Линдсей Армстронг - Такая вот любовь…

— Случайно, не Мэгги Лейла Трент? — с осторожностью, как показалось Мэгги, переспросила Сильвия.

— Откуда вам известно мое полное имя? — Та не смогла скрыть своего удивления.

— Джек. — Голос Сильвии звучал бесцветно. — Скажи мне, что это не то, о чем я подумала. — Она сглотнула. — Он ведь... Он ведь убьет тебя!

На веранде вдруг стало очень тихо.

— Кто? — похолодев от неожиданно охватившего ее страха, спросила Мэгги.

— Ваш отец. — Закрыв рот рукой, Сильвия повернулась и едва не побежала к двери.

— Мэгги, никуда не уходи, — властно произнес Джек. — Я вернусь, как только смогу.

Он вернулся через час. Если бы Мэгги имела дурную привычку грызть ногти, она бы уже давно осталось без ногтей, сходя с ума от вопросов, взявших в плен ее мозг. Она убрала со стола недоеденный завтрак, помыла посуду, но возня по хозяйству так и не заглушила тревожных мыслей.

Разве Джек знаком с ее отцом? Но как, когда? И почему он скрыл это от нее? И какая связь между ее отцом и Сильвией? Почему у этой женщины так помертвело лицо, когда она узнала, кто такая Мэгги?

Стоило Джеку зайти на веранду, как вопросы посыпались из нее один за другим:

— Что случилось? Как Сильвия? Где она сейчас? Почему твоя сестра так испугалась?

Джек налила себе приготовленный Мэгги кофе с таким мрачным выражением лица, что у нее сердце ушло в пятки.

— Сильвия поживет пока в одном из домиков на берегу. Мэгги... — он излишне резко выдвинул стул и сел. — Поверь мне, — подняв на нее глаза, продолжил он, — я бы предпочел сейчас оказаться в аду, а не рассказывать тебе всего этого... Но раз уж так случилось, у меня просто нет выбора.

— Джек, это звучит просто ужасно. Ты знаешь моего отца? — помолчав, спросила она.

— Почти нет. Сильвия знает его лучше. Точнее, знала. У них... у них был роман...

Он остановился, когда Мэгги издала невнятный звук.

— Вот, значит, как, — медленно произнесла она. — Мои родители... — Она запнулась.

— Твой отец хотел сына, а твоя мать больше не могла иметь детей.

Теперь Мэгги поняла, что имела в виду бабушка, которая возразила ей, когда она заговорила о том, что ей следовало родиться мальчиком. Стали понятны и таинственные слова, смысл которых до сегодняшнего дня ускользал от Мэгги.

В ее памяти пронеслись последние годы брака родителей, и все встало на свои места. Растущее между ними напряжение, тщательно скрываемая от дочери боль матери, которую она в ней ощущала. Как она могла быть такой слепой?..

— Ты знаешь, как все произошло?

— Сильвия и твой отец встретились около шести лет назад и полюбили друг друга. По крайней мере, так говорит Сильвия. Несмотря на то, что он был женат. — Джек перевел взгляд на океан, его подбородок напрягся.

— Он... он предлагал развестись с мамой и жениться на... ней?

— Он дал ей это понять. Затем в один миг все изменилось. Сильвия, ко всем своим бедам, не может стать матерью. Когда об этом стало известно твоему отцу, его желание жениться — если оно и было — вдруг испарилось. — Джек повернулся к Мэгги. — Наверное, к вышесказанному придется добавить еще кое-что от себя. Как тебе известно, мы сводные брат и сестра. Возможно, именно по этой причине мы ближе друг к другу, чем некоторые кровные братья и сестры. У нас нет тайн друг от друга, поэтому я был в курсе этой истории и страдал вместе с Сильвией. Поверь, она заслуживает лучшей участи, чем быть просто любовницей богатого мужчины,— с ударением произнес Джек. — Как бы то ни было, когда она поняла, почему твой отец ей изменил, то первая предложила разойтись. К чести твоего отца, он и слышать об этом не захотел. Тогда Сильвия обратилась ко мне за помощью. В тот момент она уже знала о бесплодии твоей матери и, хотя безумно любила Дэвида Трента, не могла представить свою жизнь, проведенную в постоянном страхе, что он поступит с нею так же, как с Беллой...

— И тогда ты встретился с моим отцом...

— Да.

— И тебе удалось его переубедить?

Джек смотрел на нее в упор своими серыми непроницаемыми глазами.

— Я пригрозил ему, что сообщу о романе его жене и семнадцатилетней дочери. Это сработало. Возможно, ты не знаешь, Мэгги Лейла Трент, но его любовь к тебе не знает границ. Он часто с гордостью говорил о тебе с Сильвией.

— Правда? — дрогнувшим голосом спросила Мэгги. — Как жаль, что все так перемешалось... Я знаю, мама все еще любит папу. А Сильвия?..

— Она узнала, что значит «жить в аду».

Мэгги удержала слезы.

— Значит, шантаж сработал?

— Наполовину.

— Что ты имеешь в виду?

— С того дня мы с ним играем в одну игру. — Видя ее недоуменный взгляд, Джек пояснил с акульей усмешкой: — Он пытался меня разорить, однако на своих банковских счетах прочувствовал, что я умею играть в «Кто кого» не хуже.

— Это ужасно, — прошептала она и закусила губу. — Ты должен был рассказать мне обо всем раньше. По крайней мере, теперь понятно, почему ты был так предубежден против меня.

На его лице мелькнуло какое-то выражение, но так же быстро исчезло.

— Это не спасло меня. Мне следовало проявить твердость.

— Если уж говорить правду, то это я не оставила тебе выбора. Просто повела себя как... как женщина, которая совсем потеряла голову от мужчины, побежав за ним на край света, стоило ему поманить пальцем.

— Я не манил и здесь не край света, — усмехнулся Джек.

Мэгги только махнула рукой.

— Что теперь будем делать?

Джек одним глотком осушил чашку кофе.

— Езжай домой, Мэгги. Забудь меня. Я ведь такой же, как и твой отец. Могу воспользоваться тобой в нашей с ним вражде, зная, как ты ему дорога...

— Ты... сможешь?! — не поверила она.

Немного грустная улыбка показалась на его губах, но за ней Мэгги увидела нечто большее. Непоколебимую решимость. Джек вновь напомнил ей того уверенного человека, готового пойти на все для достижения своей цели. И Мэгги поверила.

— Мне тоже нелегко, но однажды ты будешь мне благодарна. Я ведь снова могу начать шантажировать.

— А что, если мама обо всем знала, но молчала?

— Почему же тогда твой отец предпочел начать финансовые махинации и до сих пор продолжает вести борьбу? А ты? Разве ты скажешь об этом матери?..

Мэгги закусила губу и медленно покачала головой.

— Это не мое дело. Они оба взрослые люди. Я не имею права вмешиваться и не хочу причинить ей боль. Но, Джек! — Она умоляюще посмотрела на него. — А как же мы? Неужели это так мало значило для тебя?

Он улыбнулся, но в его улыбке не было тепла.

— Рано или поздно я бы пришел в себя. Просто у меня давно не было женщины, а тут подвернулась дочка самого Дэвида Трента...

Мэгги отпрянула от него как ужаленная. А она-то уже вообразила себе, что однажды он скажет, что влюбился!.. И пусть она полюбила его безрассудно и бесповоротно, но у нее еще есть гордость. Она получила, что хотела: улыбки Джека, его ласки, его поцелуи и... разбитое сердце, но если все, что сказал Джек, — правда, то он никогда не узнает о ее чувстве.