Лилиан Тревис - Единожды отвергнув

Проблема лишь в том, что одного поцелуя окажется недостаточно. За ним обязательно последуют другие и…

Сдержав рвущееся с губ проклятье, Фелипе включил зажигание и повел «мерседес» по ведущей на трассу аллее. Тихий голос Джессики отвлек его от тяжелых мыслей.

— Мне казалось, что ты ненавидишь моего отца.

— Не его, а безответственность. Впрочем, сдается мне, что мистер Бейн оказал тебе плохую услугу, удалившись от дел и взвалив конезавод на твои плечи в тот момент, когда положение далеко от совершенства. Плюс долги…

Фелипе хотел добавить еще что-то, но заметил выражение лица Джессики. Та быстро отвернулась к окну, однако он успел увидеть озабоченность в ее глазах. И боль. Судя по всему, Джессика Бейн не так уж непробиваема.

Он крепко вцепился в руль. Пребывание наедине с этой девушкой сводило его с ума.

— Когда бьешь, — сдержанно объяснил он, не отрывая взгляда от освещаемого фарами шоссе, — сила должна идти от плеча. А вовсе не от запястья.

Даже звук его голоса оказывал на Джессику сильнейшее воздействие, превращая ее в изнывающее от желания существо. Она влипла по уши. Но не из-за долгов или лошадей. Из-за Фелипе. Он будто выворачивал ее наизнанку. Ни один мужчина не действовал на Джессику подобным образом. Поэтому она не знала, как с этим справляться. Как вести себя со взрослым, осознающим свои желания мужчиной. Вот почему бизнес с Рабалем может обернуться для нее катастрофой. Если Джессика забудет об осторожности, боливиец одержит над ней верх.

Перед их домом Фелипе заглушил двигатель, и в свете фонаря Джессика заметила, что входная дверь распахнута. То же относилось и к двери сарая, в котором хранились садовые инструменты. Интересно, что Лина там делает?

Джессика вышла из «мерседеса» и направилась к сараю.

— Мэри, это ты? — донеслось из темноты.

Ее сердце зашлось. Папа! Что привело его в сад посреди ночи?

Услыхав, что Фелипе выбирается из автомобиля, Джессика побежала к сараю. Ее высокие каблуки стучали по кирпичной дорожке.

— Папа, иди в дом!

Однако мистер Бейн не торопился.

— Кто это?

— Я, Джессика. Идем отсюда. — Она не могла допустить, чтобы Фелипе увидел ее отца таким: в измятой полосатой пижаме, взъерошенным и с пустым взглядом. — Папа, пожалуйста.

— Стив, у вас найдется минутка? — резко произнес за спиной Фелипе. Очевидно, он узнал отца Джессики.

— Он не сможет с тобой поговорить, — бросила она через плечо, сопроводив свои слова гневным взглядом. Затем Джессика взяла отца под руку. — Папа, идем в дом, прошу тебя.

— Мне показалось, что подъехал автомобиль, — пробормотал мистер Бейн.

— Верно. Это прибыли мы с Фелипе Рабалем, — ответила она с обреченными интонациями в голосе. Ситуация становилась неуправляемой.

— С кем?

— С сыном покойного дона Рабаля из Боливии.

— Не знаю такого…

Джессика искоса взглянула на Фелипе. Тот наблюдал за происходящим прищурившись, выражение его глаз невозможно было понять.

— Ладно, пап, уже поздно. Пора идти в постель.

— А где твоя мама?

Джессика почувствовала укол в сердце.

— Ее нет.

— Надеюсь, она скоро вернется?

Мэри Бейн умерла двадцать лет назад, через несколько минут после того, как родилась Лина.

— Не так уж скоро, — ласково произнесла Джессика, с болью наблюдая, как голубые глаза отца наполнились тоской. — Идем наверх, папа, хорошо?

Уложив отца в постель и вновь спустившись, она обнаружила, что Фелипе ждет ее в холле. Он молчал, и Джессика избегала его взгляда.

Прошла минута, другая. Наконец она не выдержала и прямо посмотрела на него.

Лицо Фелипе было спокойно.

— Стив болен, — констатировал он.

— Да. Болезнь Альцгеймера.

— Судя по всему, это началось не вчера, — продолжил Фелипе. Джессика промолчала, и он добавил: — Вероятно, подписывая контракт с моим отцом, Стив уже был нездоров.

— Да.

— Надо было рассказать мне об этом раньше. — Похоже, Фелипе рассердился, но было непонятно на кого: на Хуана или на нее? — Жадность моего отца уничтожила множество людей. Разрушай и прибирай к рукам — вот его лозунг.

Джессика стиснула зубы, чтобы не расплакаться. Она не делала этого уже лет двадцать.

— Очень сожалею.

— Нет, это мне очень жаль. Мой отец подло поступил со Стивом. Его поступок приводит меня в бешенство. Я просто… — Он умолк, тряхнув головой. — Клянусь, Джессика, алчность Хуана больше не причинит вам вреда. Я не позволю, чтобы несправедливый контракт привел вас к разорению.

Минула всего ночь, но Фелипе Рабаль взял их существование под контроль. Он нанял экономку и приходящую сиделку, а также вызвал из своего поместья в Боливии одного из управляющих по имени Хосе.

— Мы не можем принять подобную помощь, — запротестовала Джессика, когда ей стало обо всем известно. Одно дело облегчить жизнь Лине, но передать дела постороннему менеджеру? Не вознамерился ли Фелипе заменить Джессику своим человеком?

— Я плачу жалованье этим людям, — возразил Рабаль. — Тебе не о чем беспокоиться.

— Но мы никогда не сможем рассчитаться с тобой!

— Не вы, так конезавод. Мы пересмотрим контракт, и дела наладятся.

Это и случилось. Конезавод больше не является частным предприятием Бейнов. Фелипе взял его под свою опеку. Джессика проглотила комок в горле.

— А я-то чем займусь?

— Пройдешь ускоренный курс управления подобными хозяйствами.

— Где?

— В Боливии.

Она опешила.

— Вероятно, ты шутишь?

— Напротив, серьезен как никогда.

Это действительно было так. Спустя сорок восемь часов в аэропорту Остина Джессика взошла на борт принадлежащего Рабалю самолета. Но даже в воздухе она продолжала спорить.

— Не понимаю, зачем мне тащиться в Боливию, когда здесь у меня собственный конезавод?

— Одно дело владеть им, и совсем другое — управлять. Этому нужно учиться.

— Вот я и прошла бы курс менеджмента дома, под руководством Хосе.

— Он проходил обучение у Рубена Переса, к которому я тебя и везу. Рубен лучше всех. — Фелипе раскрыл газету и углубился в чтение, вероятно посчитав, что тема закрыта.

Джессика придерживалась иного мнения на этот счет, однако понимала, что победил Рабаль. Разве она уже не находится в самолете?

Они долетели до Панамы, где пришлось приземлиться из-за приближающегося урагана. Фелипе пригласил Джессику пройти в здание аэропорта, где сразу направился к телефонным кабинкам и сделал несколько звонков. Прогуливаясь по соседству, Джессика слышала, как он что-то говорит в трубку по-испански. Она два года изучала этот язык в школе, что означало способность заказать еду в ресторане, но не более того. Однако ей не требовалось владеть испанским, чтобы понять, что Рабаль в ярости. С каждой минутой он все больше мрачнел, а его голос звучал все раздраженнее. Судя по всему, у Фелипе возникли какие-то неприятности.