Франсуаза Бурден - Рука в руке

Заходящее солнце над Камаргом окрасило бирюзовый горизонт огненными полосами. Облака, птицы и деревья, казалось, зависли в легкой дымке предвечернего неба. Рафаэль уткнулась носом в стекло и восхищенно смотрела на окружающее волшебство.

Автомобиль свернул и остановился перед огромными железными воротами, ограждавшими угодья Васкесов. Шофер направился во дворик. Рафаэль вышла из машины и взглянула на дом Васкесов. Это было громадное строение из белого камня, с мощными колоннами, статуями и лестницами с перилами. Не зная, чего ожидать от внутреннего убранства дома, девушка рассматривала прилежащие конюшни и постройки. По двору ходили красивые андалузские лошади, и Рафаэль почувствовала себя в самом сердце Испании.

— Жослин! Отец умрет от стыда, когда узнает, что ты приехал раньше него!

Голос принадлежал юноше в голубых запыленных джинсах, спускавшемуся по лестнице фасада. Он бросил несколько фраз шоферу, подошел к гостям и протянул руки. Молодой человек был обут в сапоги со шпорами, некогда белая рубашка была пропитана потом. Черные волосы беспорядочно падали на загорелое энергичное лицо, на котором выделялись белоснежные зубы. Он встретил Жослина долгим рукопожатием. Затем повернулся к Рафаэль и поприветствовал ее кивком головы. Пока она раздумывала, которым из сыновей Васкеса был этот юноша, тот представился:

— Руис Васкес, мадам. Очень приятно с вами познакомиться…

Жослин расхохотался, заметив удивление на лице Рафаэль. Руис, наклонив голову, вопрошающе смотрел на них.

— Мы были на представлении вчера. Руис, ты был великолепен! Рафаэль, пожалуй, не узнаёт тебя…

Скучающая девушка попыталась улыбнуться.

— Прошу прощения, — пробормотала она, — не знаю, что сказать…

— Ничего не нужно говорить. Добро пожаловать!

Он был спокоен; не чувствовалось ни малейшей робости, ни притворства. Рафаэль жестом остановила его, когда он собрался вести их в дом.

— Нет, я должна что-то сказать… Но не могу подобрать слов.

Чувствуя смущение, девушка вдруг разозлилась на Руиса за то, что он из отважного героя превратился в обычного юнца в рваных джинсах. Она не могла забыть его прежний блестящий образ. Как разговаривать с ним? Кроме того, он был молод и красив, и, сама того не замечая, девушка прятала глаза.

Руис почувствовал ее неловкость и сказал невпопад:

— Вы не обязаны любить корриду и матадоров. Идемте, отец скоро будет…

Рафаэль совсем расстроилась, но, к счастью, Жослин пришел ей на помощь:

— Да уж, вчерашняя коррида надолго запомнится всем, кто видел это зрелище. Это ты выбрал быков Викторино?

— Да. Чтобы позлить отца.

Руис сказал это с нежностью. Казалось, его плохое настроение улетучилось, и он продолжил:

— Ты по-прежнему любишь лошадей, Жослин? Хочешь, я дам тебе покататься на моем любимчике? Ты не пожалеешь! Это отличный скакун. Я с трудом выдрессировал его, но и сейчас он способен заставить понервничать своими неожиданными выходками. Ездить на нем — настоящее удовольствие! Он чувствует быка, как никто другой.

— Хочешь поучаствовать в конной корриде? — хитро улыбнулся Жослин.

— Ну уж нет! — покачал головой Руис, пропуская гостей вперед.

Они очутились в огромной комнате со сводчатым потолком и бассейном по центру, освещенным лучами заходящего солнца, которое просачивалось сквозь специально сделанные щели в камне. Руис предложил им сесть, указав на массивные диваны с обивкой из красной кожи. На стенах висели чучела голов убитых быков, а также было множество фотографий с представлений Руиса, в углах комнаты располагались охотничьи трофеи.

— Боже мой! Они приехали раньше нас! Виржиль! Виржиль, посмотри, они уже здесь и их встретил Руис. Ты видел, как он одет? Что гости о нас подумают?

Это был голос смуглощекой Марии, которая спешила к гостям. Сразу стало ясно, откуда у Руиса это мягкое выражение карих глаз. Этот глубокий взгляд на полном лице женщины, ее разноцветный наряд и множество позвякивающих при ходьбе украшений воссоздавали образ настоящей Испании. Мария подошла к гостям и тепло поприветствовала Жослина, затем повернулась к Рафаэль, восхищенно посмотрела на нее и сказала:

— Вы даже красивее, чем он описывал. Если Жослин выбрал вас, значит, вы очень хороший человек. Вот увидите, вам здесь понравится!

Затем она бросила своему младшему сыну:

— Иди переоденься, Руис, от тебя ужасно пахнет. Как ты посмел встречать гостей в таком виде? Они бы чувствовали себя гораздо уютнее, если бы ты был чист и опрятно одет. Невозможно на тебя положиться! Давай, иди…

В ее голосе не было злости, но смущенный Руис удалился. Внезапно кто-то положил руки на плечи Рафаэль и Жослина. Это был Виржиль.

— Мария так груба с ним, потому что вчера ужасно испугалась во время корриды. Она до сих пор сердита.

У мужчины был приятный низкий голос и суровое, будто вырубленное, лицо; длинные седые волосы подчеркивали смуглость кожи. Он был высок, плотного сложения. Рафаэль искренне улыбнулась в ответ на его сердечное рукопожатие. Жослин встал и крепко обнял Виржиля. Девушка взглянула на Марию.

— Жослин мне говорил, что вы живете в раю. Я думала, он преувеличивает, но теперь вижу, что ошибалась.

Виржиль поблагодарил ее за комплимент кивком головы и спросил:

— Вы раньше не были на ganaderia braval [1] Хозяйство, занимающееся выращиванием быков (здесь и далее примеч. пер., если не указано иное). .

Рафаэль покачала головой, поэтому Виржиль поспешил пояснить:

— Мы занимаемся выращиванием породистых испанских лошадей, специально предназначенных для корриды. Это не просто обычные беговые лошади…

— Да, я здесь впервые и совсем не разбираюсь в этом. Я даже не успела выразить восхищение вашему сыну Руису. Не хотелось бы говорить пустых фраз, но меня тот бой действительно поразил. Этот последний бык вчера, в Арле, заставил мое сердце вздрогнуть.

После этой фразы последовало молчание. Затем Виржиль хлопнул в ладоши и слуга принес шампанское. Рафаэль чувствовала себя свободно. Жослин не преувеличивал: Васкесы были очень дружелюбны и просты в общении.

Руис вошел в комнату с подносом, на котором стояли бокалы для шампанского. За ним следовала юная девушка с небольшим передвижным столиком, заставленным закусками, пирожными и фруктами.

— Угощайтесь, — предложил Виржиль. — Это легкая закуска, пока не подали обед. Мария — испанка, поэтому мы не привыкли обедать рано, но зато едим весь день!

Мария расхохоталась:

— Ты больше испанец, чем я! Конечно, после двух-трех поколений ты получил французское гражданство, но откуда пришли такие цыгане, как ты? Я уверена, что наши предки вместе исходили Андалусию вдоль и поперек. Спросите, что он делал в Сантандере, где встретил меня? И на кого похожи его дети?