Алана Инош - Я вижу твои губы

Щёлк — сообщение полетело. Уронив горячий лоб на руку, Лия ждала ответа — этой заветной единички во входящих.

Дзинь… Ответ пришёл, но Лия не сразу смогла его открыть — не хватало смелости.

« Здравствуйте. А что вы хотите услышать? »

Холодком веяло от этой строчки. Или Лия домысливала?.. С тяжело и сильно бьющимся сердцем она принялась сбивчиво набирать текст, то и дело исправляя опечатки:

« Я выложила без спросу ваше видео. Я хотела помочь… Думала, это ускорит сбор средств, ведь смотреть и слушать это равнодушно просто невозможно! Я сама два дня не могла успокоиться. Сижу на работе, работать надо, а я реву… На меня уже косо смотрят, а я всё равно реву. Простите меня, пожалуйста, если это причинило вам какие-то неудобства! Я только хотела помочь ».

Ответ последовал молниеносно.

« Я знаю. Знаю, что хотели как лучше. Это, в общем-то, сработало. Сумма собрана на восемьдесят процентов, деньги продолжают поступать. Гораздо быстрее, чем раньше. А кто-то перевёл сразу очень крупную сумму. Это были вы, насколько я понимаю? »

Не медля ни секунды, Лия отправила:

« Да. Я не могла оставаться в стороне. Простите, что я всё сделала за вашей спиной, не посоветовавшись ».

С быстротой устного ответа прилетело сообщение:

« Да, вы резко привлекли к Тинке внимание. Её страничка в соцсети просто трещит по швам от наплыва комментов. Много хороших слов, много добрых пожеланий. Но и дураки всякие тоже пишут, увы — без грязи не обходится. Дебильных комментов мало — капли в море. Это просто идиоты и тролли, но Тинка всё читает и принимает близко к сердцу. Она не умеет по-другому, у неё беззащитная душа. Это, конечно, отрицательная сторона ».

Роняя тёплые слёзы на дрожащие пальцы и уже не отлавливая неизбежные опечатки, Лия набрала:

« Нашлись же сволочи…Простите,яоб этом как-то не пждумала. Но бещ внимания — никак. О Тинке должны услышать, иначе денег не собрать. Её жизнь стоит того,это для её спасения. Это самое главное,остальное не должно волновать. Простите,я разневничалась немножко,отлучусь на какое-то время ».

Солёные ручейки текли безостановочно, а рука, словно бы для того, чтобы всё нарочно усугубить, потянулась к наушникам и включила видео. Голос Тинки снова и снова на безупречном итальянском рассказывал о пролитой тайком слезинке, с ангельским терпением прощая всем дуракам их глупость и злобу, а Лия, чтобы не разбудить Катюшку, зажимала себе рот. Если бы не мигающий экран телефона, она не услышала бы звонок. Высвечивался номер Татьяны, который Лия сохранила себе в контактах, но пока не воспользовалась.

— Лия, вы как? С вами всё нормально?

— Да… Да, всё в порядке, — пробормотала та.

Успокаиваться пришлось на балконе, подняв лицо к темнеющему небу. Огоньки окон и фонарей плясали, растекались и двоились во влажной пелене, а спазмы всхлипов были почти сладкими — за гранью адекватности, в той точке исступления, из которой так непросто вырулить; выражаясь языком пилотов, в неуправляемом штопоре.

— Лия… О Господи, ну что вы! — пробормотала на том конце линии Татьяна.

Это не динамик передавал дрожь искреннего волнения в её голосе, это по каким-то иным каналам Лия ощущала живое присутствие, тепло ладони, запах… Да, запах она помнила: свежая футболка, аромат шампуня от волос. Кондиционированная прохлада студии, горьковатая терпкость чая, новогодний дух от мандариновых корочек (Катюшка всё-таки соблазнилась).

— Лия, не плачьте, пожалуйста… Ну, что мне сделать? Если бы я была сейчас рядом с вами…

— Я… я чувствую вас рядом, Таня.

— М-м… Хорошо, тогда я обнимаю вас… можно?

— Да… Я вас — тоже…

— А я подхватываю вас на руки. Всё хорошо, я с вами… Тинка в порядке, не волнуйтесь за неё. Осталось собрать совсем немного. Мы обязательно успеем. Операцию сделают, и всё будет хорошо, я знаю.

Перекошенное приподнятое плечо прижимало к уху телефон, а руками Лия обхватила себя. Они были продолжением голоса Татьяны, он управлял ими, а они реагировали на каждое слово, на каждую интонацию.

— Как вы там, Лий?

— Не отпускай… те… меня…

— Я вас держу… Кстати, можете мне уже не выкать. Сделано и сказано уже более чем достаточно.

— Тань…

— Да?

— Я вам… то есть, тебе… забыла кое-что передать там, в студии… Маленький подарок от Катюшки.

— Мне? Даже не знаю…

— Не только тебе… Тинке тоже. Я отдам, когда приду за портретом, ладно?

— Хорошо. Заинтриговала прямо…

— Да так, пустячок. Для поднятия боевого духа, так сказать… Тань…

— Да?

— У меня предложение…

Прижимая телефон к уху плечом, Лия бесшумно прошагала на кухню. Не включая свет и довольствуясь уличными фонарями, она достала из холодильника бутылку красного вина. Её силуэт в короткой кружевной сорочке скользнул тенью по стене.

— Я открываю вино и наполняю бокал… За Тинку… За то, чтобы всё прошло хорошо.

— У меня сейчас дома нет ничего с градусами. Я кофе сварю, ладно?

— Подойдёт… Ой, поздно ведь уже! Ты уснёшь потом?

— Да пофиг. Просто хочу кофе…

— Со сливками?

— Ага. И с тобой…

— Я вижу твой взгляд сейчас…

— И какой он?

— Пристальный… Ласковый…

— Угадала. А я вижу твои волосы.

— И какие они?

— Чудесные… Спадающие по плечам.

Лия вынула заколку и тряхнула волосами, отпуская их на свободу.

— Угадала. Кофе уже сварила?

— Турка уже на плите. Сейчас… Уже скоро. А ты меня этой… как её… масалой угостишь?

Лия рассмеялась приглушённо-серебристо, снова встряхивая волосами, чтобы до мурашек ощутить их воздушную щекотку на плечах и спине.

— Непременно.

— Ловлю тебя на слове. Кофе готов, наливаю.

— Вино уже ждёт. Согрелось чуть-чуть в бокале — в самый раз, чтоб аромат раскрылся.

— Замечательно… Я вижу твои губы.

— И какие они?

— Яркие… Влажные чуть. Пахнут вином.

— Так и есть… Только…

— М-м?

— Губы оставим на потом, ладно?

— Как скажешь. Извини, если тороплю события.

— Нет, всё хорошо. Слушай, а откуда у тебя мой номер?

— Ты же сама его вписала при оформлении заказа.

— Да, точно… А у меня из головы вылетело. Тань…

— Да?

— А куда ты убегаешь всё время… Ну, когда мы видимся?

Смешок на том конце линии.

— Это страшный секрет.

— Нет, ну правда, куда?

— Не вгоняй меня в краску. Я больше не буду убегать… теперь. Надеюсь. Катюха спит?

— Давно уже… А Тинка?

— Нет ещё. Она у нас, видите ли, сова.

— Она слышит?

— Нет, она в наушниках. Она полжизни в наушниках, если не больше. А бабушка на ночь беруши вставляет. Ей звуки мешают.

Окна домов гасли одно за другим. Время перевалило за час ночи, а разговор всё не кончался. У Лии разрядился аккумулятор в телефоне, и она кинулась в почту; сердце колотилось, как будто ей внезапно перекрыли воздух. Единичка во входящих уже бодро маячила, и Лия скорее щёлкнула по ней мышкой, жадно бросаясь в раскрытые объятия, из которых её бесцеремонно вырвали пресловутые технические причины.