Джоу Росс - На съемках в Новом Орлеане

– Документы можно подделать, – проворчал детектив. – Черт!

Кажется, Джерард воспринял вторжение в ее дом того человека как свой личный просчет. За прошедшие два месяца у Лорелей сложилось впечатление, что Мэтт Джерард относится к числу полицейских старой закалки, которые по-настоящему преданы своему делу.

– По-вашему, я должна запереться у себя в доме, не ходить на работу, не подходить к телефону и стрелять в каждого, кто подойдет к моим дверям? Так я не договорюсь даже о доставке пиццы на дом!

Джерард окинул оценивающим взглядом ее фигуру в джинсах и белой футболке.

– Не верится, что вы часто едите пиццу.

– Это к делу не относится. – Она вскинула голову, радуясь вспыхнувшему раздражению: оно поможет ей обуздать страх. – Будь ваша воля, вы держали бы меня под домашним арестом до тех пор, пока не схватите этого человека.

– Законы, написанные на бумаге, не воспринимаются ненормальными подонками, – сухо произнес Джерард.

Его слова совсем не успокаивали.

– Я знаю, – вздохнула Лорелей. – Это меня ужасно расстраивает. И пугает.

– Вот и хорошо, что пугает… Вы должны быть начеку. – Он снова вернулся к письму. – «Я представлял страх и ожидание в твоих глазах в тот момент, когда я сорву с тебя ночную рубашку цвета морской волны, как и стены твоей комнаты, и…»

– О Господи! – Лорелей тяжело вздохнула.

– Что тут удивительного? Раз он побывал в вашей спальне, он перебирал вашу одежду и…

– Нет, – снова перебила она, – вы не понимаете. Вчера вечером я ужинала с подругами. Ничего особенного. Просто несколько женщин собираются вместе раз в месяц. Вчера был день моего рождения… Они сделали мне подарок…

– Не хотите ли вы мне сказать, что это была ночная рубашка?

– Да, цвета морской волны. Я увидела ее в каталоге, и она мне очень понравилась… Она была такая красивая, что я не утерпела и надела ее сразу, как только вернулась домой.

Мэтт громко выругался.

– Этот сукин сын установил камеру у вас в спальне!

Лорелей похолодела. Этот человек следил за ней всю прошедшую неделю!

– Все! – решительно сказал Джерард. – Вы должны отменить поездку в Новый Орлеан.

– Я не могу. Мы трижды переносили место съемок из-за летних пожаров и страшно выбились из графика. И…

– Это проблема Тейлора, – резко произнес Джерард.

– Конечно. Но я играю главную роль. Кроме того, мне кажется, что я буду в большей безопасности, если уеду из города.

– При условии, что этот тип не последует за вами.

– Тоже верно.

– Я свяжусь с полицейским управлением Нового Орлеана, – объявил Джерард. – А тем временем отправлю к вам домой криминологов, чтобы они убрали камеру или камеры. Потом надо будет поискать следы. На всякий случай.

– Отпечатки пальцев? Вы думаете, он мог их оставить?

– Нет, – ответил Джерард, и ее последняя слабая надежда рухнула. – Но техника, которую этот парень внедрил в ваш дом, возможно, даст нам ключ к разгадке. А ваш преследователь разбирается в камерах! Я хочу поговорить об этом с Тейлором. И со всеми, кто работает над новым фильмом.

– Неужели вы подозреваете кого-то из съемочной группы?

– Это мой профессиональный долг – подозревать каждого.

Ничего более чудовищного в своей жизни Лорелей не слышала.

Может быть, Эрик Тейлор и был нерешительным во время съемок, когда дело касалось дублей, но, узнав о последнем письме, он проявил удивительную твердость.

– Хватит! – заявил он. – Я сделаю то, что должен был сделать с самого начала. Я найму телохранителя, который не будет спускать с тебя глаз ни днем, ни ночью. Я имею законные права на твое тело, пока снимаю фильм. И именно я буду платить за его охрану.

– Ты всегда найдешь нужные слова, – проворчала Лорелей.

Тейлор повернулся к стоявшему у стены Джерарду.

– Может быть, хоть вы объясните этой бесстрашной упрямице, что телохранитель – лучший выход из положения? Особенно если учесть тот факт, что мы снимаем так много сцен на натуре?

– Телохранитель – это было бы неплохо, – согласился детектив.

Майкл провел целую неделю в плавучем казино, где он пытался выявить тех, кто утаивает доходы. Его одежда пропахла сигаретным дымом, а в голове нестройно звучали сигнальные звонки, возвещавшие о крупных выигрышах. Теперь он мечтал снова очутиться в относительной тиши своей конторы.

Майкл О'Мэлли открыл собственное детективное агентство после того, как ушел из полицейского управления Нового Орлеана. Работа в отделе по расследованию убийств ему нравилась, но, сытый по горло системой, при которой доллары важнее, чем жизнь ни в чем не повинных граждан, он ушел из полицейского управления и открыл детективное агентство «Голубой залив». Поскольку Майклу не очень хотелось до конца жизни заглядывать в окна мотелей в поисках неверных супругов, он решил специализироваться на охране ответственных чиновников и частных компаний.

Работы было невпроворот. И поэтому Майкл обрадовался, когда обрел партнера в лице своего брата Шейна. Шейн недавно возвратился в Новый Орлеан, проведя лет десять в недрах европейской агентурной сети.

Войдя в агентство, размещавшееся над антикварной лавкой во Французском квартале, он широко улыбнулся брату.

– Как я понимаю, тебе удалось настичь своего преступника.

– Мне всегда удается. Только на этот раз это оказалась преступница.

Майкл обвел взглядом комнату. Хотя они с Шейном работали вместе уже почти три месяца, он все еще не привык к переменам. Раньше в агентстве была расслабляющая домашняя атмосфера. Теперь здесь царил образцовый порядок. И везде стояла ультрасовременная компьютерная техника.

Майкл подошел к холодильнику, достал две бутылки пива «Дикси», открыл их и протянул одну брату.

– Вот то, по чему я скучал все годы, которые провел вдали от дома, – сказал Шейн, с удовольствием сделав глоток.

Майкл отпил из своей бутылки.

– А я-то считал, что Европа – рай для любителей пива.

– Пиво там течет рекой, – согласился Шейн. – Но в тех кругах, где я вращался, предпочитали шампанское.

– Должно быть, нелегко тебе было, – протянул Майкл, – играть все эти годы роль богатого плейбоя.

– Это грязная работа, – заявил Шейн. Его глаза искрились смехом. – Но кто-то же должен принести жертву во имя свободы Америки.

– По-моему, неплохо сказано.

Майкл плюхнулся на новый диван, который появился здесь вместо старого, купленного когда-то за городом на распродаже. Конечно, черная мягкая итальянская кожа свидетельствовала о преуспевании, однако ему недоставало прежнего удобного, потрепанного, обитого тканью дивана.

Майкл водрузил ноги на поцарапанный деревянный кофейный столик, который не позволил заменить новомодным, со стеклянной столешницей, – должен же человек куда-то класть ноги! – и с наслаждением отпил еще глоток прохладного напитка. Наступило лето, и на Французский квартал опустилась горячая влажная пелена. Допотопная система кондиционирования воздуха в здании лишь гоняла насыщенный влагой воздух, и рубашка Майкла уже прилипла к спине. А вот Шейн выглядел до противного свежим.