Юлия Бузакина - Их жаркий ноябрь

– Да что же это такое?!

Я со злостью сжала руль своей белой иномарки и принялась высматривать место на стоянке перед нашей фирмой. После третьего круга мне все же удалось втиснуться на свободное место. Заглушив двигатель, я выдохнула и взглянула на экран своего сотового. До начала рабочего дня оставалось двадцать минут. Поправив серый плащ, я достала из сумки блеск для губ. Из строгого пучка на лоб выпала непослушная рыжевато-карамельная прядь. Быстро убрав ее за ухо, я подкрасила губы блеском, щелкнула замком на дверце автомобиля и тут же угодила своими любимыми ярко-желтыми «лодочками» прямо в середину осенней лужи.

– Твою мать… – растерянно выругалась я, осторожно переставила правую ногу на бордюр и кое-как выбралась из автомобиля.

Повесила объемную кожаную сумку на плечо и уверенно двинулась в сторону входа по усыпанной золотыми и красными листьями дорожке.

– Аня, постой! – послышался сзади голос бухгалтера Леночки.

Леночка бежала вприпрыжку через большие и маленькие лужи и весело махала мне рукой. Я улыбнулась и притормозила.

Осенний ветер взлохматил ее короткие темные волосы и распахнул спортивную ветровку.

– Покурим?

– Покурим.

Мы заговорщически переглянулись и бодро зашагали по усыпанным осенними листьями дорожкам в сторону нашей фирмы.

«Бывают же такие люди! – посматривая на Леночку, размышляла я. – Солнечные, жизнерадостные!»

Леночка занималась спортом, являлась сторонницей каких-то странных ПП-рецептов, при этом умудрялась курить, и улыбка никогда не сходила с ее лица.

Может, она дарила окружающим радость от тех самых ПП-рецептиков и здорового питания вперемешку с табачным дымом, а может, от того, что никогда не была замужем и не имела обременений в виде детей и счетов? Как знать. Увы, я была ее полной противоположностью.

В свои двадцать девять я тянула лямку из квартплаты и ипотеки, взятой когда-то на двоих с мужем «однушки» в новостройке, а еще воспитывала раньше общую, но в последний год исключительно мою дочку Еву.

Мой муж Валера самоустранился из нашей жизни год назад. Он всегда был слишком жестким, непробиваемо упрямым и ни с кем не считался. Профессиональный фотограф, Валера растворялся в работе и забывал о том, что есть я и Ева. Привлекательные модели осаждали Валеру своими сообщениями и были готовы на все ради одного-единственного взгляда его голубых глаз. Они не знали, каким жестоким он может быть на самом деле.

Может, именно поэтому я спускала ему с рук его увлеченность работой и другими женщинами: ведь, чем реже видишься, тем меньше взаимных обид.

Год назад у Валеры появилась цель: он решил, что достаточно зарабатывает и просто обязан увековечить свое имя, создав коллекцию уникальных фотографий.

Валера отправился в кругосветное путешествие. Приторговывал фотографиями через интернет, изредка присылал нам с Евой красивые пейзажи и жил в свое удовольствие. Деньги переводил не каждый месяц, об общей ипотеке забыл, поэтому я уже давно не таила надежд на то, что он образумится. Просто сбросила его со счетов. Подать на развод мне мешало только одно: полное отсутствие свободного времени.

Мне повезло: в нашем микрорайоне открылся новый садик, и теперь моя пятилетняя неуклюжая Ева каждое утро с диким воем отправлялась в группу таких же несчастных детей, у которых не было сердобольных бабушек и дедушек.

Их не то, чтобы не было. Почти бывшая свекровь всегда была рада взять Еву на выходные, но сидеть с внучкой круглосуточно у нее не было возможности. Она преподавала в городской художественной школе, чем очень гордилась, и заставляла меня каждую субботу таскать Еву на занятия по рисованию.

Мои родные мать и отец жили в Краснодаре. Обычная семья. Папа с утра до ночи трудился в частном банке на должности управляющего, а мама работала в небольшой клинике гинекологом и, кажется, сроднилась с белым халатом. С Евой они общались исключительно по скайпу.

Надо ли говорить, что я пошла по стопам родителей? Заядлая карьеристка, два месяца назад я получила повышение – должность начальника отдела продаж в нашей фирме.

Я брала работу на дом, сидела за компьютером до полуночи, просыпалась в шесть утра, тащила дочку в садик и приходила на работу раньше всех – только бы удержаться на желанной должности. Единственной радостью в моей жизни было выпить чашечку кофе в обеденный перерыв и выкурить с Леночкой по сигарете в специально отведенном для этого месте.

Там нас и застал шеф, Анатолий Витальевич Ковалев, грузный, седовласый и твердый, как скала, управленец, прошедший закалку еще в далекие девяностые.

– Доброе утро, Анатолий Витальевич! – Леночка подарила шефу солнечную улыбку.

Но он даже не взглянул в ее сторону. Его глаза надолго задержались на мне, и это было подозрительно. Он взглядом оглаживал мою шею, плечи и скользил ниже, к ногам в желтых «лодочках».

– Так, девчата, – очнувшись от наваждения, подмигнул нам Анатолий Витальевич, шевельнув густой бровью. – Все в курсе, какой завтра день?

Мы с Леночкой переглянулись и закивали. Как же не знать? Завтра, первого октября, у Анатолия Витальевича юбилей – ему исполняется пятьдесят лет. Мы приготовили для него концертную программу в актовом зале. Даже песню сочинили, благо, менеджер Виталик умел играть на клавесине.

– После шумных поздравлений вас, Анечка, я приглашаю в ресторан. Отказы не принимаю.

Его строгий взгляд остановился на уровне моей груди и вспыхнул нехорошим вожделением.

– Анатолий Витальевич, вы ведь знаете, я не могу по вечерам… дочка у меня. Не на кого ее оставить! – взмолилась я. Взгляд седовласого начальника в сторону моей груди мне очень не нравился.

– Что за глупости?! Найдите для дочки няню. Вы молодая и привлекательная женщина, негоже с утра до ночи на работе сидеть. Вы же белого света не видите! Не придете – лишу всех премий! – Он погрозил мне пальцем и тяжело зашагал в сторону своей приемной.

– Черт… – отбросив сигарету в жестяную пепельницу, заломила руки я. – Ну, что мне делать, Лена? Он не понимает, наверное, что такое маленькая дочка…

– Знаешь, Ань, а он на тебя запал, – задумчиво взглянула на меня подруга. – Разве не видишь, как он на тебя смотрит?

Я растерянно пожала плечами, но слова подруги посеяли в душе тревогу. Я ведь и сама в последние недели замечала: что-то не так с его стороны.

– Нравишься ты ему, Аня. Вот посмотришь, завтра в ресторане подкатывать к тебе будет.

– Между нами пропасть в двадцать лет! Какое там «подкатывать»! Или в нашей фирме считается, что если я брошенка, то соглашусь на любые условия, лишь бы не одной дочку тянуть?