Джоанна Беррингтон - Любовь как океан

– Я берегу память о твоем отце, – попыталась возразить мадам Моруа, но дочь не обратила внимания на ее слова.

– Знаешь, мама, теперь я стану сама решать, как мне жить. Так что ставлю тебя в известность: в ближайшее время я лечу в Штаты. Я там родилась, почему бы не посетить родину? И с Этьеном встречусь. Кстати, можешь не симулировать сердечный приступ, все равно не поверю!

Завтрак был безнадежно испорчен. Софи, оставив расстроенную мать в столовой, быстрым шагом проследовала в свою комнату, захлопнула дверь и повернула ключ в замке. Теперь никто не будет читать ей мораль!

Выдвинула ящик стола. Так и есть, письма Этьена лежат не там, где она их оставляла. На секунду девушка задумалась, не слишком ли груба была с матерью, но тут же отбросила сомнения. Доколе ей жить, во всем подчиняясь родительнице? Пора стать самостоятельной!

О, если бы мадам Моруа знала, к чему приведет попытка поговорить с дочерью! Но было уже поздно, она перегнула палку, стараясь всегда и во всем контролировать Софи, и теперь та стремилась вырваться из-под материнской опеки.

Главное – не идти на уступки, мысленно наставляла себя девушка. Если я сейчас дам слабину, то, возможно, больше никогда не решусь покинуть отчий дом...

Такая перспектива совсем не радовала. И чтобы еще больше утвердиться в неожиданно зародившемся намерении отправиться в Штаты, Софи достала письмо, самое первое из полученных, и вчиталась в строчки:

Привет, Принцесса. Извини, чаще писать не удается – очень много дел. У меня все нормально, постоянно вспоминаю встречи с тобой. Когда приеду, не знаю, шоу-бизнес такая сложная штука, что даже на пару дней отлучиться нельзя. Вернешься, а тебя уже все забыли. Вот встречу хорошего продюсера, раскручусь, и тогда...

По правде говоря, письмо было короткое, всего одна страница, исписанная размашистым почерком. И все пять посланий, казалось, строчились под копирку: «все нормально, не скучай». Общие фразы, словно Этьен не вкладывал в слова душу, а поскорее хотел закончить и заняться чем-то более для себя интересным.

Но Софи это мало волновало. Может, он действительно занят, мысленно оправдывала она молодого человека. Чтобы стать известным музыкантом, надо много репетировать. Ведь пишет же письма, и это самое главное. Пусть редко, пусть мало, и все же...

Было еще кое-что в этих посланиях, заставляющее сердце Софи учащенно биться. Подпись в конце: «Крепко целую, всегда твой Этьен». Эту строчку она перечитывала по несколько раз, представляя, как касается губами губ возлюбленного.

Вот и вчера, получив письмо, девушка первым делом посмотрела в конец страницы. Написал ли он те важные слова? Когда глаза прочли знакомое «...целую, твой...», душа успокоилась. Пишет, значит, ничего не изменилось. Значит, любит! И пусть про любовь открытым текстом ничего не сказано, она искренне верила, что умеет читать между строк.

Софи лежала на кровати, вспоминая приезд Этьена на последнее Рождество. Как однажды, после университета, она забежала в булочную и нос к носу столкнулась с высоким парнем в кожаной куртке и с длинным батоном в руках.

– Привет, Недотрога! – воскликнул он. – Ты совсем не меняешься. Все зубришь?

Софи с удивлением посмотрела на незнакомца, и из памяти всплыло лицо соседского мальчишки.

– Этьен Мартен? – неуверенно произнесла она.

– Ну да! Не узнала? – улыбнулся тот. – Давай покупай что хотела, я провожу тебя, нам же по пути. И сумку помогу донести. Наверное, снова запихала туда целую библиотеку?

Софи пробормотала в ответ что-то невнятное, но помощь приняла. Вскоре они шли по улице и болтали. То есть болтал Этьен, а она тащилась молча, кивая или качая при необходимости головой.

– Живу в Лос-Анджелесе, это, между прочим, столица шоу-бизнеса. Неплохо зарабатываю, есть возможность снимать квартиру, – неустанно молол языком парень. – Совершенно не жалею, что бросил университет. Образование ни к чему, если есть талант. Скоро стану знаменитым гитаристом, а ты будешь всем рассказывать, что запросто шла рядом с Этьеном Мартеном. Как только выпущу первую пластинку, обязательно пришлю тебе одну с автографом. Хочешь?

Софи кивнула. Она никак не могла прийти в себя от неожиданности. Чтобы щуплый мальчишка из соседнего дома, выгуливавший свору собак, вырос в такого красавца... И к тому же скоро станет всемирно знаменитым... Это не укладывалось в голове.

– Ну, вот и твой дом, – сказал Этьен, подходя к аккуратно покрашенному забору. – Что делаешь завтра вечером?

Вопрос поставил Софи в тупик. С чего бы ему этим интересоваться? Разумеется, сидит дома. Как и всегда, впрочем.

Молодой человек, увидев замешательство девушки, пояснил:

– Хочу кое-куда тебя пригласить. Может, встретимся в шесть? Вечер с будущей суперзвездой – разве не заманчиво?

Мозг Софи заработал с утроенной скоростью. Он приглашает ее! На свидание! Конечно, она согласна, но что скажет мама? А если у нее, как всегда, заболит сердце? Нет, она ничего не должна знать. Значит, надо солгать, что факультативные занятия перенесли на вечер!

Этьен, истолковав молчание девушки по-своему, произнес:

– Ну, если не можешь...

– Нет-нет, я могу! Значит, завтра в шесть? Отлично. Только жди меня не здесь, а у булочной.

И Софи, выхватив из рук Этьена сумку, молниеносно оказалась за калиткой.

Молодой человек, глядя вслед спешащей девушке, недоуменно хмыкнул. Как была странной, так странной и осталась, подумал он и направился к своему дому.

– Софи, почему ты не поговоришь со мной? – Мадам Моруа стучалась в комнату дочери. – Открой, я хочу попросить тебя сходить в аптеку!

– Мама, прекрати, мы обе прекрасно знаем, что с твоим здоровьем все в порядке. Мне нужно побыть одной! – Девушка была непреклонна.

Стук в дверь прекратился, и послышались удаляющиеся шаги.

Наконец-то, с облегчением подумала Софи. Может, мать теперь перестанет жаловаться на самочувствие каждый раз, когда нужно повлиять на дочь? Поймет, что старые уловки больше не действуют, и перестанет!

Девушка подошла к зеркалу и придирчиво оглядела себя с ног до головы. Возможно, не королева красоты, но явно не дурнушка. Высокая, стройная, все, что нужно, на месте. Приятное лицо с выразительными карими глазами, длинные ресницы, чувственные губы... Только свои волосы Софи ненавидела – черные и прямые. Они были густые, но такие тяжелые, что ни одна завивка не держалась. Года три назад, устав от попыток придать им более-менее приличный вид, девушка пошла в парикмахерскую и сделала стрижку – обычное каре средней длины. Пусть не по последней моде, зато теперь не надо мучиться с укладкой.

Между прочим, Этьен на первом свидании сказал, что ему нравится прическа Софи. Это произошло, когда они сидели в маленьком парижском ресторанчике. По залу ходил скрипач, играя какую-то грустную и очень красивую мелодию, на столиках горели свечи, и все вокруг было наполнено романтикой. Девушке казалось, что когда-то давно она уже была здесь или в каком-то очень похожем месте. А может, видела этот ресторан в кино или во сне... После бокала вина Софи почувствовала себя так легко и свободно, что пропали даже муки совести, терзавшие за ложь матери, которая считала, что дочь в это время прилежно занимается.