Кэтти Уильямс - Неожиданное замужество

София поежилась и нервно рассмеялась.

– В чем дело? – не глядя на нее, спросил Рафаэль. – Я всего лишь перечисляю все практические детали.

– Знаю. Странно, но, когда ты впервые появился в доме Уолтерсов, притворяясь садовником, я чувствовала себя комфортно с тобой. Я даже не ожидала такого. Ты был… другим. Более открытым, беззаботным. Наверное, тогда ты просто играл свою роль, а сейчас ты настоящий.

Рафаэль густо покраснел.

– София, у меня нет раздвоения личности.

– Ты не был отстраненным, как сейчас…

– Я трезво смотрю на вещи, – резко бросил он. – Это самый лучший способ справиться со сложившейся ситуацией. Здесь не Аргентина, и нам лучше смотреть на нашу сделку под одним и тем же углом. – Рафаэль взглянул на ее плавный, невообразимо соблазнительный профиль, мягкий изгиб шеи, копну темных волос, и его тело тут же ожило, что было определенно нежелательно и неприемлемо. – Это очень важно, – сурово добавил он.

– Мне как‑то не по себе, что я собираюсь выходить замуж за человека, которого сейчас знаю даже меньше, чем после нашей первой встречи, – помолчав, сказала София.

– Мы оба пошли на эту сделку, и у каждого из нас были на то свои причины. Так что давай просто примем такое положение вещей и будем его придерживаться.

– Но разве тебе не грустно, хотя бы чуточку, оттого, что причины, по которым ты женишься, нельзя назвать правильными?

Она тихо рассмеялась, чтобы скрыть искренность сказанных ею слов. Забавно, но София всегда считала себя практичной особой, которой неведома романтика. Конечно, она верила в любовь. Но здравую. А не в бурную карусель эмоций, терзавшую ее мать и подталкивавшую к отношениям, которые были обречены с самого начала.

– Под правильными причинами ты имеешь в виду все эти дела с «настоящей любовью»? – хохотнул Рафаэль. – В таком случае мой ответ «нет». – Он тут же вспомнил свою короткую и катастрофическую вылазку в семейную жизнь. Черт, ему казалось, что этот безумный поступок остался в прошлом! Рафаэль был слишком юн и наивен, чтобы понимать, что некоторые женщины любят деньги больше, чем мужчин, которым клянутся в любви. Он усвоил урок и оставил случившееся в прошлом.

– Ты настоящий циник, не так ли?

– Настоящий реалист. Я видел, куда приводит так называемая «настоящая любовь», и сказкой со счастливым концом тут и не пахнет. Меня все устраивает в нашей сделке. И тебя тоже должно устраивать, потому что в ней есть ограничение по времени.

– Я помню, – сухо ответила София.

– Ты не показалась мне романтичной особой, – через какое‑то время заметил он, чтобы прервать затянувшуюся паузу в разговоре и прогнать нежелательные воспоминания. – По правде говоря, во время нашей первой встречи ты была настоящей колючкой.

– А я и не говорю, что я романтичная! И во время нашей первой встречи ты вел себя ужасно бесцеремонно, возможно, поэтому я была такой колючей.

Она вдруг занервничала, потому что Рафаэль на секундочку снова стал тем соблазнительным и общительным парнем, которым она увлеклась. Это было всего одно мгновение, но его хватило, чтобы ее охватил трепет. Только на этот раз София была готова к подобной реакции и быстро сменила тему, чтобы не стать жертвой его обаяния во второй раз.

– Когда… э‑э‑э… я встречусь с… э‑э‑э?..

– Дэвидом? – Губы Рафаэля дрогнули в улыбке. – Ваша встреча назначена на послезавтра. Он вернется домой, и его разрешат навещать. А наша свадьба состоится в следующую субботу. Церемония будет скромной. Мы станем мужем и женой, хотя, как уже сказал, я буду оставаться в Лондоне на протяжении недели, а на выходные ты можешь приезжать в город и останавливаться в моей квартире… чтобы навещать Дэвида.

Он намекал на то, что они не будут проводить время вместе, что не было большим потрясением для Софии, потому что он заранее предупредил ее о развитии событий.

– Значит, до выходных я буду торчать в захолустье. – Она могла бы продолжить учебу, хотя в конечном итоге ей может не понадобиться эта работа. Можно исследовать окрестности, заняться творчеством, вступить в какую‑нибудь благотворительную организацию или заняться каким‑то видом спорта. София и представить не могла такую беззаботную жизнь, но понимала, что ей захочется чем‑то занять себя.

– Если только ты не захочешь переехать ко мне. В моей квартире полно места.

– Чтобы мешать тебе? – едва слышно проговорила она.

София уже представляла его в объятиях другой женщины и поражалась силе ревности, которая охватывала ее каждый раз при этой мысли.

– Что ты сказала?

– Ничего. Просто наслаждаюсь видом за окном…

Машина продолжала пожирать километр за километром, проезжая через живописные маленькие деревушки, и через некоторое время наконец подъехала к кованым воротам.

То, что София увидела за этими воротами, оказалось довольно неожиданным. Машина въехала на небольшой двор и остановилась перед вытянутым в длину белоснежным коттеджем, с увитыми плющом стенами и разбитыми под окнами кустами роз.

– Ты владелец этого дома?

Рафаэль одарил ее такой очаровательной улыбкой, что у нее перехватило дыхание.

Хуже всего было то, что он даже не догадывался, что творила с ней его улыбка.

– Инвестиции, – коротко ответил он. – Здесь на продажу выставляются старые дома. Так случилось, что я задержался в этом намного дольше, чем планировал изначально, потому что Дэвиду нравилось приезжать сюда. И этот домик стоит вложенных в него денег. Я ответил на твой вопрос?

– Как нельзя лучше.

Из стоявшей во дворе роскошной черной машины вышла привлекательная блондинка лет тридцати с небольшим и направилась к их «ренджроверу».

– Она привезла кольца, – пояснил Рафаэль и потянулся через Софию, чтобы открыть дверцу с ее стороны. Он остановился, а потом убрал руку, которая находилась в миллиметрах от груди Софии. – Для влюбленной парочки, ошалевшей от головокружительного романа.

– Все думают именно так?

– Дэвид знает, что к чему, – пожал плечами Рафаэль, – и Фрэдди уже начал поднимать шум, но что до остального мира, они, похоже, верят, что между нами все по‑настоящему. А почему бы и нет? Мне, если честно, плевать, но, думаю, будет намного проще, если ты не будешь давать людям повода для разговоров.

София пыталась сосредоточиться на том, что он говорил, но ее взгляд то и дело непроизвольно останавливался на его четко очерченном, чувственном рте.

Она так разволновалась, что с трудом могла разглядеть кольца, лежавшие на черном бархате, и ткнула пальчиком в самое маленькое и самое простенькое из них. А когда ладонь Рафаэля легла ей на затылок и он начал мягко массировать его, время совсем остановилось. София сделала вдох и с трудом выдохнула, потому что каждый нерв в ее теле завертело в темном, чувственном вихре.