Тата Апполонова - Лишние

– Пятница! Слава Богу, пережили ещё одну неделю!

Пожилой итальянец поправил шарф, взмахнул седой шевелюрой и достал из портфеля замшевый футляр с очками.

– Без них я вижу оттенки, но не вижу детали! А я, как вы поняли из моих лекций, человек любопытный…

Надев очки, Мишель Фееричи обратился к сидящей напротив студентке.

– Мариночка, отметьте, пожалуйста, отсутствующих…

Резкая головная боль пронзила виски. Зажмурившись, я споткнулась о дверной порог и врезалась в груду стульев, сложенных друг на друга за ненадобностью.

Деревянная пирамида с грохотом рухнула.

– Явление Христа народу… – староста щелкнула ручкой.

– Куту-у-узова! – преподаватель доброжелательно улыбнулся. – Оставьте! Этим займутся наши мужчины… – с некоторой долей азарта он смерил взглядом наших парней, которые были тоньше, чем их натуры, и разразился громким смехом.

– А вы, Кутузова, расскажите, что послужило причиной вашего опоздания.

– У меня вчера был день рождения, профессор. Я проспала. Извините.

– Молодость! Как много в этом слове жизни! Надеюсь, вы хорошо повеселились?

Перед глазами яркими вспышками промелькнули ночной клуб, тучные женщины в перьях и стриптизер… Пьяные танцы. Разноцветные коктейли. Такси. Утро поставило меня на лопатки и уложило в кровать. Проснувшись ближе к полудню, я приняла холодный душ, надела первое, что попалось под руку, и, выкурив натощак сигарету, отправилась в институт.

– Да, профессор, – я поспешила сесть.

– Ты как? – шепнула Лиза.

– В порядке. Сходим в «Алые» после пары?

С Лизой мы спелись на первом курсе. Жили на концах одной ветки. Я – на севере Калужско-Рижской, Лиза – на юге. Усердием к учебе мы не отличались… Шлейф академических заложенностей и пересдач тянулся за нами на протяжении пяти лет.

– Раз двадцать тебе звонили…

– Алексей Назаров… – профессор облокотился на трибуну. – Вы, конечно же, слышали эту фамилию…

– Кто это? – тихо спросила я. – Что-то знакомое.

– Сын режиссера Константина Назарова, – отозвалась Кира. – Пошел по стопам отца. 30 лет. Не женат. Встречается с какой-то актрисой. Говорят, Алексей Назаров посещал лекции нашего Фееричи, и тот произвёл на него неизгладимое впечатление…

Кира увлекалась кинематографом и мечтала снять собственный фильм. В ее кофейном стаканчике из Старбакса плескался Бакарди, а в водянистых глазах плавали звездные корабли.

– Фееричи может, – Лиза подняла указательный палец вверх. – Один из титанов нашего института!

– Если меня феерично вырубит, разбудите… – я прилегла на парту.

– Тебе не мешало бы наладить режим, – Зухра поставила рядом со мной бутылку воды. – И не забудьте с Лизой продлить студенческие. Деканат работает до пяти. С двух до половины третьего у них перерыв.

– Спасибо, Зузу, – я сделала глоток. – То, что нужно…

Из нашей компании Зухра, или, как мы привыкли ее называть – Зузу, была старшей. Ответственности и дисциплины ей было не занимать.

– Красивый, образованный, интеллигентный! – продолжал профессор.

– Девчонки-и-и… – усмехнулась я. – Держите юбки!

По рядам пронеслись короткие смешки и сдавленное хихиканье однокурсниц.

– Чего вы смеётесь, Кутузова? Между прочим, очень интересный молодой человек!

– Извините, профессор. – я приняла серьезный вид.

– А знаете что… Вы когда-нибудь были на киностудии?

– На какой такой киностудии? – поинтересовалась я.

– Весной я веду очников на экскурсию, вы тоже приходите! Пусть это будет моим подарком. В честь дня рождения! Есть ещё желающие?

Лиза, Кира и Зузу оживились.

– Прекрасно! – преподаватель довольно потер ладони. – У кого-нибудь есть мой номер телефона? Кутузова? У вас?

– Нет, профессор.

– Безобразие! Записывайте! 8 *** *** **** Буду ждать фамилии ваших товарищей. У меня все, знаете ли, по спискам, по спискам… А до весны… напишите эссе об одном из представителей экзистенциализма!

– На выбор? – уточнила я.

– На выбор.

***

Адриан спит на кухонном полу. Он мог спать и на кровати, но не захотел стеснять Юлю, мою подругу. Адриан переехал к ней пару месяцев назад. Они все время ругались, и он почти не выходил из кухни.

С самого рождения Адриан жил в Париже, но после смерти отца перебрался в Москву, к родственникам. Отец Адриана был французом, мать – русской.

В Москве Адриан стал успешным актером. Окончил ВГИК, снимался в сериалах на СТС, в кино, играл в театре. Еще бы, талант! Казалось, его ждет большое будущее, но что-то пошло не так…

До карантина Адриан работал на съёмочной площадке, разнорабочим. Ночевал в подсобке съемочного павильона или в служебном гараже.

С первого дня знакомства Адриан убеждал мою подругу в том, что у него в голове опухоль. Юля позвонила своей маме, подключили бабушку-врача, оплатили Адриану МРТ… И каково же было всеобщее удивление, когда выяснилось, что никакой опухоли нет, а если у Адриана и есть проблемы со здоровьем, то не в голове, а с головой.

Обычно Юле не везло с парнями: один – наркоман, другой – уголовник, а тут… некогда известный актер. На какие только ухищрения ни шла подруга в попытках ему понравиться. Устроилась к Адриану на работу, подарила ему телефон, а как начался карантин, настояла на том, чтоб он переехал к ней.

Интерес Адриана сменился скукой и безразличием.

Юля не теряла надежды, сетуя на то, что кто-то из отвергнутых им женщин, а их у него в прошлом – предостаточно, навел на Адриана порчу, и вся его жизнь пошла под откос именно по этой причине. Юля даже ведьме писала, которую на Ютубе нашла, чтоб та ей на картах погадала. Свечи на чистку жгла, заговоры на растущую луну читала… Но сердце Адриана билось ровно, а нечистая сила была ни при чем.

***

С Юлей мы дружим со школы, живем на одной улице, в соседних домах. Район у нас небольшой, все друг друга знают. Отец Юли уехал в Нижний Тагил. Мать постоянно работала.

За распадом Советского Союза последовал «развал института семьи и брака», а с лихими 90-ми закончился и детский праздник жизни.

Мои родители развелись, когда мне не было и пяти. Счёт у них был, как в футболе, что по числу браков, что по количеству детей, 3:3. Меня ввели в игру ещё в первом тайме. После свистка соседки об изменах отца мама показала ему красную карточку, и в реку бракоразводного процесса и его последствий упал не мячик, а я – Таня.

В таких случаях на помощь молодым и неопытным родителям приходит старшее поколение, которое намного лучше знает, как и кого нужно воспитывать, ведь «в наше время такого не было».

Вот и росли мы в бетонных блоках на севере Москвы.

Последние дети разрушенной империи.

Первые дети новой страны.