Хельга Делаверн - Птенчик

Когда крышка поднялась, образ чудовища рассеялся, но Ламборгини не растворился вместе с ним; блестел, словно только вчера отправился с конвейера прямиком в гараж: совесть мистера Бигля лопнула бы как мыльный пузырь, не кружись он с тряпкой хотя бы раз в месяц вокруг автомобиля, к которому не приближался даже его владелец.

Риккардо опёрся руками о багажник; старался дышать глубоко и ровно, не пускать в голову мысли о чудовище и брате, но тянущая боль в груди скручивала лёгкие и сжимала рёбра, ломала и дробила их изнутри невидимым кастетом, и тащила наружу уже не рыдания мальчика, потерявшего брата, а крики раненого зверёныша, чью мать застрелили охотники. Но плакать нельзя. Настоящие мужчины не плачут. Отец не плачет. Брат не плакал. И Риккардо тоже не будет.

Риккардо сорвал с крюка велосипедный замок, выкатил «швинн» и, разогнавшись, двинулся в сторону Центральной улицы, игнорируя светофоры, пешеходов и сигналящих водителей, тормозивших перед ним в последний момент. Он хотел как можно скорее купить аспирин и вернуться домой: запереться в комнате и читать, пока не заслезятся глаза, а затем лечь спать, чтобы проснуться и прожить очередной день.

Припарковав велосипед, Риккардо толкнул дверь и скрестил пальцы в надежде, что за прилавком будет стоять хорошенькая, глупенькая старшеклассница, одна из тех, кто подрабатывает летом в аптеке мистера Феррера, или её хилый поклонник, надрывающийся за возможное будущее свидание, или сам мистер Феррера; кто угодно, лишь бы не Оскар.

Оскар – девятнадцатилетний сын мистера Феррера и старший брат Карлы – дежурил в аптеке редко, потому что распугивал посетителей, не заботился о них и грубил, если они ввязывались с ним в спор. Покупателю, доводившего его вопросом о натуральности красного перца в составе купленного им порошка, Оскар предложил насыпать этот порошок в трусы и проверить, полыхнёт ли его старая, морщинистая задница: если полыхнёт, значит, перец натуральный, а грузному мужчине, искавшему средство для похудения, Оскар порекомендовал зашить прожорливый рот.

Оскар обожал сестру и всех, кому она симпатизировала, в том числе Риккардо: при встрече Оскар трепал Риккардо по чёрным волосам, обращался не иначе, как «Рикки» и посвящал его в тайны «взрослых парней».

– Вода закончилась, – проворчал Оскар.

Пока другие бизнесмены, глядя, как легко и быстро мороженщики набивают карманы, ломали голову, как обернуть высокую температуру воздуха в свою пользу, Гаспар Феррера придумал, как обогатиться на ней вдвойне.

Он расставил стеклянные бутылочки, с криво наклеенными этикетками «полезная вода», на полках этажерки в углу аптеки, и повесил рядом с ними стенд, заполненный печатными вырезками о витаминах и минералах, содержащихся в воде из водопадов Новой Зеландии.

Гаспар не навязывал посетителям воду, которую продавал за непомерную цену в полтора доллара, но аккуратно намекал, что она не только благоприятно влияет на общее состояние, но также способствует восстановлению организма, измотанного жарой.

Люди кивали, но воду не брали: платить полтора бакса за маленькую бутылку с неизвестно чем, когда фунт мяса стоит на двадцать центов дешевле – верх идиотизма, о чём Гаспару не раз говорили друзья, среди которых был Аурелио Бенитос, но Гаспар с улыбкой отвечал, что ждёт СВОЕГО покупателя, и, когда он придёт и купит эту воду, за ней прибежит весь город.

СВОЕГО покупателя Гаспар нашёл через две недели в лице начинающего режиссёра из Нью-Йорка, который приехал в Деренвиль отснять парочку сцен в вольере «мистера страусиное яйцо» [10]. Тощий творец с жидкой бородёнкой заскочил в аптеку за глицином, а вышел из неё с бутылкой «полезной воды», и те, кто видел, как он, морщась выпил бутылку залпом, вернулся в аптеку и прикупил ещё три, смели с полок оставшиеся. А дальше сработал принцип «сарафанного радио».

– Привет, Оскар.

Оскар, растёкшийся по прилавку, приоткрыл глаза, улыбнулся и снова их закрыл.

– Привет, Рикки. Воды нет, но я могу внести тебя в лист ожидания на завтра.

Риккардо не пил «полезную воду», потому что видел, как семья Феррера её делает.

По вторникам Альба играла с подругами в покер, и Риккардо сидел у Карлы. Они смотрели телевизор, собирали пазлы или заваривали чай и читали о приключениях Маленькой Лулу, как было в тот день, когда на кухню пришёл Оскар.

Он громко рыгнул, потянулся и, поправив штаны, наполнил водой из-под крана все кастрюли, которые нашёл.

«Отец кипятит или сразу высыпает?» – спросил он у Карлы.

«Кипятит».

Почесав голый живот, Оскар поставил кастрюли на плиту, вытащил из заднего кармана джинсов пачку «Мальборо» и затянулся сигаретой.

«Чем занимаетесь?»

Карла показала брату комикс.

«О, Маленькая Лулу! Любил эту чертовку в детстве. Уже дошли до выпуска, где они с Табби отмечали Хэллоуин?».

«Нет!– Карла закрыла уши руками.– Нет, Оскар, даже не думай об этом рассказывать! Мы хотим сами обо всём узнать!».

«Хорошо, хорошо, не буду,– Оскар поднял руки в примирительном жесте, и пепел упал в одну из кастрюль.– Чёрт»,– он засунул сигарету в рот и судорожно принялся стучать ложкой по дну кастрюли.

«А если не растворится?»– спросила Карла.

«Растворится. А если нет, скажем, что в водопадах Новой Зеландии обнаружили редкий не растворяющийся минерал».

Пока Карла рассматривала иллюстрации, Риккардо не сводил глаз с Оскара, который, насвистывая, высыпал по пачке соли в каждую из кастрюль.

«Ты пересолил воду,– вырвалось у Риккардо,– в ней невозможно будет готовить».

«Я не собираюсь в ней ничего готовить, Рикки. Это вода на продажу. «Полезная вода», спасающая от жары. Сечёшь?».

«Вы выдаёте пересоленую воду из-под крана за воду из Новой Зеландии?».

«Точно. А со следующей недели мы начнём продавать просто воду из-под крана, которая необходима для правильного усвоения «полезной воды»– Оскар сымитировал низкий голос отца, и Карла, отвлёкшись от комиксов, засмеялась.– Это секрет нашей семьи. Никому о нём не рассказывай, Рикки».

Риккардо заёрзал на стуле.

«Как люди её пьют?».

«Не знаю. Давятся и пьют, наверное. Главное, что они платят. А там уж пусть лакают её, как хотят».

«Почему они вообще её покупают?».

«Плацебо. Им сказали, что вода помогает, и они верят. Особо внушаемые даже чувствуют какие-то улучшения. Готов поспорить, что если бы папаня сказал, что она лечит рак, какой-нибудь чудак с отваливающимися лёгкими подтвердил бы, что после пары глотков у него выросли новые. – Оскар выключил плиту.—Позовите меня, когда это дерьмо остынет. Будем разливать его по бутылкам».

Риккардо, мечтавший попробовать «полезную воду», обрадовался, что ему не выдают карманных денег, а сэкономленные с обедов монетки у него закончились.