Янина Хмель - Она любила убийцу

– Если что – разуюсь, – подмигнула ему и направилась к лестнице.

Один пролёт мы прошли молча: Максим Леонидович впереди, а я за ним. Когда я поворачивала на следующий, нога предательски подвернулась, и я бы кубарем покатилась вниз, вытирая многострадальным платьем каждую ступеньку, если бы Максим Леонидович не успел подхватить меня.

– Сегодня не твой день? – Он вовремя обернулся и заметил, что я лечу прямо на него.

– Почему же? – фыркнула я. – Я получила место в одном из лучших изданий столицы!

Его руки по-прежнему находились на моей талии.

– Это значит, у тебя от счастья всё валится из рук?

– Ага, и сама я валюсь с лестницы, – усмехнулась, ступая на подвёрнутую ногу. Но почувствовала резкую боль, пронзивающую щиколотку.

– Готова разуться? – снова пошутил Максим Леонидович, опустившись передо мной на одно колено.

Я замерла. Он прикоснулся к травмированной ступне, снимая с неё лодочку.

– В сказках принц надевает туфельку на ногу золушке, – отозвалась я. Мой голос эхом разнёсся по пустому лестничному пролёту.

– Золушка всего лишь потеряла туфельку, а не подвернула свою прекрасную ножку, – Максим Леонидович поднял голову, не убирая ладонь с моей лодыжки. Его холодные пальцы были очень приятны для больного места.

– До свадьбы должно зажить, – улыбнулась я.

– Только если твоя свадьба не в эти выходные, – он оставался в том же положении, смотря на меня снизу вверх.

– Я ещё не нашла жениха… – смущённо ответила ему.

– Это очень хорошо, – он опустил мою ногу и поднялся во весь рост. Моя лодочка оставалась в его руке. – Вместо кофе съездим в травмпункт.

– Не думаю, что там что-то серьёзное, – смутилась я, на носочке стоя на голой ступеньке.

– Убедимся в этом, – Максим Леонидович протянул мне свободную ладонь. – Мне придётся нести тебя на руках.

– Не скажу, что в восторге от этой и… – не успела договорить, как он резко подхватил меня на руки. – …деи, – закончила я.

Оставшиеся пролёты он нёс меня молча. Я пыталась минимально прижиматься к нему и молилась, чтобы никто из коллег сейчас не возвращался с перерыва: данная картина никого не оставила бы равнодушным.

– От тебя пахнет кофе, – открывая дверь плечом, произнёс Максим Леонидович.

– Конечно, я же вылила половину стакана на себя, – напомнила ему.

– Не обожглась? – усмехнулся он.

– Кофе успел остыть.

– Достань, пожалуйста, ключи от машины из левого кармана брюк, – попросил босс.

Я замерла.

– Мне неудобно, – добавил он.

Я опустила руку в левый карман его брюк и чуть не провалилась со стыда, щупая содержимое кармана. Но ключей там не обнаружила.

– Ой, прости… – Максим Леонидович дождался, пока я вытащу ладонь из кармана, и прошептал мне на ухо: – В правом.

Я схватилась правой рукой за его плечо, а левую засунула в другой карман. Он как раз подошёл к своему гелендвагену, опуская меня возле машины. Я молча протянула ему ключи, стиснув зубы.

С парковки мы отъезжали в молчании. Я по-прежнему была в одной лодочке, даже не думая о том, где вторая.

– Вовсе не нужно было столько заботы в мой адрес, – нарушила тишину я.

– Это же производственная травма! – наигранно испуганным голосом ответил Максим Леонидович.

– Сама виновата, – промямлила я, посмотрев на босса.

Он внимательно следил за доро́гой, оставаясь ко мне в профиль. Моя шея ещё помнила, какая мягкая у него щетина. Его парфюм перебил запах пролитого кофе и впитался в меня.

– Ты мечтала стать журналистом? – Максим Леонидович резко обернулся, наши глаза встретились.

– Нет, я хотела быть криминалистом, – пожала плечами я, отворачиваясь к окну.

– Почему же не стала?

– Мама сказала: «Только через мой труп»… – быстро ответила я, смотря на дорогу.

– Автор статей в криминальном журнале – отличная альтернатива.

– Который пишет заметки о погоде, – я посмотрела на него, снова натыкаясь на серо-голубые глаза.

– Это временно. Вот покажешь, на что способна, получишь желаемую должность, – снова прозвучало двусмысленно.

– А кем мечтали стать вы?

Он даже опешил, не ожидая встречного вопроса.

– Я уже забыл, – отмахнулся и перевёл взгляд на дорогу.

– Не верю, – я повернулась к нему всем телом, – успела заметить в вашем взгляде мечту…

– Какую? – искоса посмотрел на меня.

– Хотите, чтобы я угадала, кем вы мечтали быть?

– Если угадаешь… исполню одно твоё желание.

– Либо в «Красной букве» все любят пари, либо сегодня день сказок, а вы из принца переквалифицировались в джина.

Максим Леонидович удивлённо посмотрел на меня.

– Ладно, – я быстро перевела тему, – сколько у меня попыток?

– Одна.

– Всего одна? – возмутилась я. – Разве это честно?!

– Одно желание – одна попытка, всё справедливо!

– Ладно… – я снова посмотрела на босса. У меня было одно предположение, и мне казалось, что эта профессия подошла бы ему. Я задержала взгляд на его лице и тихо произнесла: – Может быть, писателем?

Он замолчал, крепче сжав руль.

– Я думал, это непросто…

– Я угадала?!

– Каким будет твоё желание?

Гелендваген притормозил возле травмпункта. Максим Леонидович отпустил руль и повернулся ко мне полубоком.

– Можно я напишу статью про Ворона?

Ворон – маньяк, который в период с 7 мая по 21 июня 2000 года убил семь женщин. Настоящее имя убийцы – Александр Воронов.

Это было резонансным делом, но я пересмотрела все архивы с самого существования «Красной буквы» и не нашла ни одной статьи о нём.

Когда я упомянула это имя вчера возле травмпункта, Максим Леонидович изменился в лице и отвёл взгляд. Но согласился, если я напишу хороший материал, опубликовать статью.

В общем-то сегодня мой первый день двухнедельного больничного – спасибо за мини-отпуск вывихнутой лодыжке. А Максим Леонидович вчера продолжил играть роль галантного кавалера и после травмпункта отвёз меня домой. Да ещё пообещал сегодня привезти мой макбук, который я оставила на работе: кто ж знал, что туда я не вернусь ближайшие две недели.

Меня очень интересовало дело двадцатилетней давности. Я слышала о Вороне ещё когда была маленькой девочкой, потому что информацию об убийце после его смерти ещё лет пять точно освещали по телевидению. Наверное, тогда это имя засело у меня в подкорке, а теперь просто всплыло и уже не давало покоя.

Лодыжка почти не беспокоила, я даже пыталась настоять на том, что мне не нужен больничный, но Максим Леонидович убедил посидеть дома хотя бы неделю.

Вечером он, как и обещал, привёз мой макбук. Я встретила его в вестибюле дома, где снимала квартиру, при полном параде, как говорится: в домашней почти прозрачной футболке и коротких шортах, с неряшливым хвостом, который собрала впопыхах, когда получила сообщение от босса: «Я на парковке».