Даннис Харлампий - Вероника

– Как же ты быстро освоил их философию, Грэг. Молодец, так держать.

– Стас, послушай, я вижу, что ты очень страдаешь. И кому как ни мне понять тебя в этой ситуации. Ведь ты знаешь, что я сам в детстве потерял трёхлетнюю сестру. Я рассказывал тебе, не помнишь разве? Она умерла от воспаления лёгких.

– Я помню, ты говорил мне об этом.

– Так вот, это чертовски ужасная потеря. Ребёнок приносит только радость и любовь, и резко лишиться этого – большое несчастье. Я знаю, тебе тяжело работать в отделе игрушек. Я бы, наверное, тоже не смог, если бы был в твоём положении.

– Всё это понятно, Грэг. Не стоит меня утешать. Этим делу не поможешь.

– Как раз наоборот. У меня к тебе предложение. Давай я поговорю и тебя переведут ко мне в отдел. Будешь продвигать бытовую химию. Мы сейчас как раз начали формировать штат.

– Спасибо тебе за заботу, чувак, но я, пожалуй, откажусь. Как-то мне не хочется терять с тобой дружбу. Если ты станешь моим начальником, то нашим отношениям конец.

– Да глупости всё это. При чем здесь дружба. Ты сам себя скоро потеряешь, а я тебе помочь хочу. Для тебя сейчас просто необходимо начать всё с чистого листа. Начни жизнь заново, начни с новой работы.

– Ты смеёшься что ли надо мной? Как это начать всё заново? Я пять лет отдал этой компании, пять грёбанных лет убил ради доски почёта и не более! И теперь ты предлагаешь отмотать пленку назад и пропихивать какую-то там бытовую химию, ради которой ни один мерчендайзер палец о палец не ударит, чтобы выделить место на полке!

– Но ведь у нас товар совсем другой, и тебе будет легче.

– Нет уж, спасибо! Пусть меня лучше уволят. Начинать всё с нуля я не собираюсь.

– Тебя действительно уволят. Ты не задумывался о том, что будешь делать дальше? Куда пойдёшь?

– Нет, не задумывался. Скорее всего сдохну где-нибудь в канаве.

– Но ты же это не всерьёз?

– Кто знает. Год назад я тоже думал, что жизнь не всерьёз так со мной обошлась. А она продолжает подсовывать сюрпризы. Может, лучше просто умереть, а то глядишь ещё чего хуже произойдет?

– Поверь, это не выход. Все равно старайся не настраивать себя на подобные вещи. Шутки шутками, но накладывать на себя руки нельзя.

А Стас и не думал шутить. Сказал он это без задней мысли, брякнул невесть что и даже бровью не пошевелил. Но какая-то часть его сознания не пропустила мимо внимания глупую фразу и зацепилась за краешек, так что он вспомнил её на следующий день.

"В канаве я точно не подохну, – стал он размышлять, – а вот уйти из жизни каким-нибудь другим способом было бы совсем неплохо... только вот каким..."

Раньше Стас даже мельком не подумывал, что на полном серьёзе захочет покончить с собой. Поэтому, когда такая мысль прозвучала в его голове, по телу в следующее мгновение побежали холодные мурашки, заставив вздрогнуть от страха.

На работу Стас больше не пошёл. Зачем? Ведь всё и так было ясно. Грэг вытянул из него обещание подумать над предложением, чтобы всё-таки начать трудовую деятельность в новом проекте. Стас прекрасно понимал, что приятель, помимо желания помочь, в большей степени рассчитывал заиметь опытного агента со сноровкой, которого не нужно обучать, и который знает все тонкости своего дела. Для будущего супервайзера это было бы хорошим бонусом. Но Стас же заведомо вычеркнул эту идею, хотя и сказал, что обязательно всё взвесит и примет решение в течение трёх дней. И каждый день проходил как в тумане, в котором он укрылся от внешнего мира. Он отключил телефон и тупо отдался течению времени. Дни казались бесконечно длинными, каждый вечер казался утомительно скучным, каждый фильм, который он пытался посмотреть, казался до безумия неинтересным. И ещё он без конца курил и пил зелёный чай, которым пытался взбодриться.

Спать у него не получалось. Как только он закрывал глаза, перед ним сразу возникала печальная картина, где он лежит в канаве, всеми забытый, больной и обессиленный. Он пытается выбраться из неё, но не может даже приподняться, словно все части тела онемели. А мимо проходят люди, не обращая внимания на хриплые стоны о помощи. Потом в метре от него проезжает машина его бывшей – седан ярко-красного цвета, сияющий от чистоты. Из-под колёс вырываются клочья грязи и забрызгивают ему лицо. Последнее, что он успевает заметить, это смятый капот и разбитую фару со стороны пассажира.

Заснуть он не смог даже к утру, одно и то же видение преследовало его, точно зловещий ночной кошмар.

Между сном и реальностью Стас слышал, как звонил его домофон. Чуть позже кто-то долго и назойливо стучался в дверь. Но Стас игнорировал.

Включив сотовый, он прочитал одно единственное сообщение от оператора, о том что Грэг несколько раз пытался ему дозвониться. Перезвонить приятелю он не посчитал нужным, а вместо этого укутался в одеяло и продолжил лежать в постели, чувствуя, что никак не может согреться. Его прямо продирал озноб, хотя простудой там и не пахло.

Ещё несколько часов Стас пролежал в одной и той же позе, свернувшись калачиком. Он наблюдал, как бледный зимний день за окном превращался в вечер.

"Что же там скрыто по ту сторону жизни, – думал он без конца. – Есть ли там что-нибудь? Другая жизнь? Или Вероника, ожидающая моего прихода? А может быть, пустота, конец страданиям... И узнаю я это, лишь когда окончательно перестану дышать".

Ход его мыслей прервал сигнал о новом сообщении.

– Ну кто там ещё, – прошептал он, поднимая с пола телефон.

Это была Алиса с короткой фразой: "Как поживаешь, дорогой?"

Стас поморщился, глядя в текст. Он ненавидел подобный способ общения, но всё же ответил.

Сообщение от – Стас:

"Пока ещё живой".

Через несколько минут Алиса перезвонила.

– Неужели всё так плохо? – услышал он из динамика её томный голос.

– Да вы что, сговорились что ли все против меня? – ответил Стас вопросом на вопрос.

– Мы просто беспокоимся за тебя, вот и всё. Или я не имею на это право, после стольких-то лет нашей дружбы.

– Мы начали общаться всего лишь полгода назад, если ты не забыла.

– Да, но и до твоей женитьбы мы очень даже неплохо встречались. Но давай не об этом сейчас. Расскажи лучше, что стряслось на этот раз? Почему такие пессимистические заявления?

– Зачем ты спрашиваешь, если и так всё знаешь? Тебе Грэг доложил? Так я и знал, что этот негодяй не отстанет. Нашёл ведь способ до меня добраться.

– Между прочим он твой единственный друг, и тебе не стоит с ним так обращаться.

– Ой, давай только вот не будем сейчас нотации мне читать.

– А я и не собираюсь. Это ваши с ним отношения. Но с тобой-то я могу поговорить? Или у тебя есть дела поважнее в настоящий момент?

– Все мои дела канули в лета. Я свободен, как вольная птица.