Мэхелия Айзекс - Не могу уйти

– Нам?

– Конечно. Я не исключаю, что уговорю его кое-какие колоритные предметы, важные для отделки интерьера, приобрести в твоем «Умельце». У тебя же иногда попадаются просто уникальные вещи!

– Надеюсь, он воспользуется более солидными магазинами, – быстро сказала Даниэлла, чувствуя, как усиливается приступ тошноты. Нужно было убираться из кухни, пока ее не вывернуло прямо на месте. Но когда она отодвинула стул и поднялась, мать остановила ее.

– Ты куда? Мы же не договорили. Даниэлла судорожно сглотнула.

– Мама, мне нужно...

– Не можешь потерпеть пять минут?

– Тогда попрошу тебя быть покороче. Миссис Гифорд обиженно поджала губы.

– Насколько ты понимаешь, мне нужно срочно осмотреть Хилвуд.

– Нет, мама!

– Что значит «нет, мама»? Ты еще не знаешь, о чем я собираюсь тебя попросить, – возмутилась она.

– Догадываюсь. Ты хочешь, чтобы я отвезла тебя туда. Но я... не могу.

– Почему?

– Не могу, и все. – Даниэлла стиснула спинку стула, ноги едва ее держали. – Попроси папу.

– Папу? Он не сможет ждать, пока я осмотрю все помещения. Это может затянуться на несколько часов, а у него всю неделю дежурство по отделению.

– В таком случае пусть он отвезет тебя туда, а заедет и заберет попозже, – упрямо произнесла Даниэлла.

– Ты считаешь, женщину с больной ногой можно надолго оставлять одну? Да я устану ждать, пока твой отец освободится и вернется за мной.

– Вы могли бы назначить время по телефону.

– Но как я могу быть уверена, что телефоны там не отключены, ведь в доме давно никто не живет!

Даниэлла беспомощно потупилась.

– Итак? – сухо произнесла миссис Гифорд. – Ты все еще отказываешься отвезти меня в Хилвуд?

– Я не отказываюсь, а просто...

– По мне, так именно отказываешься! Прежде чем Даниэлла успела ответить, дверь отворилась и вошел отец, закончивший на сегодня свою работу в клинике.

– Есть кофе? – поинтересовался он, устало опускаясь на стул и кончиками пальцев потирая виски.

– В кофейнике, – раздраженно бросила ему жена.

– Что-то случилось? – Доктор сразу уловил грозовую атмосферу.

– Я попросила дочь об одолжении, но она весьма грубо уклонилась...

– Даниэлла?

– По-моему, у нас нет другой, кто же еще! Пропустив мимо ушей ехидную реплику жены, отец внимательно взглянул на дочь.

– Что-то ты бледная... Мне не нравится твой цвет лица.

Господи! Даниэлла похолодела. Недоставало еще, чтобы отец заинтересовался ее состоянием! Хватит так близко принимать к сердцу историю, которую нужно вычеркнуть из памяти, надо перестать наконец терзаться.

– Я устала, – как можно спокойнее пояснила она. – Пыталась объяснить маме, что у меня много дел. Кручусь, как белка в колесе, где уж тут выкроить время для поездки в Хилвуд? Я понимаю, это важно для нее, но ближайшие дни совершенно исключены: завтра я принимаю новый товар, в четверг квартальные налоговые платежи, в пятницу благотворительная распродажа-аукцион...

– Хорошо, хорошо, я понимаю. Но почему тебе не подарить матери воскресенье? Ведь в воскресенье твой магазин не работает?

Пути к отступлению больше не было, и Даниэлла сдалась, тем более что отец пытливо наблюдал за ней.

– Свежий воздух тебе не помешает, Элла. Проветришься, передохнешь на природе. Устройте себе что-то вроде пикника.

– Ладно, – махнула рукой Даниэлла. – В котором часу заехать? Только давай не с самого утра, отосплюсь хотя бы...

– В половине третьего тебе подойдет? – забыв о своих обидах на дочь, спросила миссис Гифорд.

– Договорились, а сейчас мне пора ехать.

На полпути к дому тошнота настолько подступила Даниэлле к горлу, что пришлось срочно останавливать машину и бежать в кусты. Настроение ей это не прибавило. Уж не беременна ли я в самом деле, подумала она мрачно.

Ее и правда озадачила задержка месячных, когда пришел им срок, по-видимому, и сорвалась из-за этого, бросив в лицо Меррею «я беременна», о чем тут же пожалела. Но если и так, она обойдется без его помощи.

Пусть приобретает земли, имения – плевать! Даниэлла утешалась мыслью, что сумеет проявить характер и волю, даже если предстоит рожать. Впрочем, надеялась, с задержкой все выяснится и нечего паниковать раньше времени...

– Какое великолепие! – воскликнула миссис Гифорд, задрав голову к куполообразным сводам потолка, возвышающегося не менее чем на сорок футов.

– Да уж! От былого великолепия я вижу лишь печальные останки, – усмехнулась Даниэлла. Ехала она сюда без особого подъема, теперь же повеселела: вряд ли Меррей сумеет скоро сюда перебраться, очень уж ее пугало, если он обоснуется по соседству с Уотфордом, где они могут столкнуться нос к носу.

– Ты ничего не понимаешь! Все можно восстановить и привести в порядок. Главное – то сохранилось, я имею в виду перекрытия, стены, полы.

Даниэлла осмотрелась.

– Мама, ты уверена, что справишься? Этот ремонт потребует уймы усилий!

– Конечно. Но прежде всего архитектора и строителей. Мой час настанет тогда, когда они полностью завершат весь объем инженерно-восстановительных работ. Я заранее должна представить им проект внутренней отделки, разработать цветовую гамму окраски помещений, решить, где будут применены деревянные или обитые кожей панели, предусмотреть места для светильников-торшеров, например, или бра вдоль лестниц... Очень увлекательное дело и очень ответственное. Вот почему я тороплюсь. Не хочу оплошать.

Материнская дизайнерская фирма была весьма процветающей, но все равно слишком скромной, по мнению Даниэллы, для такого объекта.

– Думаю, мне следует начать с осмотра комнат верхнего этажа. – Миссис Гифорд, вооруженная блокнотом и карандашом, направилась к ступеням полукруглой лестницы. – Ты пойдешь со мной?

– Я догоню тебя, иди. – Даниэлле меньше всего хотелось знакомиться с той частью дома, что обычно отводится под спальни.

Любопытно, промелькнуло в ее голове, Меррей купил особняк, чтобы жить здесь с семьей? Вполне возможно. Только собираясь жениться, мужчины начинают проявлять заботу о гнезде.

Дождавшись, пока стихли шаги матери, она прошла направо, в соседнюю комнату, также поражавшую воображение своими внушительными размерами. Потертый ковер на полу был усеян клочками бумаги и какими-то табличками с номерами. Она вспомнила, что подобные таблички раздаются обычно на распродажах имущества. Значит, здесь, сообразила Даниэлла, с молотка пошли мебель, посуда, картины, украшавшие некогда дом. Ей приходилось участвовать в проведении подобных мероприятий когда-то, но они всегда навевали на нее грусть.

Сквозь тусклые стекла плохо пробивался свет, и Даниэлла вплотную подошла к окну. Отсюда открывался прекрасный вид на луга и просторную уотфордскую долину. Она разглядела шпиль церкви, блестевшую вдали речушку, деревья вдоль дороги в город.