Тиана Тон - По ту сторону судьбы

У этой доброй женщины дочка не прожила ни часа. Так как родилась с заболеванием лёгких, кроху спасти не удалось. Молодая мать долго не могла прийти в себя, но прожив год в монастыре, всё же вернулась к мирской жизни. Получив два высших образования: педиатр и учитель начальных классов, устроилась работать няней, и уже после пришла на работу к Зиновьеву Сергею Алексеевичу, отцу Арины. До прихода доброй тёти, у девочки ещё не было имени. Кричащий без маминой ласки, голодный маленький комочек не был нужен ни единой душе в большом доме. Как только няня взяла малышку на руки, то сразу поняла, какой это особенный ребёнок. Только её дитя. И так, две одинокие, жаждущие любви души, обрели друг друга.

Вадим, выслушав откровения любимой девушки, поклялся, что всегда будет рядом, любить и защищать, беречь её.

– Не предам и не оставлю! – шептал он в ушко Арине. – Помни это, и верь мне.

Девушка запомнила и доверилась. Так она думала до того злополучного момента, как нашла ключ, и, улыбнувшись, отворила дверь, вошла и разулась. Арина спокойно сняла пиджачок и повесила на вешалку. В квартире пахло розами, и ещё чем-то сладким, даже душным. Духи! Женский аромат?! Да ну нет, такого запаха в квартире без пяти минут её мужа быть не может. Арина стояла и слушала. Раздавались странные звуки, похожие на визг.

«Фильм смотрит, а то и вовсе уснул перед телевизором мой родной, – про себя улыбнулась девушка. – Очень много работает. Надо папе намекнуть, чтобы меньше загружал его».

Арина бесшумно ступала по паркету. Обстановка в квартире Вадима была роскошной: хозяин любит шик. Подойдя к двери спальни, у девушки ухнуло сердце, а ладони вспотели. Так сошла с глаз любовная пелена, уступая место прозрению. Уже не оставалось ни капли сомнения в происходящих действиях за дверью. Осторожно распахнув створку, Арина глухо ахнула. У двери валялись женские трусики, напоминающие лиловую кружевную тесьму. Гостье, видимо, мешала эта деталь туалета. Мужская и женская одежда валялась всюду, за что не зацепись взглядом. На прикроватной тумбочке стояли два бокала и вазочка с фруктами. Спелые ягоды, разбросанные по кровати, лопались и истекали соком. Обмазанные лакомством, на смятой простыне резвились двое: Вадим и незнакомая девица, чьи волосы походили на пламя. Рыжая красавица оседлала мужчину, повернувшись к нему спиной, и с упоением повизгивала, лаская свою грудь.

Отступая назад, Арина споткнулась и, ударившись локтем, выругалась. Это привело парочку в чувство. Опрокинутая на четвереньки девица хихикала, на что недавний партнер грозно отреагировал, стащив её с постели за ногу. Арина выбежала в коридор и, обуваясь на ходу, схватила вещи. Она несколько раз упала, разбив колени.

Выбежав на улицу, девушка не сразу сообразила, как поступить, и, прижав руки к пылающим щекам, ошарашено смотрела по сторонам. У подъезда сидели старушки: Полина Григорьевна с подружкой. Весёлый Бублик гонял воробьев по двору. Жизнь продолжалась, какой бы она ни была.

– Ну что, милая, дома твой друг? – Спросила старушка, озадаченно глядя на растрепанную девушку.

– А?

– Дома, говорю, Вадим-то?

– А? Да, дома.

– А чего же ты так рано ушла от него? Поссорились, да?

– Занят он очень. Трудится, что вспотел…

– Работа – дело полезное, – кивнула старушка, поправляя воротничок.

– Несомненно. Я пойду, – озиралась Арина.

– Иди, милая, иди. У молодых всегда дел много. Это нам старикам спешить некуда. Вот до чего же хорошая девушка, – пояснила Полина Григорьевна собеседнице. – И поздоровается, и про здоровье спросит. Вот вроде счастливая она, а глаза всё время грустные, пустые. Почему так?

– У богатых свои заботы, – покачала головой вторая старушка, постукивая тросточкой по пучку вялой травы.

– Да, ты права. Жаль мне её. Ведь Вадим раньше лоботрясом и бабником был. А хулиганы не меняются со временем. В крови у них это. Только боюсь, обидит он этот нежный цветок, растопчет. Другой ей нужен парень. А вот как намекнуть – не знаю – вдруг обидится.

– Поль, не лезь. Это их дело. Господь им в помощь. Он и поможет где-то, и осудит кого надо.

– А то и правду говоришь, Егоровна. Сами разберутся. Дело молодое.

Арина, тем временем, подбежала к машине. Щелкнув сигнализацией, она повалилась на сидение, резко повернула ключ зажигания и рванула с места в тот момент, когда рыжая девица медленно вышла из подъезда с букетом, поправила чулок и уверенно продефилировала мимо бабушек. Следом выскочил Вадим. Он окинул взглядом двор и побежал обратно.

– Что это с ними со всеми происходит? Переругались? На Арине-то лица совсем не было. Бледная, всклокоченная, растерялась прямо вся, – тараторила Егоровна.

– Да, ты права, подруженька, что-то пошло не так. Я ж тебе только сейчас толковала, что это подлец, и толку от него не будет. Он как в наш дом вселился, спасу совсем нет. Он же живет надо мной. Грохот стоит, крики пьяные, девиц разных водил по несколько за один раз. Вот и эта рыжая, поди, от него пошла. Он такой букет нёс, а я подумала, что для Арины. Это просто золотая девочка. Даже не знаю. На работу-то сроду не хаживал, а потом вижу: по зиме-то притих. И на работу устроился хорошую. Вон машину приобрел и оделся как; смотрю и ремонт в квартире затеял. Ох, грохота было! А потом и девушку эту хорошенькую водить стал. По виду я сразу определила, что девочка порядочная, степенная. А дальше-то, иду как-то по лестнице домой, и голова так закружилась сильно, я возьми и прижмись к стеночке-то. Вижу: спускается она и ко мне подошла, здоровьем поинтересовалась, по виду моему сразу разгадала, что нездоровится мне. Потом до квартиры проводила, и давление измерила, и аптечку подала. Вот так мы с ней и познакомились. Да её и Бублик мой признал сразу, полюбил. Она даже ни в какое сравнение с моей внучкой не идет: та избалованная; а эту видно, что богатая, а какая ласковая. Я бы ей другого парня пожелала. А этот – ух негодяй, я б ему, – погрозила кулачком в сторону подъезда Полина Григорьевна, и взглянула на Егоровну.

– Эх, молодёжь, – вторила Егоровна. – Полин, а может он – Вадим – в криминальном деле участвует, а? Я вон ныне передачу по телевизору глядела: так там такое показывают, прямо жутко на улицу выходить.

Поёжившись от холода, а то и от страха, не сговариваясь, бабушки встали со скамеечки и пошли домой. Начал накрапывать дождь. Пёс Бублик даже обрадовался такому повороту событий, потому что его любопытная хозяюшка уже давно должна была его накормить.

Дождь припустил, а Арина плакала в машине, решая, куда ей ехать. Отец не поймет и не пожалеет, а любимая нянечка уехала в деревню к сестре, делать заготовки на зиму, и раньше ноября не вернется в город.