Надежда Жирохова - Нахал

Я ставлю размашистую подпись в месте, куда тычет его палец, и беру букет, который, кое-как, умещается у меня в руках.

– Смотри от кого, меня сейчас от любопытства разорвёт. Тут бумажка, ну же, Фая, скорей, – не унимается Вика.

Мужчина уходит, а я достаю послание и разворачиваю. «Очень скучаю по моей малышке. Жду не дождусь нашей встречи. В следующую пятницу, ресторан «Оверлок». Буду ждать тебя к семи вечера, твой Кирилл».

– От Кирилла, – выкрикиваю я, и кружусь с букетом. Улыбка не сходит с моих губ.

– Как я счастлива за тебя, Фая, вот это тебе повезло. Твой Кирилл романтик.

– Я сама ещё до конца не верю своему счастью. Он в пятницу в ресторан позвал. Вика, мне надеть нече…– запинаюсь я, поймав издалека взгляд Макса.

Черт, его ещё только не хватало.

Вика, проследив за моим взглядом, хмурит брови, а я буквально прирастаю к месту. Я отвернулась, стараясь не смотреть на парня, но успела поймать его взгляд. Он смерил своим взглядом сначала цветы, а потом меня, и в его зрачках в этот момент загорелось нечто жуткое. Я не могла объяснить свою реакцию на этого парня, но почему-то захотелось спрятаться.

– От кого букетик? – произносит, откуда-то непонятно взявшийся, Пашка.

– Не твоё дело, – парирую я.

Паша лишь дергает бровями, и его левая рука отпускается на мою задницу.

– Ты, Фаина, и мне дашь, если я тебе букетик подарю? – произносит он.

Я буквально поперхнулась воздухом от его наглости. Хотела зарядить ему в глаз, но не успела. Громкий хруст, и затем последующий визг Пашки повергает меня в шок. Макс откидывает Пашину руку в сторону, и парень загибается и кричит.

– Туман, ты мне запястье сломал, – кричит он.

Макс, молча, берет из моих рук букет и выкидывает его в ближайший мусорный бак и, не произнося ни слова, насвистывая, идёт дальше.

– Паша? – подскакиваю к парню и встаю на корточки, – Пашка, все хорошо? Что этот придурок сделал?

– Отойди от меня, – кричит он.

– Может, скорую вызвать?

– Иди ты, дура.

– Помогите кто-нибудь ему, – кричу я.

– Фая, успокойся, я уже вызвала скорую, – произносит рядом стоящая Вика, – он реально псих. Просто взял и сломал ему руку. А цветы твои?

– Черт с ними, с этими цветами. Я должна пожаловаться декану. Пусть его накажут.

– С ума сошла, – Вика тянет меня за руку, – на Тумана лучше не жаловаться, он же потом сотрет в порошок тебя. Пойдём, ему помогут.

Сказать, что в этот момент я была зла, просто не сказать ничего. Внутри меня все кипело и разрывалось на части. Даже зайдя в аудиторию и сев на своё место, я не могла успокоиться. Псих недоделанный. Что это вообще все значит? Какое право он имеет калечить людей?

Всю лекцию я старалась отвлечься и думать об учебе, но мысли крутились совсем другие. Если Макс из-за меня сломал ему руку, то это очень плохо. Хотя, он же сам признался, что не испытывает симпатии ко мне, ему просто хочется… Я, даже про себя, боюсь произносить то, что хочется Туману. Идиот! Как же я его ненавижу. По завершении лекции, я выхожу в холл, все ещё съедаемая лютой ненавистью. Вика и Алла догоняют меня, и мне приходится остановиться и подождать подруг. Мы располагаемся на ближайшем подоконнике, и девчонки начинают обсуждать предстоящий благотворительный вечер. Я же смотрю в окно и не могу оторвать свой взгляд от ненавистной мне персоны. Все внутренности скручиваются. Макс с Огневым, в окружении девчонок, что-то обсуждают. Смотрю, как Туман, развалившись прямо на капоте своей машины, надувает жвачку, а Рябова ему в рот смотрит. Фу, что только они находят в нем? Эгоистичный, наглый и неотесанный мужлан. Вот только ямочки на его щеках красивые, и тело, как у Бога. Ну и что, мало ли таких тел. Вон, например, у Огнева, тоже фигурка ничего, только почему-то, глядя на него, сердце так не екает. Обзываю себя мысленно дурой и отворачиваюсь.

– В этот магазин мы после двенадцати пойдём. Маринка своими ключами откроет, – доносится до меня голос Вики.

Я снова сворачиваю голову к окну и наблюдаю, как мимо машины Тумана проходит толпа первокурсниц. Он даже не смотрит, а вот они, буквально, пожирают его взглядами. Как назло, Макс поднимает в этот момент голову и кидает взгляд прямо на меня. Я даже вздрагиваю. С такого расстояния меня разглядеть практически невозможно. Резко отворачиваюсь, и слышу звук входящего смс.

– Фае подойдет изумрудное, Марина сказала …– дальше я не слышу ничего.

« Хочу тебя, детка …» гласит смс, пришедшее с неизвестного номера. Сворачиваю голову снова к окну и наблюдаю, как Макс издалека мне подмигивает, затем, наклонившись над телефоном, начинает печатать.

Черт, идиот недоделанный…

«Вечером делаем реферат. Жду тебя…». Дальше идет адрес. Со злостью стираю его сообщения и, выключив телефон, спрыгиваю с окна.

– Так, какие у нас на вечер планы? – интересуюсь я.

– Сегодня собираемся у нас, Андрей с Вадиком кальян притащат.

Вот и отлично! Пусть катится к черту, придурок!

Глава 11

– Не расслышал, Балакова, повторите ещё раз. Я надеюсь это шутка?

– Я и не думала шутить, Аркадий Протасович.

В кабинете нашего декана неимоверно душно, откидываю волосы назад и сдуваю выбившуюся с лица прядку.

– Я говорю, что Макс Туманов калечит людей, просто так. Сегодня вот, например, он сломал руку Паше Ветрову.

– Вы уверены в том, что говорите? – переспрашивает он, хмуря лоб.

– Конечно, я уверена, я собственными глазами это видела.

– Так… так, расскажите, как это произошло? Может Паша сам спровоцировал конфликт?

– Ну, вобщем, никто ничего не провоцировал. Я услышала хруст и обернулась. Пашка уже валялся со сломанной рукой, а этот…Туманов, как ни в чем не бывало, просто пошел дальше.

– Что-то я не понял, Балакова, вы видели или все-таки слышали, что произошло?

– Я видела… то есть, нет, я не видела, а слышала, но я уверена, что Макс самолично ему руку сломал.

Аркадий Протасович как-то шумно выдыхает, после чего чешет свою рыжую бороду.

– Знаешь, что, Фаина, видеть и слышать это разные вещи. Вот ты только слышала, а уже обвиняешь человека. Что. если этот Павел сам упал и руку себе сломал?

– Нет, это Макс Туманов ему руку сломал.

Меня даже протряхивает от возмущения.

– Все, Балакова, на выход, и хватит меня беспокоить по всяким глупостям. Ты, получается, даже не видела ничего, а бежишь жаловаться. Вот когда Павел сам придёт и скажет, что ему руку сломали, с ним и будет разговор. А тебе, я смотрю, больше всех нужно. Иди лучше к зачетам готовься, а не глупостями занимайся.

– Ну как же так? Аркадий Протасович… А если он мне завтра руку сломает?

–Вот сломает, тогда и приходи.

Выходя из кабинета декана, я мечтала лишь об одном. Чтобы Туман на самом деле сломал мне руку, и тогда бы я с гордо поднятой головой зашла к Аркадию Протасовичу и предъявила: «Смотрите, я же говорила, предупреждала, а вы, вон из моего кабинета».