Екатерина Ромеро - Договорная жена

Мама говорила это сдавленно, и явно через силу. Она улыбалась мне, пряча лицо, но я уже успела увидеть след этой любви отца на ее щеке. Это была пощечина. Отец ударил ее. Впервые, и кажется, сильно.

Слезы сильнее полились из глаз. Я была растеряна и напугана.

– Что теперь будет? Алмаза накажут?

– Нет, доченька. Отец простит его. Ты же знаешь, он отходчивый и любит Алмаза сильно. Как и всех своих детей.

Я сглотнула. Был еще один вопрос, который меня сильно беспокоил.

– А что теперь будет со мной, мама? Я…слышала этот разговор. Все слышала.

Посмотрела матери в глаза, но та отвернулась. Прикрыла рот рукой. Стало страшно. Подбежала к ней снова, стала напротив и обхватила ее руками, вдыхая такой родной запах. Не выдержала. Горький всхлип вырвался из горла.

– Не отдавайте меня тому мужчине, что приходил! Пожалуйста. Я все буду делать. Готовить, стирать, прилежно учиться. Я за братьями буду убирать, и даже делать за них домашнее задание, только прошу, не отдавайте меня ему, мамочка!

Чувствую, как быстро бьется мамино сердце. Она сильно прижимает меня к себе, и гладит по голове.

– Не бойся, моя маленькая Малика. Никто тебя не заберет. Я тебя никому не отдам. Забудь об этом. Не думай.

Мы стояли с мамой на кухне, и она еще несколько минут крепко меня обнимала. Ее слова немного успокоили меня, и я перестала всхлипывать, однако, когда подняла голову, увидела слезы в таких родных карих глазах.

Это был первый раз, когда я видела слезы матери, и она их не скрывала.

В тот день я больше так и не смогла уснуть. Ворочалась в постели до самого утра, снова и снова прокручивая слова отца в голове. Родители были всем для меня, я бы умерла за них и доверяла им всецело, но только все равно боялась, что они отдадут меня тому огромному мужчине, Вахиду Ахмадову, который был в нашем доме ночью.

Тогда на кухне я долго просила маму поговорить с отцом, но в конечном итоге она заверила меня, что я просто что-то не так поняла, и конечно, никто за мной не приедет. Никто не заберет, и насильно замуж не выдаст.

Мама отругала меня за то, что я подслушивала, и назвала глупой мышкой, которая как обычно, сует нос не в свое дело.

Эти слова немного успокоили меня. Возможно, я и правда все не так поняла. Отец, конечно же, не даст меня в обиду. Он ведь любит меня. Любит, не так ли?

После того случая еще примерно месяц я плохо спала. Мне казалось, что в своих снах я видела черного дьявола, который приходил ко мне в облике того огромного мужчины.

В такие ночи я резко вскакивала на кровати, чувствуя, как быстро бьется мое сердце.

Хоть мама и пообещала, что никто меня не заберет, какая-то доля сомнения все еще тлела во мне, и это не проходило.

Я лишь всеми силами надеялась, что когда вырасту, к тому моменту Ахмадов уже сто раз как жениться, и просто забудет о долге моей семьи перед ним.

Как все мои одноклассницы, я тоже хотела когда-то выйти замуж, но только по любви. О чем еще может тайно мечтать девочка в четырнадцать лет? Конечно, о красивом нежном принце из сказки, но уж точно не о каком-то опасном бандите с пистолетом в руке.

И я мечтала, также, как и мои русские подружки, вот только моя жизнь существенно отличалась от их. Им не нужно было стыдиться за то, что родились они девочками. Им не требовалось спрашивать разрешения у отца, когда они собирались просто выйти на улицу погулять, а мне это было необходимо. Папа контролировал меня, и после того случая с Алмазом этот контроль стал еще более серьезным.

Я всеми силами надеялась на то, что после того позора мой брат Алмаз будет наказан, однако даже этот проступок сошел ему с рук. Отец слишком сильно любил сына, и не смел наказать его, а мне….рыдать хотелось от такой несправедливости.

Конечно, я была маленькой, но не была дурой. Я прекрасно понимала, что мама меня тогда на кухне просто успокоить хотела, и договор с Ахмадовым был все еще в силе. Отец не отменил его ни спустя день, ни спустя месяц. Он не отдал за меня ни копейки тому опасному мужчине, и это больно ранило меня. Очень больно.

Я совсем не видела в этом всем своей вины. Почему я должна нести за Алмаза наказание? Потому что менее ценна для отца? Потому что меня не жалко, ведь я девочка…Ответов, конечно, у меня не было.

Сколько раз после того я не пыталась заговорить об этом с мамой, но она всегда быстро меняла тему. Говорить о договоре было запрещено, что только растило во мне бунтарство и излишнюю тревогу.

С той поры в моей жизни была только учеба, работа по дому и решение отца, которому как ни старалась, я не могла перечить. Но во мне все равно все время тлела надежда. Я хотела верить, что никто меня не заберет. Родители защитят меня. Они любят меня и не дадут в обиду.

Я так считала, я так хотела думать и успокаивала себя, когда в очередной раз во сне видела того опасного накачанного мужчину с черной бородой и пистолетом в руке.

***

Пять лет спустя

Мы трижды переезжаем, поэтому совсем скоро я перестаю думать о том страшном договоре и мужчине, которому когда-то была обещала в детстве. Все сильно меняется, и кажется, я тоже.

Теперь мне девятнадцать, и я студентка второго курса медицинского университета. Как я ни старалась и не упиралась рогом, поступить на музыкальный факультет мне никто не дал.

Отец закатил настоящий скандал на это мое желание. Конечно, ведь Малика Оздемир не может быть “непутевой грязной певицей”. Собственно, моего желания никто не спрашивал. Меня просто заставили подать документы, и теперь я учусь на педиатра, достойному, по мнению отца, делу.

Конечно, в этой профессии много плюсов, однако их все перечеркивает то, что я никогда не хотела быть врачом. Я хотела стать певицей, и только.

Учеба в университете отнимает все мое время, поэтому петь теперь я могу только в своей комнате, специально плотно закрыв дверь, да еще и повесив покрывало сверху. Чтобы никто этого не слышал. Чтобы меня снова не пристыдили, и я опять не рыдала по три часа в подушку.

Мой старший брат Рамиль женился три года назад. Алмаз тоже женился год назад. Они выросли крепкими красивыми мужчинами, а я…все же превратилась в девушку, как ни старалась стать мальчуганом. У меня округлились формы, появилась талия, выросла грудь и попа. Ноги стали еще более длинными, а в глазах появился блеск.

Благо, братья с женами уехали в свои дома, так как даже не представляю, как бы ужилась с двумя новыми в нашей семье девушками.

Наверное, я бы их просто выжила. Уж слишком часто мы бодались с братьями в детстве. Я всегда хотела им быть равной и ни в чем не уступать. Я научилась давать сдачи, драться, и в последнее время у меня это отлично получалось.

Я хотела видеть гордость в глазах отца. Хоть чуточку, хоть каплю. К счастью, мое отчаянное стремление стать похожей на мальчишку не прошло даром. И хоть теперь меня уж точно невозможно спутать с парнем, по повадкам мне кажется, я тот еще пацаненок, за что мне до сих пор частенько прилетает от матери. Она не любит моей грубости и часто называет третьим сыном, когда я в очередной раз смею спорить с ней.