Милана Милая - Босиком по осколкам

– Я знаю! – Я подалась ближе и обняла брата. Прекрасно понимала, что он сделает все необходимое. Убережет меня от лишних волнений, хотя, как это у него получится, я не представляла. – Я тебя очень люблю.

– И я тебя! – Петя поцеловал меня и встал, чтобы уйти. – Прошу тебя ни с кем не разговаривать, никому дверь не открывать. Теперь у тебя будет шофер, который отвезет тебя завтра на работу, ну и присмотрит заодно, я уже дал ему ключи от твоей машины. Я хочу, чтобы ты задумалась на время переехать к матери, потому что здесь Королев может тебя побеспокоить. Ты понимаешь?

Петя еще что-то говорил, давал мне какие-то советы и распоряжения, но видимо в какой-то момент резервы моего организма просто закончились. Я уже не понимала слов, видела, как двигаются его губы, а звука не было. Я просто закрыла глаза, а когда открыла, брата уже не было. Провела рукой по щеке и почувствовала влагу, я плакала и не понимала этого, не чувствовала.

Вот к чему приводит полная изоляция от реальной жизни. Меня берегли, холили и лелеяли, а теперь я буду идти по осколкам своей разбитой жизни навстречу неизвестному будущему и каждый шаг будет причинять невероятную боль, от которой не спрятаться, не скрыться. Как долго я просидела, совершенно не двигаясь, не помню. Когда очнулась и подняла глаза, увидела перед собой Романа…

Как всегда, дверь была открыта. И я облегченно выдохнул, зная, что иначе мне могли бы и не открыть. Я не знал, что именно скажу, но видеть Тасю мне было жизненно необходимо. Прямо ломка какая-то!

Я тихонько вошел в гостиную, потрепал по загривку вышедшего мне навстречу Бродика и увидел девушку сидящей на диване. Она не заметила меня, просто сидела, уставившись в одну точку, обняв колени руками, и не двигалась. Но, видимо, что-то почувствовала на подсознательном уровне, потому что неожиданно подняла глаза, хотя я не издал ни звука. С сожалением увидел на щеках дорожки слез и сердце сжалось от тревоги. Она уже знала…

Что она сделает? Прогонит меня? Не получится. Я ее не отпущу. Никогда! В этой жизни в последнее время мне ничего не доставалось легко, так что не привыкать. Она уже моя, просто пока не понимает.

Тася настороженно смотрела, как я приближаюсь и сажусь рядом. Легонько провел рукой по ее волосам, мне было просто необходимо постоянно трогать ее. Касаться. Но она впервые никак не отреагировала на мое прикосновение.

– Привет! – Я начал первый, потому что понял, Тася не хочет со мной разговаривать.

– Что-то забыл? – Девушка вопросительно на меня посмотрела.

– Не понял…

– Ну как же. Месть свою ты осуществил. Я тебя уверяю, что ты добился того, чего хотел. – Она невесело засмеялась и у меня защемило в груди от этого смеха. Просто мурашки побежали по коже. – В качестве бонуса тебе досталась я! Уверяю тебя, что от этого моему отцу будет еще больнее, а ведь именно этого ты добивался? Еще чуть-чуть, и я бы строила планы на наше совместное будущее. Так что ты молодец! Не знаю, что еще тебе сказать… Просто уходи.

– Почему ты не сказала мне, что больна? – Я не уйду, неужели она не понимает.

– А почему ты не сказал мне, что я всего лишь очередной этап твоей мести?

– Я не буду оправдываться, Тася! – С этого момента в этом вопросе между нами не будет недоговоренностей. – Твой отец совершил поступок, за который должен понести наказание. Он преступник!

– Начав за мной ухаживать, ты знал, что я его дочь?

– Да, знал!

– И хотел использовать меня в своих целях?

– Нет! Всего лишь поиграться и бросить…

– Поигрался? – Она, наконец, очнулась от своей апатии и мне стало легче. Пусть уж лучше злость, чем равнодушие. Тася встала с дивана и пошла на кухню. Она была в знакомом мне костюмчике с мишками, который по непонятным причинам приводил меня в дикое возбуждение. Не обращая на меня никакого внимания, достала из холодильника бутылку вина, поставила на стол и начала рыться в ящике в поисках штопора. Когда нашла, я отнял его и сам открыл бутылку. Тася налила себе бокал и сделала глоток.

– Чтобы ты себе не придумывала больше того, чего нет, хочу сказать, что все изменилось.

– Даже если все изменилось для тебя, то для меня тоже изменилось, Рома. И нам больше не о чем говорить. Уходи!

Слышать это от женщины, в присутствии которой все внутри корчится от желания прикоснуться, было больно. А еще ярость поднялась из глубин, где-то на периферии комната начинала светиться красным, а это было плохим знаком.

– Ты моя, Тася! Я тебя никому не отдам! – Я поднял ее подбородок, чтобы она посмотрела на меня своими неповторимыми глазами. От мыслей, что у нее может появиться кто-то другой, я зарычал. – Ты моя женщина и по-другому не будет! А все остальное мы преодолеем, я обещаю тебе!

– Ты не имеешь на меня никаких прав! – Тася не испугалась моих слов, а зря. Я почти был на грани. – Так что можешь идти и командовать куда-нибудь в другое место!

– Ты сегодня же переедешь ко мне!

– Размечтался!

– И будешь делать то, что я скажу!

– Хотеть не вредно!

Похоже, она не понимала, что я уже слетел с катушек. От одной мысли, что я ее теряю, я зверел. Если целью Таси было вывести меня из себя, то она достигла своей цели. Я сгрёб ее в свои объятия и насильно поцеловал. Ворвался языком в сладкую пещеру ее рта и тут же был укушен. Если Тася думала, что боль меня остановит, то расчет оказался неверным.

Вкус крови раззадорил еще больше, я не чувствовал, как она бьёт меня своими маленькими кулачками, а через мгновение со стоном сдается и обнимает за шею, прижимая к себе, позволяя посасывать свой язычок с неистовым голодом.

Я посадил ее на барную стойку стола, раздвинув ноги, и она тут же обвила меня ими. Каменный стояк уперся прямо туда, куда я нестерпимо хотел ворваться. И плевать уже на все остальное. Сунул руку ей в штаны и тут Тася снова стала сопротивляться, еще сильнее, чем раньше.

– Нет! Стой! Погоди! У меня месячные начались, сейчас нельзя! – Девушка пыталась отодвинуться, а я пытался сквозь рев в ушах услышать ее слова. Месячные? Когда-то меня это действительно бы остановило, но не сейчас. Плевать! А на будущее поймет, что и в эти дни ей от меня тоже не избавиться. Я понес ее в спальню и, захлопнув дверь, бросил на кровать. Тася визжала, пока я стаскивал с нее брюки и кофту, отбивалась, пока я не навалился сверху, втягивая в рот твердый как горошинка сосок и проникая пальцами вглубь ее лона. Поглаживая скользкую пещерку, находя клитор. Мои пальцы знали свое дело, Тася, громко застонав, сдалась и расслабилась подо мной, позволяя делать все, что захочу, двигая навстречу бедрами в таком знакомом ритме.

Только тогда я позволил себе отпрянуть на несколько мгновений, чтобы раздеться самому. Я был на самой грани, как будто и не было этих выходных, когда мы не вылезали из постели. Страсть разрывала на части, я не мог терпеть больше ни секунды и искренне не понимал, как Тасе удается доводить меня до самой последней точки кипения.