Джоанна Беррингтон - Любовь как океан

Этьен был так красив! Волнистые волосы зачесаны назад, большие грустные глаза словно заглядывают в душу, а его рука – о боже! – неожиданно накрыла ее руку, лежащую на столике.

Он рассказывал о своей жизни. О том, как сложно пробиться настоящему таланту, о том, сколько платят известным музыкантам, о том, какой автомобиль он купит и в каких странах побывает, как только станет знаменитым.

И вдруг Этьен замолчал, посмотрел пристально на девушку, а потом произнес:

– У тебя такие чудесные волосы! Гладкие и блестящие. К ним хочется прикоснуться. Можно?

Софи, смутившись, кивнула. Ей так редко делали комплименты, что она не знала, как их нужно принимать.

Молодой человек протянул руку и нежно погладил спутницу по волосам. Надо признать, это было приятно.

– Я буду называть тебя Принцессой, – сказал он, и от этих слов сердце молодой француженки забилось еще сильнее...

Они встречались ежедневно на протяжении полутора недель. Никогда еще Софи не лгала матери так часто и убедительно, лишь бы оказаться в объятиях возлюбленного. Романтика была в душе девушки, романтика была вокруг. Казалось, вечерний Париж зажигает огни, чтобы им двоим было приятно прогуливаться по тихим улочкам, куда не забредают даже самые любопытные туристы. И даже холодная декабрьская погода существовала только для того, чтобы лишний раз можно было обняться и согреть друг друга.

В их последний проведенный вместе вечер они сидели в стареньком автомобиле отца Этьена и целовались. Шутка ли, это были первые настоящие поцелуи в жизни девушки! Она так ждала, что в ее сердце придет любовь, и вот, наконец, это случилось. Счастье омрачал лишь один факт: Этьену надо было возвращаться в Америку.

– Я улечу в Лос-Анджелес, но всегда буду помнить, что где-то далеко есть Принцесса, которая меня любит. – Произнеся это, он нежно обнял спутницу.

– Но ты ведь вернешься? – Софи с надеждой заглянула в глаза любимому.

– Честно говоря, надеюсь, что нет, – ответил Этьен и, увидев во взгляде девушки печаль, поспешил пояснить: – Я музыкант, и там у меня уже сложились связи в кругах шоу-бизнеса. Многие считают, что я талантлив. А здесь самым выгодным предложением было играть в парижских ресторанах. Но я знаю, что способен на большее и не за горами тот день, когда моя музыка будет крутиться на самых модных радиостанциях мира. И тогда жди меня во Францию с гастролями.

– Но как же я останусь без тебя? – Софи чувствовала, что вот-вот заплачет, но изо всех сил старалась сдержать слезы.

– Я буду писать письма, – пообещал Этьен. – А летом, возможно, снова прилечу к родителям на недельку, и мы увидимся.

– До лета так долго ждать, – сокрушенно покачала головой девушка. Ей казалось, что она теряет что-то очень важное, так толком и не обретя. И осознавать это было невыносимо горько.

Этьен улетел, оставив Софи наедине с зародившимися чувствами и надеждами. Он действительно писал ей, а она старалась выслеживать подходившего к их дому почтальона, чтобы вместе с газетами в руки матери не попали письма от любимого. Конечно же, девушка отвечала возлюбленному. Это были длинные послания с подробным описанием ее жизни: что нового в университете, какие книжки читает, какая погода стоит в предместье Парижа. Последняя строчка неизменно гласила:

«Крепко целую, всегда твоя

Принцесса».

Она думала, что это так прекрасно и романтично: он посылает ей поцелуи в своих письмах, а потом она ему – в своих...

Неизвестно, чем могли бы закончились эти отношения, развивайся они тем же путем. Может быть, со временем даже потихоньку сошли на нет: Этьен перестал бы писать, а Софи встретила бы другого парня, живущего поближе. Но вышло все так, как вышло. Мадам Моруа, не желая того, натолкнула своими подозрениями дочь на мысль о поездке в Штаты. Теперь Софи была настроена решительно и считала, что заслуживает небольших каникул после окончания университета.

Мне давно хотелось слетать в Америку, размышляла она. Я не была там больше десяти лет. И это прекрасный случай исполнить желание...

Через пару часов девушка все-таки вышла из своей комнаты, чтобы поговорить с матерью. Та сидела в гостиной перед телевизором, но происходящее на экране ее совсем не интересовало. Она чувствовала, что больше не может влиять на поступки дочери, и это не давало ей покоя.

– Ты должна меня понять... – Софи постаралась придать голосу твердость. – Ничего страшного не случится, если я на пару недель отлучусь из дома.

– Дочка, ты же совсем не знаешь жизни! Я беспокоюсь за тебя! Ты не представляешь, как сложно оказаться одной в незнакомой стране! – Мадам Моруа говорила с таким надрывом, словно Софи собиралась улететь на другую планету.

– Мама, ну что за глупости! Я жила в Америке десять лет с самого рождения и сейчас была бы там, если бы после смерти отца ты не увезла меня во Францию. Я прекрасно владею английским языком, у меня даже образование соответствующее, если ты забыла. И буду там я вовсе не одна, а с Этьеном.

– Ты совсем меня не любишь, не заботишься, а ведь мне с каждым днем все хуже и хуже... – завела обычную шарманку мадам Моруа, надеясь, что в душе дочери зародится сострадание и она откажется от рискованных планов.

– Это неправда! – оборвала Софи тоскливый монолог. – Я очень тебя люблю, мамочка. Просто настала пора быть самостоятельной. Я и так с этим не спешила. А насчет здоровья, признайся, ты все-таки преувеличиваешь. Но на всякий случай я повешу на стене рядом с телефоном номер аптеки. Они доставляют лекарства на дом, так что, если почувствуешь себя плохо, сразу звони.

Мадам Моруа молчала, скорбно поджав губы. Она лихорадочно искала доводы, способные заставить дочь остаться дома, но не находила. Софи действительно была совершеннолетняя и имела полное право выбирать, как ей жить дальше.

Девушка, считая, что тема разговора исчерпана, вернулась к себе в комнату.

Итак, на днях я уезжаю, думала она. Найти Этьена в Лос-Анджелесе не составит проблемы, поскольку на конвертах указан обратный адрес. Стоит ли предупредить его о визите? Нет, гораздо лучше, если это будет сюрприз. Он откроет дверь, а на пороге – его Принцесса! Вот обрадуется! Погощу недельку, а заодно узнаю, какие у него намерения по поводу меня. Если он не может часто прилетать во Францию, я-то смогу наведываться в гости. Боже, как я соскучилась!

Спустя неделю все формальности были улажены, документы и авиабилет до Лос-Анджелеса лежали в сумочке Софи, а сама она запихивала вещи в чемодан. Мадам Моруа, видимо не на шутку обидевшись, мало разговаривала с дочерью последние дни. Но девушку это даже устраивало. Она боялась, что сломается под уговорами и откажется от намерения лететь. Все-таки привыкла во всем слушаться мать, и первые самостоятельные шаги давались нелегко.