Екатерина Ромеро - Договорная жена

В ту ночь меня разбудил громкий лай дворовых собак, от которого я резко подскочила на кровати. Укутавшись в одеяло, опустилась босыми ступнями на пол, и подошла к окну, выглянув во двор. Наши ворота были открыты, и я увидела, как в них въезжает три огромных черных джипа.

Это точно были не отцовские машины. У него другой автомобиль, намного проще.

Уже через минуту я услышала, как отворяется входная дверь, а затем из гостиной на первом этаже начали доноситься грубые мужские голоса. Говорили громко. Явно на повышенных тонах.

Тихонько отворив дверь своей комнаты, я выскользнула в коридор, где почти сразу же столкнулась с мамой. Она обеспокоенно выглядывала из родительской спальни, кутаясь в плед и тоже, прислушивалась к резким звукам мужских голосов.

– Мам, кто там приехал?

– Не знаю, дочка. Иди к себе и закройся в комнате. Давай, быстро!

Мама выглядела обеспокоенной и даже встревоженной, поэтому мне ничего не оставалось, как вернуться к себе, провожаемой ее пристальным взглядом.

Однако, голоса на первом этаже все никак не утихали, и мой интерес, как всегда, оказался более сильным, нежели желание слушать родную мать.

Уже через минуту, не в силах сдержать свое любопытство, я набросила халат, и вышла из комнаты, на цыпочках прокрадываясь по коридору.

Добравшись до крутой лестницы, ведущей на первый этаж, я присела на корточки, и постаралась слиться с резным деревянным поручнем, из-за которого меня даже не было видно. Всегда так делала.

Будучи самой младшей в семье, я часто искала себе свое собственное убежище, и это место было моим из самых любимых.

По правде говоря, я часто совала свой любопытный нос туда, куда не следовало. Мне было четырнадцать, и наверное, я должна была всецело слушаться родителей, однако получалось у меня это крайне, крайне отвратительно.

В нашей семье меня любили, вроде как, однако я все время чувствовала себя чужой, настоящей белой вороной. Самая младшая среди троих детей, и конечно, автоматический позор для отца только потому, что родилась девочкой.

Словно это было клеймо на всю жизнь, тяжелое бремя, которое выпало на мою еще юную душонку и, конечно, на долю родителей. Я не хотела родиться девочкой, я этого не выбирала, но Аллах решил иначе, и навлек на меня позор еще с рождения.

В таких условиях я совсем не старалась быть похожей на девочку. Я часто подражала в поведении старшим братьям, копируя их повадки, чтобы хоть немного казаться тоже привилегированным классом – мальчиком, и не видеть раздражения в глазах отца.

Острыми домашними ножницами я специально коротко остригала свои длинные темные волосы, чтобы только папа не сердился. Чтобы хоть немного терпел меня в своем доме.

Умостившись на лестнице, я притихла, видя, как в просторном холле на первом этаже разговаривают мужчины. Их было семь человек. Незнакомцев. Я не всех могла хорошо разглядеть, однако сразу же узнала своего отца среди них. Он стоял чуть поодаль, опираясь на стол правой рукой.

Эти незнакомцы были одеты в черную строгую одежду. Здоровенные, накачанные бугаи, от которых веяло холодом и опасностью, а еще…они были вооружены. Как минимум, у двоих из них я увидела пистолеты. Черное блестящее оружие переливалось в их огромных руках.

Все еще не понимая, что происходит, я сильнее пригнулась за поручнем, и уставилась на этих незваных гостей, но мое внимание привлек самый страшный из них. Очень высокий, коренастый, широкий в плечах накачанный мужик. Его короткие черные волосы переливались на свету, а густая ухоженная борода почему-то внушила в меня страх.

Он точно был чеченцем. Далеко не парень, как мои братья, а именно взрослый мужчина, который сейчас своей огромной рукой держал за шкирку моего среднего брата Алмаза, словно какое-то нерадивое животное.

Алмаз выглядел просто насмерть перепуганным, так на него не похоже. Его скула была разбита также, как и нос.

– Ибрагим, твой щенок?

– Мой, господин Ахмадов. Средний сын. Что…что случилось, сынок?

– Отец, прости, я не хотел!

В свои полные шестнадцать лет Алмаз плакал. Ревел и заикался, как девчонка, хотя до этого дня я ни разу не видела его в таком состоянии. Брат дрожал, будучи все еще в крепком захвате того страшного мужчины с бородой.

– Молчать. Ты уже договорился.

Алмаз сразу же притих, вжав голову в плечи.

Очень низкий и грубый, но хорошо поставленный голос прозвучал, как раскат грома, и я невольно сжалась. По его тону, не терпящему возражений, я поняла, что он их главарь. Этот высокий и крепкий мужчина. Ахмадов. Ахмад.

Он внушил в меня ужас, но почему-то я не могла оторваться от него, и смотрела снова и снова. Именно на него.

Я не видела его лица, только вид со спины, но и этого мне было достаточно, чтобы понять, что он страшный человек, и пришел сюда точно не по душевной доброте.

– Слушай сюда, Ибрагим. Твой отпрыск был наводчиком в краже моего товара. Ты знаешь, какого. Сдал адрес, сдал, сука, все. Теперь я хочу возмещение потерь, Оздемир. Немедленно. Убыток пять миллионов.

Я сильнее сжала прутья лестницы, когда от этих слов мой отец пошатнулся, и еще больше уперся о стол.

– У меня нет, нет таких денег! Даже если все продам.

– Это не мои проблемы. Щенок побудет у меня, пока деньги не принесешь. У тебя два дня.

Я сглотнула, и прижала руку к губам, чтобы не вскрикнуть в голос. Ах, бедный Алмаз. Брат, ну почему ты снова ввязался в плохую компанию?

– Нет, нет, прошу вас, Вахид! Простите моего мальчика, помилуйте, ради Аллаха!

В груди похолодело, когда я увидела, как моя мать, всегда покорная жена, выбежала из кухни и упала перед Ахмадом на колени. Его звали Вахид. Вахид Ахмадов.

Воцарилась мертвая тишина, от которой стало по-настоящему страшно. Я не могла пошевелиться даже. Только смотрела с ужасом на этого монстра, который все еще держал моего брала, и совсем не отреагировал на мать.

Мне было жаль маму. Любовь родителей к сыновьям была беспрекословной, не знающей границ, и частенько я завидовала братьям, считая их счастливцами судьбы.

Как ни старалась не смотреть, но мой взгляд снова и снова возвращался к Ахмадову.

Этот мужчина пугал меня до чертиков, но я не могла перестать смотреть на него. Он был раза в три больше брата, который на его фоне казался просто мелкой мошкой.

Мужчина был весь в черном, и источал лишь злость, как самый настоящий дьявол. От него веяло опасностью и жестокостью за милю. Да кто же он?

– Это что еще за цирк? Ибрагим, не можешь со своей женщиной управиться?

Отец сжал зубы. В его голосе прослеживалось раздражение.

– Айше, уйди к себе, немедленно!

Мама же, как всегда, покорно опустила глаза, но не сдвинулась с места, чем вызвала презрительные усмешки этих бандитов. В том, что это именно бандиты, я уже не сомневалась.