Лана Пиратова - (Не) настоящий наследник

Следующие три дня моя жизнь становится вполне спокойной и размеренной. Я большую часть времени провожу с Тамерланом. Мне хочется не только кормить его, но и просто держать его на руках, прижимать к себе и слушать быстрый стук маленького сердечка. А еще мне кажется, что он улыбается мне. Каждый раз, когда я беру его на руки, улыбается.

Вот и сегодня мне никак не хочется уходить от Тамерлана, но Изольда строго следит за тем, чтобы я не спала с ним в одной комнате. Это не по правилам. Каким-то дурацким правилам.

Но я ведь не вправе спорить? Я здесь никто. Временный человек.

Я успеваю поспать часа три, как в комнату заходит София с Тамерланом на руках. Сажусь в кровати и беру малыша. Потом отношу его сама, укладываю и иду на кухню. Пить хочется.

Свет не включаю, на пол падает отблеск луны и вполне сносно освещает комнату. Беру стакан с водой и иду к окну. На небе столько звезд сегодня. Опять задумываюсь. И тут за спиной слышу чей-то кашель. Это настолько неожиданно, что стакан выскальзывает у меня из рук и падает на пол.

Вглядываюсь в полумрак, но тут же комнату озаряет яркий свет. Я даже зажмуриваюсь с непривычки. Когда опять открываю глаза, то замечаю в дверном проходе мужчину.

Высокий, он занимает почти весь дверной проем. Мужчина стоит, сложив руки на груди, и от этого ткань пиджака плотно облегает мышцы.

Но больше всего мое внимание привлекают его глаза. Тяжелый взгляд черных глаз. Таких же черных, как у малыша.

Мужчина смотрит на меня. Смотрит так, что мне неуютно становиться. Бесцеремонно проходится взглядом по моей фигуре и я понимаю, что допустила ошибку, выйдя из комнаты в короткой ночной рубашке. Но в доме никогда не было мужчин, а к Софии я привыкла.

Сейчас взгляд этого мужчины скользит по моим ногам, идет вверх. И, когда мы встречаемся взглядами, я не выдерживаю и отворачиваюсь. Опускаю взгляд и замечаю осколки стекла на полу. Стакан, все-таки, разбился.

Сажусь на корточки и начинаю собирать осколки.

– Не стоит, – жесткий, немного грубоватый, голос заставляет меня замереть на мгновение, но потом я опять возвращаюсь к стеклу. – Горничная уберет утром.

Но я не понимаю, как можно оставить стекло на полу. А вдруг кто-то также ночью выйдет на кухню и наступит на него? Поэтому, не обращая внимания, убираю осколки.

Я уже догадалась, что это хозяин дома. Судя по тому, как он ведет себя и вспоминая рассказы Софии о нем.

Мне хочется быстрее уйти отсюда и поэтому я тороплюсь. Неудивительно, что беру очередной кусок стекла неаккуратно и режусь. Ойкаю и прикладываю палец к губам, ощущая солоноватый вкус крови. Так и сижу на корточках и вижу, что мужчина идет ко мне. Вижу только его ноги, потому что взгляд поднять боюсь. Боюсь опять встретиться взглядом с ним.

Мужчина садится рядом и, не спрашивая, берет мою руку. Осматривает ее.

– Я же сказал, что не стоит, – произносит, как мне кажется, недовольно.

Потом встает и куда-то уходит.

– Садитесь, – кивает мне на стул и я слушаюсь.

Молча, не говоря больше ни слова, он обрабатывает мой палец и приклеивает пластырь. Кладет мою руку на стол, но не отходит. Поднимаю взгляд. Мужчина смотрит на меня сверху вниз.

Я встаю.

– Меня зовут… – мне кажется, я, все-таки, должна представиться. Дурацкое, конечно, у нас знакомство получилось, но можно же еще все исправить?

– Я знаю, как вас зовут, – обрывает мой порыв мужчина. – Я всегда знаю, кто и что делает в моем доме, – делает акцент на последних словах.

А потом также неожиданно, как и появился, выходит из кухни.

Я еще какое-то время стою и хлопаю глазами. Не так я представляла себе знакомство с отцом малыша. Очухиваюсь и бегу в свою комнату. Закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной. И сердце стучит. Стучит так, что готово вырваться наружу.

В итоге я так и не засыпаю до следующего кормления. И, покормив Тамерлана, плохо сплю до утра. Прислушиваюсь к каждому шороху. За эти дни я почти привыкла и мне даже стало нравиться в этом доме. Но после сегодняшней встречи как будто что-то изменилось.

Может, хозяин опять куда-то уедет? Ведь не было же его все эти дни. Хотя понимаю, что глупо так размышлять. Я здесь никто. Это его дом. И это мне придется подстраиваться под него.

В любом случае, буду избегать общения с ним.

Утром после кормления я обычно гуляю с Тамерланом в саду. Хотя мои функции в этом доме ограничиваются кормлением малыша, мне хочется побольше времени проводить с ним. С первого дня я так привыкла к нему. Конечно же, причина в Матвее. Мне не хватает его и я пытаюсь хоть как-то заполнить пустоту тем, что занимаюсь Тамерланом.

Обычно он быстро засыпает в коляске и я могу почитать в арке с розовыми кустами. Сад здесь очень красивый. Видно, что за ним очень следят. Много цветов и аромат такой в воздухе.

Вот и сейчас Тамерлан мирно посапывает в коляске, а я открываю книгу, чтобы продолжить чтение.

– Что с Софией? – раздается голос сзади и я резко оборачиваюсь. У меня за спиной стоит тот самый мужчина, с которым я столкнулась ночью на кухне. Вот и избежала общения!

– Она завтракает, – отвечаю, вставая.

– Почему вы выполняете ее работу? – мужчина подходит и заглядывает в коляску.

– София не виновата. Я сама попросила ее об этом. Мне не тяжело и я хотела бы…

– Каждый должен заниматься своим делом, – произносит он жестко. – Ваша обязанность только кормить малыша. Для всего остального у него есть София. Была. Потому что придется менять ее.

Его слова вводят меня в шок.

– Не надо ее менять, – прошу я. – Я сама забрала Тамерлана у нее. Она не хотела отдавать, но я уговорила. Если уж на то пошло, то это моя вина. Моя. Меня и меняйте, – смотрю ему прямо в глаза.

Он щурится и усмехается.

– Так легко расстанетесь с местом? Ради неизвестно кого? Вам же нужны деньги.

– Нужны, – не спорю я. – Но не любой ценой. Можно я догуляю с Тамерланом и потом покину ваш дом?

Его лицо становится вновь серьезным.

– Ошибка принимать импульсивные решения. Вы мать и должны уже думать не только о себе.

Разворачивается и уходит. Я сажусь на скамейку и чувствую, что руки-то у меня дрожат. В присутствии отца Тамерлана я держалась, но сейчас меня накрывает. Я, все-таки, боюсь его. Очень боюсь.

Поскольку никто не напоминает мне о нашем разговоре и я немного успокаиваюсь, то решаю последовать его совету и не совершать необдуманных поступков. Да, мне нужны деньги. Если ради спасения Матвея мне придется терпеть этого сноба, то я сделаю это.

После обеда звоню в клинику Олегу Сергеевичу.

– Все хорошо, Екатерина Валерьевна, – успокаивает он меня. – Не волнуйтесь. Матвея перевели в специальную палату. У него все есть. Очередь я подтвердил. Не переживайте.