Айрис Джануэй - Мой любимый «негодяй»

– Жиль понес мой багаж в дом. Попроси его дать тебе большую сумку, – Робер ласково взъерошил волосы мальчугана, а тот с веселым криком кинулся в дом.

Шарлиз вознамерилась последовать за ним, потому что не хотела оставаться с Робером наедине.

– Погоди. Для тебя у меня тоже есть подарок.

– Это вовсе необязательно.

– Я не мог не отметить месяц нашей свадьбы.

– Всего месяц?!

– Я полагаю, он показался тебе вечностью. – В его голосе звучала горькая насмешка.

Да, но не в том смысле, который подразумевал Робер. Жизнь разделилась на две половины, до встречи с Робером и после нее, и вторая половина казалась куда более яркой, полной и насыщенной.

– Считай это утешительным призом.

Он достал из нагрудного кармана синюю бархатную коробочку и вручил ей.

Внутри лежала брошь в форме птички. Глаза птички – сапфиры, а крылья – граненые бриллианты, сверкавшие на солнце нестерпимым блеском.

– Она восхитительна, но… ты действительно не должен… Я имею в виду… после того, что случилось.

Ее голос надломился и сел. Губы Робера скривились в мучительной усмешке.

– А что, собственно, случилось? Ты просто напомнила мне, почему мы поженились, вот и все. Химическая реакция между нами, как ты это называешь, оказалась слишком бурной, и я забылся. Даже ты, моя стальная бабочка, позволила себе забыться.

– Прошу тебя, Робер…

Она с трудом смогла произнести это имя. Ей мучительно было вспоминать о навсегда утерянном рае.

– Могу лишь сказать, что наше влечение было обоюдным. Я не мог понять причин такой перемены, но ты мне все объяснила. Ты была предельно честна.

– Ты говоришь со мной так, будто я в чем-то виновата. Ты женился на мне по той же причине, по какой я вышла за тебя замуж!

– Да, но ты оказалась куда более прагматичной, чем я. Ошибкой было смешивать бизнес и человеческие отношения.

– Да, ты прав.

Ее голос звучал безжизненно и устало. Его, впрочем, тоже.

– Что ж, теперь, когда мы все выяснили, можешь больше не волноваться, подобного не повторится. К несчастью, на людях нам придется изображать влюбленную пару, но теперь, когда мы оба знаем, что это, так сказать, необходимое зло, у нас все получится легче.

Шарлиз никогда не чувствовала себя более жалкой и беспомощной. Теперь они больше не друзья. Робер считает ее лишь деловым партнером, от которого избавится в свое время в мгновение ока. Борясь со слезами, она протянула ему синюю коробочку.

– Я не могу это принять.

– Считай это компенсацией за пережитое.

– Я никогда не считала, что будет легко, – холодно ответила она.

– Пусть это будет реквизитом нашей постановки. Наденешь ее на ужин в воскресенье.

– Какой еще ужин?

– Ты просто забыла. – В его голосе звучала издевка. – Лебланы дают обед в честь нашего маленького юбилея. Придется пойти, ведь все из-за нас.

– А твои друзья когда-нибудь перестанут праздновать нашу свадьбу? – безнадежно спросила Шарлиз.

– Нет, до тех пор, пока не женится кто-нибудь другой. Им же нужен повод для бесконечных вечеринок. Я думал, тебе нравится.

Раньше они ей нравились, до ссоры с Робером. Раньше, когда он целовал и обнимал ее на людях, ей было просто приятно, теперь это станет пыткой.

Дэнни вернулся, волоча огромную коробку с ярко раскрашенными, но совершенно непонятными предметами. Малыш сердито хмурился.

– Я пытался сложить это вместе, но у меня ничего не вышло. Глупая штуковина!

– Что ж, давай попробуем вместе.

Робер уселся прямо на пол, скрестив ноги, и с головой погрузился в собирание игрушки.

– А что это такое? – робко поинтересовалась Шарлиз.

– Должно стать пожарной машиной. Интересно, как дети могут додуматься до такого. Тут надо быть настоящим инженером.

– У тебя получится, дядя Робер?

– Спрашиваешь! Как говорите вы, американцы, можешь на меня рассчитывать.

Дэнни принес Шарлиз коробку, на которой было нарисовано то, что должно было получиться в итоге.

– Дядя Робер очень умный. Он все может сделать!

Робер поднял голову и посмотрел на Шарлиз, а затем пробурчал:

– Ну, скажем, почти все.

Когда игрушка была собрана, он показал Дэнни, как включать сирену и двигать лестницы. Мальчик был в восторге.

– Я пойду покажу это Огюсту. Пойдешь со мной, прямо сейчас?

У Шарлиз в горле встал ком, когда она увидела эту картину: высокий мужчина и маленький мальчик уходят, взявшись за руки. Боль можно пережить. В конце концов, сын ее сестры куда важнее боли.

На вечер Шарлиз выбрала себе тонкие белые брючки и бледно-голубой кашемировый жакет, удачно сочетающийся с подарком Робера. Она приколола брошь на грудь. Это проще, чем спорить и препираться. Да и какая разница? Этот подарок ничего не значит, ровным счетом ничего.

Робер сразу же заметил брошь, но ничего не сказал. В отличие от шумных дам на вечеринке.

– Какая прелесть! Потрясающая брошь, – воскликнула Моник, хозяйка дома.

– Благодарю. Это подарок Робера на наш юбилей.

Шарлиз даже смогла выдавить улыбку.

– Боже, как романтично! Должно быть, ты счастлива с таким мужем, как Робер.

– Не беспокойся, Шарлиз вполне счастлива, – с этими словами Робер обнял жену.

В глазах Робера промелькнуло удовольствие, когда он ощутил возбужденное напряжение ее стройного тела.

– Знаешь ли, мой друг, бриллианты любую женщину заставят быть счастливой, – заметил кто-то из мужчин.

– Только не Шарлиз. Ее симпатии и реакции непредсказуемы.

– Должно быть, в этом и есть секрет счастливого брака. Надо оставаться загадкой друг для друга.

– Ну, Робер-то прекрасно знает, какие чувства я к нему испытываю.

Она прямо взглянула ему в глаза. Играть так играть! Он ответил тем, что теснее прижал ее к себе и поцеловал в уголок губ.

– Немногие браки похожи на наш! Приехала Беатрис, как всегда, внося сумятицу и бурный восторг одним своим появлением. Казалось, она каждый раз устраивает нечто вроде дефиле для демонстрации самой себя.

Робер немедленно направился к ней. Конец их идиллическому браку, с иронией подумала Шарлиз. Робер и Беатрис успели о чем-то переговорить наедине, затем к ним присоединились другие гости.

Чуть позже Шарлиз столкнулась с Беатрис в одной из беседок сада. Обед Клермоны решили устроить на свежем воздухе.

– Ты выглядишь потрясающе! – воскликнула Беатрис.

– Ты тоже, как всегда. Это что, Диор?

– А ты разбираешься в нарядах от кутюр.

– Это же моя работа. Я узнаю работу известных кутюрье, даже когда не могу согласиться с их ценами, – усмехнулась Шарлиз.

– Ну, теперь-то можешь.

– Ты права, но я так долго экономила на всем, что это вошло в привычку. А где Себастьен, его нет с тобой? Что-то я его не вижу.

– И не увидишь. Он стал историей.