Джанис Мейнард - Фантазии о счастье

Хартли наклонился вперед и, упершись локтями в колени, склонил голову. Странное поведение для человека, который всегда знает, что сказать. Он был одним из тех парней, которые могут вызвать интерес женщины одной своей улыбкой.

Теперь, когда она впустила его в свой дом, он вдруг онемел. Наконец она не выдержала и прервала затянувшееся молчание.

– Чего ты хочешь, Хартли?

Эти слова Фиона должна была произнести с нетерпением и безразличием, но ее голос дрогнул. Она поморщилась и украдкой взглянула на него, надеясь, что он не заметил ее волнения. Он не заслуживал ее сочувствия, и он его не получит.

Наконец Хартли поднял голову и повернулся к ней. И она увидела на его лице горькие складки, которых раньше не было.

– Мой отец умер, – прохрипел он.

В его глазах были почти детское недоумение и тоска.

– О боже! Мне очень жаль. Это случилось внезапно?

– Да. Инсульт.

– Ты был в Чарлстоне?

Фиона и Хартли жили в одном районе, но впервые встретились только на свадьбе друзей, да это и понятно, они вращались в разных кругах.

– Я не знаю, что сказать, кроме того, что мне очень жаль, Хартли.

– Он был стар, но не настолько. Мне и в голову не приходило, что у меня не будет даже шанса попрощаться с ним.

Ей хотелось сесть рядом с ним и обнять его, но она знала, чем это может кончиться. В объятиях Хартли Тарлтона она забудет о своем решении – быть благоразумной. Она растает, он этим воспользуется, а потом снова исчезнет. Нет, лучше держаться на безопасном расстоянии.

Он поднял голову:

– Мне нужно, чтобы ты пошла со мной на похороны. Пожалуйста. – Он встал и заглянул ей в глаза. – Я бы не просил тебя об этом, если бы это не было так важно для меня.

Он нервно сглотнул, и ей стало жаль его.

Она видела этого мужчину обнаженным, помнила нежные ласки его больших, слегка шершавых ладоней на своем теле. Тот, другой Хартли заставлял ее переживать невероятное блаженство. Но ее глупое, романтическое сердце напрасно восторженно пело и грезило о счастье. Она не знала настоящего Хартли. Теперь знает.

– Не думаю, что это хорошая идея, Хартли. Мы ничего не значим друг для друга. Ты совершенно ясно дал мне это понять. Я не пойду с тобой на похороны, – твердо произнесла она, и ее голос не дрогнул.

– Ты не понимаешь…

Он шагнул к ней, но она, выставив вперед ладонь, остановила его.

– Не дотрагивайся до меня, – сказала она.

Он пожал плечами, на его лице появилось выражение обеспокоенности.

– Я понял, никаких прикосновений. Но мне нужно, чтобы ты поехала со мной на похороны, потому что я боюсь, черт возьми! Я не видел своего брата и сестру больше года. Между нами были напряженные отношения. Мне нужна поддержка.

– Очаровательно, – протянула она. – Это именно то, что женщина мечтает услышать.

– Ради бога, Фи, не будь такой суровой.

Растерянный вид Хартли мог бы показаться Фионе забавным, если бы его поступки не были такими ужасными.

– Я просто благоразумна и рассудительна, мистер Тарлтон. А вот ты, по‑моему, слегка повредился умом.

Он провел рукой по затылку, и тень пробежала по его лицу.

– Возможно, ты права, – пробормотал он и стал беспокойно расхаживать по комнате.

На мгновение он остановился, взял с полки выполненную из опала раковину наутилуса, которую подруга привезла Фионе из Австралии, и стал разглядывать. На раковине ювелирной пилкой были искусно выполнены надрезы, показывающие, как вьется внутри спираль. Хартли провел по узору кончиком пальца – жест почти чувственный.

– Это прекрасно, – заключил он.

– Я принесла ее из своей студии. Работала над серией из четырех акварелей: галактика, ураган, вот эта идеальная форма. Такой узор встречается в природе гораздо чаще, чем можно ожидать.

Он обхватил ладонью опаловое чудо и бросил на Фиону взгляд.

– И еще четвертый?

Ее лицо вспыхнуло.

– Как ни странно, это римская брокколи.

И вдруг напряжение в его широких плечах заметно ослабло, а лицо осветилось неотразимой улыбкой.

– Я никогда не встречал никого похожего на тебя, Фиона.

Она ощетинилась.

– Что это значит?

– Ты особенная. Ты видишь мир таким, каким не видим его мы, простые смертные.

Спокойная простота в его голосе и искренний комплимент обезоружили ее. Она снова была не в силах устоять перед его чарами. Да и как устоять перед этим красивым атлетом ростом шесть футов три дюйма, с его сексуальной, полной обаяния улыбкой!

В конце концов, ничего плохого нет в том, что она пойдет с ним на похороны отца. На это уйдет час ее жизни, а может, и меньше. Она вздохнула, понимая, что уже проиграла битву.

– На какой день назначены похороны?

Теперь он определенно выглядел виноватым.

– На сегодня.

Она изумленно уставилась на него:

– Сегодня. Сегодня?!

– Через полтора часа, – примирительно добавил он.

Ее гнев медленно закипал.

– И ты всерьез думал, что явишься сюда, произнесешь парочку добрых слов, и готово дело, получишь то, что хочешь?

– Нет, – решительно запротестовал он. – Нет. – Второе отрицание было более спокойным. – Я надеялся.

Сунув руки в карманы, Хартли молча стоял, не двигаясь с места. Он ждал. Все в ее прошлых отношениях с ним говорило о том, что он мог бы получить то, что хотел, одним только поцелуем. Но Хартли и не пытался прибегать к уловкам.

Прежде чем она смогла сформулировать ответ, он поморщился.

– Я знаю, что должен объяснить свое поведение. Обещаю, если ты окажешь мне любезность и будешь рядом со мной сегодня, клянусь, я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать. На этот раз я не сбегу.

Она вглядывалась в его лицо в поисках правды.

– Почему у тебя все наперекосяк? Брат и сестра? Разве вы с братом не близнецы? Кажется, ты говорил мне об этом. Но близнецы должны быть близки.

– Я кое‑что сделал, и это расстроило моего отца и Джонатана, моего брата, настолько, что меня вычеркнули из завещания. Честно говоря, возможно, я это заслужил. Но я люблю свою семью. Я хотел бы наладить отношения с близкими, если это вообще возможно.

Он мог бы упрашивать ее или флиртовать, мог настаивать. Вместо этого он просто стоял и смотрел на нее. Его взгляд был таким проникновенным, что ее охватило волнение. Она не представляла, что у нее когда‑нибудь еще будет близость с ним. Но вот он стоит перед ней, такой же реальный, как и в те дни, когда ворвался в ее мир.

– О’кей. Я пойду с тобой. – В конце концов, платоническое свидание на похоронах не означает, что она капитулирует и в третий раз. – Я буду готова через полчаса. Ты найдешь, чем заняться?

Он кивнул.

– Спасибо, Фиона. – Его взгляд был серьезен. – Я ценю это.

– Подожди меня здесь. Если позвонят в дверь, пожалуйста, открой. Я жду доставку.

Хартли смотрел ей вслед, сожалея о том, что не может присоединиться к ней в душе и хоть на какое‑то время забыть, что его жизнь рушится. То, что она согласилась пойти с ним, было настоящим чудом. Из‑за той ситуации, в которой он оказался, и надвигающегося стресса в связи с тем, что он снова увидит семью, нужно забыть об эротических образах, которые вызывала у него обстановка этого маленького уютного дома.