Николь Келлер - Лучший друг старшего брата

Мне хочется поморщиться. Как еще хватило наглости прийти и врать мне, глядя в глаза!

– Неужели? – усмехаюсь и вопросительно вздергиваю бровь.

Улыбка с лица Глеба медленно сползает, а рука с букетом опускается, и ни в чем не повинные цветы касаются грязного асфальта.

– Все еще дуешься? – тон Глеба мигом становится холодным и отстраненным. Деловым. А вот глаза…злыми и жесткими. Как в тот вечер. Только без странного блеска.

– На что именно, уточни? На твои слова за отказ в день помолвки или за то, что пропал, обжимался с какой-то девушкой, а теперь, как ни в чем не бывало, заявился ко мне? – кажется, я все же теряю над собой контроль, потому что немного повышаю голос.

С другой стороны, мне все равно. Правда. Да, болит где-то в районе сердца, что человек, к которому испытывала светлые чувства и с кем была готова строить отношения, вытер об меня ноги. Неприятно. Досадно, но пережить вполне можно. И совсем уж не стоит того, чтобы я по нему убивалась.

Но реакция Глеба меня немного обескураживает. Он широко и счастливо улыбается, как будто именно этих слов от меня ждал.

– Красотка, да ты ревнуешь! Никогда бы не подумал, что дождусь этого момента! А то мне стало казаться, что тебе на меня совсем наплевать.

Я закатываю глаза. И откуда в Глебе столько самоуверенности, и почему я ее раньше не замечала?

– Ты себе льстишь, Глеб. Мне абсолютно плевать на всех девок, которые тебя окружают. Хоть гарем заведи. Извини, мне надо идти, я тороплюсь.

Вот здесь бы эффектно швырнуть бывшему жениху кольцо в лицо, но, как назло, забыла его дома в ванной на полке. Сняла, когда купалась и больше не захотела одевать. Просто не смогла. Не мое оно.

Пытаюсь его обойти и пройти к подъезду, но неожиданно Глеб хватает меня за запястье мертвой хваткой.

– Мы не закончили, Эмма, – и снова холодный, жесткий и пугающий меня тон. Внутри все холодеет, но я стараюсь не показывать виду, что боюсь жениха. Порой у меня складывается впечатление, что в Глебе живет две личности, и иногда одна подавляет другую, выпуская наружу незнакомого мне Захарова.

– Мы закончили, Глеб. Отпусти меня, ты делаешь мне больно.

Он отпускает мою руку, но не отпускает глаза, уставившись пристальным взглядом.

– Не обижайся, Эмма. Прости.

– Что ты, я не обижаюсь на сирых, убогих и тебя! – холодно парирую, делая шаг в сторону подъезда.

Глеб который раз за нашу короткую встречу меняется в лице. Теперь он уже не скрывает злость во взгляде. Выглядит пугающе, потому что я за все полгода отношений не видела его таким. Но, тем не менее, я намерена держаться до последнего!

– Не стоит мне дерзить, красотка, не зная всех обстоятельств ситуации!

– Ты хочешь мне поведать, в каких позах, когда и где с ней спал?! Спасибо, избавь меня от подробностей!

Обхожу его, но не успеваю сделать и шага, как мне в спину летит:

– Поначалу я тебе не звонил, потому что хотел дать тебе день – другой, чтобы остыть. Потом, когда остыл я сам, понял, насколько соскучился по тебе, насколько мне одиноко без нашей болтовни и вообще без твоего присутствия в моей жизни, случилось непредвиденное: отец отправляет меня в командировку в Вену. Ты можешь мне не верить, но я сопротивлялся, как мог, потому что хотел, несмотря на ссору, встретить этот новый год с тобой. Я боялся, что потеряю тебя, Эмма.

Его голос кажется искренним, но не настолько, чтобы я повернулась. Я хочу верить Глебу, но…как будто в ту новогоднюю ночь что-то перегорело внутри. Это когда чего-то очень долго ждешь, а потом наступает момент, что уже и не надо.

Даже если представить, что Глеб говорит правду, то его слова в день помолвки…Ударили по моей самооценке, да. А с таким я не научилась мириться. Да и не хочу. У меня сложилось впечатление, что затащить меня в постель любой ценой – идея фикс у Глеба. И это заставляет меня держаться настороже.

– Настолько боялся, что встретил его в компании той пышногрудой брюнетки? – оборачиваюсь, криво усмехаясь. – У тебя показания не сходятся, Глеб.

– И все-таки ты ревнуешь, красотка, – жених довольно улыбается, а я морщусь при этом его обращении. Сто раз просила не обращаться ко мне так, но Глеб не считает нужным считаться с моим мнением. – Я встретил его в компании дочери партнера отца и ее друзей. Это всего лишь просто дружеское общение, не более. Она так же, как и ты, работает в фирме отца. Узнала, что я совершенно один в чужой стране и предложила присоединиться к их компании. Только и всего. Ну, не в номере же мне надо было одному киснуть в новогоднюю ночь?

Мне хочется крикнуть ему в лицо, что, да, надо было быть одному, а не в компании незнакомой девицы в обнимку! Потому что то фото…взгляд этой девушки как раз таки говорит о том, что она не считает себя просто другом.

Но на деле же я просто пожимаю плечами с равнодушным лицом:

– Я не знаю, как ты был должен поступить. Скажу лишь одно, что раз ты меня так любишь, как говоришь, мог бы позвонить. А ты пропал, и я уже стала сомневаться: а есть ли у меня жених вообще?

– Я признаю, что ступил, да. Но лишь потому, что знал, что телефонный разговор меня не устроит. Мне нужны твои объятия, твои поцелуи, – Глеб понижает голос, а у меня совершенно ничего не откликается в душе. Раньше я млела от его голоса, тона, подкашивались колени, а сейчас…Все равно. – Я бы тут же купил билет и рванул к тебе, а мне никак нельзя. Отцу кровь из носа нужен этот контракт. И пришлось терпеть. Думаешь, мне было просто?! Ни хрена! Но я тебе клянусь, у меня ничего не было с Хеленой! Я верен только тебе. Я весь твой. И буду ждать столько, сколько нужно. Просто будь рядом. Малышка, прости меня. Я, правда, сглупил. И очень раскаиваюсь.

Глеб говорит очень складно. И вроде нет поводов не верить ему – раньше он их никогда не давал. Но осадочек все равно остался, и немного зудит в районе сердца. Как говорится в поговорке: то ли он украл, то ли у него украли, но была там неприятная история.

А, может, я действительно просто себя накрутила? Ведь мы полгода уже вместе, и до этого момента Глеб вел себя безупречно. Да и каждый в этой жизни достоин второго шанса…

Глеб делает шаг навстречу, и я остаюсь стоять на месте, не отступая назад. Он воспринимает это как хороший знак и вмиг оказывается рядом и прижимает к себе за талию, давая прочувствовать всю степень его «Я скучал».

– Не так быстро, я еще не до конца тебя простила, – гордо заявляю, вздернув подбородок и забирая цветы из рук жениха. Они же ни в чем не виноваты.

– Но все же шанс дала?

– Да. Не про…в общем, не потеряй снова мое доверие. Потому что я не умею прощать.

– Я запомню, малышка, – Глеб расплывается в довольной улыбке. Он хочет добавить что-то еще, но я опережаю его, заявляя со всей категоричностью: