Таня Гарсия - Двадцать одна ночь

После купания мы сильно проголодались, и тогда Альваро остановил минивэн у шикарного персикового сада.

– Вы можете пока поесть персиков, чтобы утолить голод, – в ближайшей перспективе ресторанов не предвидится.

– А чей это сад? – поинтересовались мы.

– Как чей? – изумился Альваро. – Государственный: он принадлежит государству и народу. А какой еще может быть?

Он искренне считал, что мы чего-то недопонимаем в жизни. Он задумался и продолжил:

– Раз сад принадлежит народу, народ может угоститься.

– А народу за это ничего не будет? – проявила я осторожный экстремализм.

– Ну только если вы грузовик подгоните, – усмехнулся Альваро. – Идите ешьте.

Персики были сногсшибательные, и, немного утолив голод, мы отправились в Сьенфуэгос. По дороге, трясясь в нашей комфортабельной кубинской маршрутке, мой взгляд то и дело падал на Алену с Петечкой, сидящих впереди: такими счастливыми, беззаботными и озорными они мне казались.

Алена в рамках своей работы устраивала выездные мероприятия за границей для VIP-туристов. Этот формат имел огромный успех, потому что у населения появились деньги после нищих и криминальных девяностых, а также острое желание путешествовать и наверстывать упущенные возможности времен железного занавеса. На одном из таких мероприятий она познакомилась с талантливым фотографом Петечкой. Петечка мог так заболтать любого, что люди перед камерой просто оживали и открывались с новой стороны. На мой взгляд, они стали прекрасной парой, не только в личном, но и профессиональном плане. Как раз в этот момент Петечка шумно восхищался Алениными формами.

– Вы только посмотрите, какая у нее попа, – радостно вещал он, – и все это богатство – мое!

Они казались такими волшебными и влюбленными, эти Алена и Петечка.

Мы наконец-то добрались до Сьенфуэгоса.

Сьенфуэгос считается самым чистым городом Кубы, хотя, по моим ощущениям, Куба – достаточно чистая страна. Город основали эмигранты из Франции и построили его похожим на маленький Париж. Мы приехали, когда уже стемнело и зажглись фонари. В этот момент у нашей части компании и случился конфликт с новыми знакомыми. Речь зашла о ночевке (как ни парадоксально, мы не продумали это заранее, хотя считали себя опытными путешественниками).

Альваро предложил нам заночевать в честном доме, так называемой casa particular. Такие дома отмечены специальным значком, говорящим о том, что хозяину разрешено сдавать свое жилье в аренду иностранцам. Я только лишь могу себе представить, насколько благонадежным хозяин жилья должен быть с точки зрения социалистического правительства, чтобы представлять страну перед иностранными гостями. Наша часть группы в составе Алены, Петечки, Ромашки и меня незамедлительно согласилась на такой вариант как на лучший способ узнать и прочувствовать страну. Другая часть компании решила, что Альваро хочет содрать с нас денег. В итоге мы решили разделиться. Наша часть группы заселилась в миловидный розовый домик, предоставив паспорта для обязательной регистрации, а Альваро сказал, что будет спать в машине, однако он верит, что такие энергичные молодые люди не откажутся выпить немного рома на самой крутой вечеринке в городе. «Тем более она в вашу честь», – лукаво добавил он.

Мы приехали в бар, где было довольно много кубинцев. При попытке заказать четыре «Кубы либре», Альваро от души рассмеялся:

– Друзья, забудьте эти варадеровские штучки, рассчитанные на туристов. На Кубе так никто не пьет.

Он удалился и принес нам на подносе бутылку рома, а также бутылку местного напитка, по вкусу напоминающего кока-колу (настоящая кола на Кубе не продается), и четыре стакана. По понятным причинам Альваро не пил, но весело подливал нам и заодно осматривал периметр на предмет опасности. Честно говоря, мы невероятно прониклись чувствами к этому милому кубинцу.

Мы потанцевали и раскрепостились, наблюдая за тем, как двигаются под музыку кубинцы. Сначала мы были очень удивлены тем, что кубинские песни длятся по шесть-семь и более минут, но впоследствии я поняла смысл такой продолжительности: кубинцы проживают песню и во время танца ловят это состояние счастья, радости или чувственного наслаждения и эротики, а затем хотят прожить в этом моменте как можно дольше. Для кубинца танец – это сама жизнь, поэтому они так естественны в нем, а природная пластика только усиливает все эмоции и чувства. Если вы видите танец кубинца и кубинки, между которыми вспыхнула искра, по его окончании вам просто захочется выйти покурить! И главное, что все эти движения, напоминающие волны, выполняемые телами, смотрятся не пошло, а естественно, как сама природа.

Во время нашего веселья к нам подошли крепкие цветные парни.

– Мы знали, что вы придете на дискотеку, – расплывшись в улыбке, поприветствовали они нас, – тут все только и говорят о вашем приезде в город. Хотели выпить с вами за дружбу!

Мы с удовольствием выпили вместе, атмосфера была просто чудесная, время пролетело незаметно, но Альваро уже подавал нам знаки, что пора уходить, ибо завтра рано вставать.

– Напоследок мы бы хотели рассказать вам анекдот, – сказал один из местных кубинцев, – только, чур, никому не пересказывайте, мы не хотим оказаться в тюрьме. Итак, знаете, какой любимый коктейль Фиделя? «Куба либре». Он готовит его уже 70 лет и все никак не смешает!

Мы прыснули от смеха – поистине, стоило ехать на эту экскурсию, чтобы услышать политический анекдот.

В розовом доме мы еще немного посидели на креслах-качалках на веранде – обязательном атрибуте счастливой кубинской жизни. Все пошли спать, а мы с Аленой решили задержаться и подольше насладиться этой прекрасной карибской ночью. Компанию нам составил кубинский дедушка, по-видимому папа хозяйки дома. Он уютно устроился в оставшемся свободном кресле и заверил нас, что будет охранять наш покой всю ночь (хотя, мне кажется, дело было в другом – владельцы доходных домов, casa particular, которые сдаются иностранным туристам, должны вести наблюдение за своими гостями, дабы убедиться в их благонадежности и подать знак, если кто-то покажется им подозрительным). Рассказав нам о своей компетентности в качестве ночного сторожа, дедушка закрыл глаза и уснул (или сделал вид), усыпляя нашу бдительность громким храпом.

– Ну как ты? – спросила Алена, закуривая. – Мне кажется, повеселела, да, подруга?

– Есть немного, – улыбнулась я.

– Таня, я знаю тебя всю жизнь, с того момента, как мы писали фантастические рассказы про машину времени. Скажи, где та самая веселая и жизнерадостная девчушка?

Она выпустила дымовое колечко из своего чувственного рта и продолжила:

– Честно говоря, мне хочется начистить лицо этому Максу за то, что он тебя так мучает. Или тебе, за то, что ты позволяешь ему это делать.