Лилиан Тревис - Единожды отвергнув

Джессика отметила, что пару раз он произнес женское имя. В конце концов Рабаль сердито повесил трубку. Непонятно, в чем состояла суть проблемы, однако создавалось впечатление, что Рабаль с честью вышел из сложной ситуации. Все происходило точь-в-точь как с Беном Фэрри и с контрактом, заключенным им с самой Джессикой.

Вчера они с Фелипе посетили адвокатскую контору и переписали договор. Рабаль выступил в роли инвестора по отношению к конезаводу Бейнов и затребовал большую часть предполагаемых доходов. Ему принадлежало восемьдесят процентов будущих финансовых поступлений, а также окончательное слово в области управления предприятием, включая замещение Джессики как главного менеджера спустя шесть месяцев с момента заключения контракта, при условии отсутствия значительного прогресса в делах.

Глядя на покидающего кабинку Рабаля, Джессика думала о том, что если он и не прибег к прямому шантажу, то подошел к этому очень близко.

В эту секунду Фелипе повернулся к ней лицом, но на нее не смотрел. Вернее, не видел. Он словно находился за тысячу миль отсюда. Джессика еще никогда не видела его таким озабоченным и невольно посочувствовала ему. Впрочем, она тут же отогнала эти мысли. Все было бы иначе, если бы Рабаль не обошелся с ней столь круто при составлении нового контракта. А так поделом ему!

Неожиданно Фелипе взглянул ей в глаза и увидел, что она наблюдает за ним. В тот же миг поперечная морщина на его переносице разгладилась, лицо смягчилось и он улыбнулся.

Сердце Джессики дрогнуло. Она не знала почему, однако ее пульс ускорился, а губы медленно изогнулись в ответной улыбке.

Фелипе подошел к ней и произнес, будто извиняясь:

— Я не очень интересный компаньон.

Он действительно выглядел усталым.

— Какие-то проблемы дома? — поинтересовалась Джессика.

— Да, причем постоянные. — Фелипе с улыбкой покачал головой. — Жизнь моей семьи похожа на мыльную оперу. Сплошные кризисы и нескончаемая мелодрама.

— Звучит интересно.

— Для постороннего. — Усмешка на его лице стала шире, сделав его неотразимым и чрезвычайно опасным. — Впрочем, я всегда принимаю вызов.

Джессика почувствовала, что последнее замечание относится не только к семье Фелипе.

Вскоре сняли ураганное предупреждение, и пилот Рабаля получил разрешение на взлет. Через пять часов самолет пошел на снижение. Джессика посмотрела в иллюминатор и увидела бескрайнюю зелень, перемежающуюся золотистыми участками полей.

Наконец самолет коснулся земли, некоторое время он двигался вперед, чуть подпрыгивая, пока не остановился полностью.

— Из поместья должны приехать за нами, — сообщил Фелипе, помогая Джессике спуститься. — Я сообщил по телефону о нашем прибытии. Придется немножко подождать.

Покинув самолет, Джессика словно ступила в горячую печь. Ей показалось, что здесь гораздо жарче, чем на американском юге.

В то же время непонятно было, где они приземлились. Взлетное поле находилось словно посреди океана зелени.

— Где мы находимся? — спросила Джессика.

— Примерно в семи милях от дома.

— А кажется, что на краю света.

Фелипе закатал рукава рубашки и стал принимать багаж из рук пилота. Когда с этим было покончено, тот помахал рукой и закрыл люки. Спустя несколько минут самолет вновь взмыл в воздух, оставив Фелипе и Джессику в одиночестве.

Прошло около часа, однако за ними никто не приехал. Джессика присела на свою дорожную сумку и вытянула ноги, устраиваясь поудобнее.

— Прости, что так вышло, — произнес Фелипе. — Боюсь, как бы дома чего не стряслось.

— А что, есть такая вероятность? — спросила Джессика.

— Да. С Сереной постоянно что-то случается. Это моя сестра. И постоянная головная боль. С ней не соскучишься.

Несмотря на резкость замечания, в голосе Фелипе ощущалась нежность. Джессика поняла, что он очень любит сестру.

— Возможно, на этот раз проблема не в ней.

— Хорошо бы, но боюсь, что виновата именно Серена. Я слишком хорошо ее знаю. К тому же со мной еще никогда не случалось ничего подобного. Если и приходилось ждать, то не более десяти минут. — Он озабоченно потер лоб. — Дьявол, и позвонить неоткуда!

Джессика пожала плечами.

— В крайнем случае дойдем пешком.

— Ну да! Я не могу оставить здесь багаж, а тащить его с собой невозможно.

— А если никто не приедет?

— Такого просто не может быть! — уверенно произнес он, приставив ладонь ко лбу и вглядываясь в ту сторону, где в заросли деревьев уходила грунтовая дорога.

Сдержав ироничную улыбку, Джессика негромко обронила:

— Надеюсь.

Фелипе повернулся к ней.

— Что?

Она смотрела на него, каждой клеточкой тела ощущая, какой он большой, сильный и красивый. Его пристальный взгляд будоражил. Джессика до сих пор не имела ни малейшего представления о том, как ей быть с откровенным мужским обаянием Фелипе.

Предмет разговора вдруг потерял важность, стал менее значительным, чем то, что происходило между ними сейчас. Джессика поднялась на ноги, сложила руки на груди.

— Я… э-э…

Фелипе шагнул к ней.

— Да?

Джессике очень хотелось ощутить его прикосновение. Всего-то и нужно было, чтобы он придвинулся поближе, обнял ее и притянул к себе. Ее сердце бешено стучало, грудь вздымалась, в горле пересохло. Она перевела дыхание, изо всех сил пытаясь утихомирить разбушевавшиеся эмоции. Если дать волю чувствам, то ей не выдержать здесь и дня, не то что весь срок стажировки.

— Джессика?

Еще никто так не произносил ее имени. Он заставлял ее чувствовать себя притягательной, желанной.

Фелипе вглядывался в нее, словно ища что-то. Джессика не могла понять, что именно.

— Мы не можем сделать это здесь, дорогая.

Она вздрогнула и растерянно моргнула.

— Серена может нас увидеть. Она очень впечатлительна, — добавил он.

— Как и большинство подростков, — выдавила Джессика.

— Возможно. Однако не все они настолько склонны к саморазрушению. — Он слегка замялся, борясь с внутренним напряжением. — Я несу за нее ответственность.

Джессика смущенно потупилась.

— Понимаю…

— В самом деле?

Настойчивость Фелипе заставила ее поежиться. Вероятно, он хороший брат, пример для подражания, вдобавок очень ответственный. Несомненно, Фелипе намерен поступить правильно, но…

Какое отношение это имеет к ней?

Фелипе ждал ответа, поэтому Джессика изобразила на лице улыбку, испытывая сильнейшую неловкость. Она не была уверена, что догадалась, чего именно Рабаль добивается от нее.

— Ну, возможно, мне не все ясно… В частности, при чем здесь я?

— Не ты, а мы, — поправил ее Фелипе. — Мы не можем позволить себе лишнего, как бы нам этого ни хотелось.

Его слова потрясли Джессику до глубины души. Как он может так говорить? У него нет никакого права предлагать ей что-то или запрещать. Да, они поцеловались на приеме у Джефферсонов, ну и что с того? Большое дело! Это ровным счетом ничего не означает. Она целовалась и прежде, но в постель не спешила.