Вероника Карпенко - Перерыв на обед

– Двери открываются только снаружи, – бросил он и хлопнул. В салоне воняло старьем, машинным маслом и пылью. На всякий случай Верка потрогала ручку, ту намертво заклинило.

Где-то вдали послышался вой сирен. «Ну вот, теперь меня спасут», – встрепенулась она. Мужчина плюхнулся на водительское кресло и повернул ключ. Эта машина была ему явно мала, и головой он почти подпирал потолок, а ноги едва умещались. Старенькое авто оказалось на удивление прытким и рвануло с места так борзо, как может только гоночный болид. Верку швырнуло назад, дверная ручка осталась в руках.

Мужчина скинул маску, но она не видела его лица. Лишь слышала рев двигателя, отчаянный, на пределе! Казалось, машина вот-вот выпустит шасси и взмоет в воздух. Но вместо этого девятка свернула в переулок, сквозанула между высоток, и, чуть не угодив в овраг, устремилась в неизвестном направлении. Верку швыряло, било и кидало из стороны в сторону. Речи о том, чтобы выскочить на ходу, и не шло. Даже будь дверцы распахнуты настежь! Совершив еще несколько опасных маневров, девятка примостилась у кирпичной стены. Девушка не сразу сообразила, что перед нею гараж. Мужчина выскочил наружу, громко хлопнув дверцей и, в два шага обогнул авто.

– На выход! – в дверном проеме обозначилось дуло пистолета.

Он решил от нее избавиться, но как? У этой ситуации было два возможных исхода. Либо он отпустит ее, либо убьет…

– Да выходи же ты, сучка, быстрее! – сунув руку в салон он, словно котенка, за шкирку, вытащил Верку из машины. На голове у него опять была маска.

Ни жива, ни мертва, Верка стояла, ощущая непрерывную дрожь во всем теле. Ее объял такой первобытный страх! Рядом не было ни души, жилые высотки остались сзади. А на милю вокруг раскинулось целое море из гаражей. Тот, где стояла Верка, был на краю обрыва. Дальше земля уходила из-под ног, образуя глубокий овраг, поросший лесистыми соснами. Где-то над головой закричал ворон, и девушка вздрогнула.

Мужчина, до боли сжимая ее предплечье, достал из багажника веревку.

– Руки! – коротко бросил он.

– Что? – не поняла девушка.

– Руки вытяни вперед! – он встряхнул ее и громко харкнул.

Верка съежилась и послушно вытянула перед собой дрожащие от волнения руки. Он быстро и умело стянул ей запястья бечевкой. На солнце сверкнуло лезвие ножа, и Верка сглотнула. Нож обрубил край, и она живо представила, что ее худую шею такой «акулий зуб» перережет на раз. Длинный хвост веревки, он намотал себе на руку. Получилось что-то вроде поводка.

Из кармана мужчина достал ключи, и дверь гаража поддалась. Внутри была машина. Новехонькая иномарка с номерами другого региона. Хорошая, но простая, коих в городе было по десять штук на квадратный метр. Пока Верка изо всех сил пыталась запомнить номер, мужчина, не выпуская из рук «поводок», перекладывал награбленное. В багажнике иномарки обнаружилось второе дно, и стало понятно, что каждый шаг грабителя был тщательно продуман.

Над оврагом кружила стая птиц, беспокойно перекрикиваясь. Солнце выглянуло из-за туч, и мир вокруг ожил. После дождя воздух был напоен ароматами трав и влажной листвы. Верка вдохнула полной грудью, чуть покачнулась, точно опьяненная.

Запястья резко дернулись и она едва не упала. Повинуясь давлению, девушка оказалась в гараже, перед распахнутой дверцей иномарки. Загораживая солнечный свет и преграждая путь на волю, стоял ее мучитель. Человек «без лица».

Словно Дюймовочка, которой предстояло залезть в кротовью нору и навсегда распрощаться с солнцем, она завыла в голос.

– Отпустите меня, пожалуйста! Я вас очень прошу, отпустите! Я никому не скажууууу! – приседая, хватаясь руками за дверцу, скулила она.

Словно пушинку, он подхватил ее под мышки и сунул в машину.

– Молчи ты, сука! Ляг на пол сзади и молчи, поняла? Не то нахрен порежу, – прохрипел он, подставив к шее девушки то самое лезвие.

На сей раз в машине пахло приятно – новизною с привкусом хвои. Над головой, подвязанный к потолку, болтался освежитель в форме елочки. Машина двигалась быстро, но вдруг остановилась. Верка, стараясь оставаться беззвучной, приподнялась на руках. Снаружи алым цветом горел светофор. «Неужели?» – удивилась девушка. Человек, похитивший ее, ограбивший магазин, соблюдал дорожные правила?

В пору было бежать. Пускай со связанными руками… Выскочить из салона и ползти, чтоб, оказавшись под брюхом соседнего авто, затаиться и ждать, пока он, не желая быть обнаруженным, уедет восвояси. А там уже звать на помощь, что есть мочи!

Но она боялась, до слез, до беспамятства. Боялась, что не получится, что не успеет, не сможет, и тогда… Оставаться живой, пускай и в заложницах, куда лучше, чем лежать на асфальте в луже собственной крови.

Однако, дернув за ручку, она удивилась своей наивности. Осуществлению плана мешала система блокировки дверей. На сей раз автоматическая… Всю дорогу девушка лежала в позе эмбриона, подтянув к груди колени. В голове было пусто. Единственный вопрос без умолку тарабанил в висках: что же делать, что же делать, что же делать…

Сколько они ехали, Верка не помнила. Отчаявшись себе помочь, она надеялась, что удастся сбежать, потом, когда машина остановится. Прошла, наверное, целая вечность, пока миниатюрный внедорожник не выдохся. Его водитель вышел и Верка, продолжая лежать, молилась, чтобы это была не последняя в ее жизни поездка.

Дверца открылась, и вслед за этим прозвучало знакомое:

– На выход!

Верка с трудом выбралась из машины: мышцы затекли, и ноги не слушались. Она выпрямилась, покрутила шеей, чтобы вернуть своему телу подвижность и огляделась. Вокруг был лес. Где-то поодаль виднелась синева водоема. Над головою шумели верхушками, уходящие в самое небо, сосны. Уже вечерело, и закатное солнце пробивалось между деревьев, бросая причудливые тени на хвойную подстилку. Запрокинув голову и разинув рот, девушка настолько залюбовалась этим пейзажем, что на секунду забыла о первопричине.

Машина подмигнула фарами, и «поводок» натянулся.

– Пойдем, – уже тише скомандовал он. Вопреки ситуации, Верка не могла не отметить, насколько удивительно красивым было это место. А ведь она уже не надеялась снова увидеть солнце…

Впереди, прямо по курсу, обозначился домик. Совсем не большой, навроде летней дачи. Верка шла молча, глядя в спину своему конвоиру. Он не снял куртку и маску тоже не снял. «Хороший знак», – решила девушка, – «не хочет, чтобы я увидела его, значит, не станет убивать». Конец веревки он намотал себе на руку, а сумку закинул на плечо. Он шел быстро и уверенно, хвойный опад чуть похрустывал под его весом. На один его шаг приходилось три Веркиных. И она бежала вприпрыжку, точно карманный пекинес на выгуле.