медленно подниматься и опускаться, садясь на его твердый член.

— Быстрее, — сказал Митч.

— Еще рано. — Теперь София мучила его.

Ее влагалище плотно облегало его член, увлажняя его по всей длине. В нетерпении Митч схватил Софию за бедра и стал приподнимать и опускать ее, все ускоряя и ускоряя темп. София почувствовала приближение второго оргазма, и Митч, ощутив ее содрогания, впился губами в нежную шею и, зарычав, кончил сам.

В воскресенье вечером Митч отвез Софию домой. Хотя уикенд прошел не так, как он предполагал, но в плане секса он был весьма и весьма удовлетворен. Мысль о том, что ему придется сейчас покинуть Софию и вернуться в свой одинокий гостиничный номер, тяжелым камнем легла ему на душу.

— Не хочешь выпить перед уходом? — спросила София.

Они стояли около ее двери. Улица была пуста, если не считать двоих подростков, катавшихся на скейтах. Митчу хотелось втолкнуть Софию в прихожую и взять ее последний раз. Последний раз. Черт! Он не был готов к этому. Он чувствовал, что София тоже не хотела, чтобы все это заканчивалось, и чуть не сказал «да».

— Лучше не надо. — Митчу все же удалось справиться с эмоциями.

София отступила от него в приоткрытую дверь, будто приглашая войти, но Холларан остался на месте. Искушение плюнуть на все трезвые рассуждения было велико, только его уставшая душа подсказывала ему, что разум — это единственное, что может обезопасить его от Софии.

— Хочешь выспаться, перед тем как сесть в самолет?

Митч сомневался, что вообще сможет уснуть. Он все еще чувствовал запах Софии и ощущал ее плоть под своими ладонями. Его язык хранил вкус кожи этой потрясающей женщины и ее рта.

— Если я войду, то не смогу уйти от тебя.

— Митч… — В голосе Софии была такая грусть, что у него кольнуло сердце.

Он сожалел о том, что все так получилось. Если бы она не выставила его дураком, не предала его! Тогда сейчас он смог бы поверить, что она хочет остаться с ним, что готова пожертвовать ради него своей карьерой. И звезды подарят им хэппи-энд, как в любовных романах, дающих пищу неопытным сердцам. Но горький опыт предостерегает от веры в любовь, торжествующую над всеми препятствиями.

— Не говори ничего. Мне захочется поверить тебе, — проговорил Митч, чувствуя, что ловушка вот-вот захлопнется.

— Я не достойна доверия?

Он шагнул к ней, и София отвернулась. Теперь Митч понимал, что может причинять ей боль, даже не подозревая об этом. Но старые привычки забываются нелегко.

— Детка, сейчас многое работает против нас. И еще больше проблем, чем в Гарварде.

Митч старался найти достойный выход из создавшейся ситуации. Ночами, когда София так доверчиво засыпала в его объятьях, он прижимал ее к себе, отчаянно пытаясь найти решение, как связать их жизни воедино. Но не мог. Дом Софии в Орландо. Он не захочет покинуть Калифорнию и свое жилище, стены которого все еще терпеливо ожидали семейного уюта и беззаботного детского смеха.

— Ты прав. Перед отпуском мне предложили должность заместителя окружного прокурора. Уехать сейчас значило бы пожертвовать тем, ради чего я работала все эти годы.

И она никогда не сделает этого, ведь ее жертвы начались задолго до того, как они встретились. Она поставила свою учебу на первое место, чтобы вырваться из-под отцовского контроля и доказать всем, что она многое может в этом мужском мире.

— Поздравляю! Ты прекрасно справишься с новой работой.

— Спасибо. — София была странно тиха.

На ней был белоснежный топ и широкая юбка, на стройных загорелых ногах белые босоножки с тонкими ремешками, а на шее — черная лента. София Дельтонио выглядела так сексуально! Или, вернее, была такой, когда они выезжали из Бока-Ратон. Теперь она казалась одинокой и потерянной. Его трепещущая душа умоляла остаться, прижать к себе Софию и никогда ее не отпускать. Но она была не такой, как остальные женщины. Это манило Митча и одновременно заставляло бояться быть с ней рядом.