Татьяна Котегова - Вера в завтра

– А ее сегодня еще не было, – кто-то ответил из ребят.

У Боба екнуло сердце, нехорошо так екнуло. Он, недолго думая, побежал к ней домой.

Скорая прибыла практически сразу же. Милиция прибыла следом. В квартире был полный разгром. На полу два тела, женщины и молодой девушке. У дивана врачи оказывает первую помощь пострадавшему от ножевого ранения.

– Сука! – завывал тот, – она пырнула меня!

Врачи спешно погрузили его на носилки, поволокли в машину.

– Куда вы его? Он подозревается! – закричал участковый, который тут же вертелся с оперативной бригадой полиции.

– Разрыв печени, нам бы его спасти, чтобы было кого сажать, – усмехнулся врач.

– Выживет?

– Не факт. А что, он их?

– Сто пудово. Будем выяснять.

Тут в квартиру вбежал пацан и остановился как вкопанный у тела девушки. Он упал перед ней на колени.

– Лиса, девочка моя! Вставай, ты чего!

Это была Лиза Санкина. Ее открытые глаза смотрели в потолок. Тело было еще теплым. Боря пытался ее обнять и приподнять.

– Борис, она мертва, – рука участкового опустилась на плечо Быстрова.

– Кто? – глухо спросил парень, – отец?

– Вероятно всего, – горестно выдохнул тот, – вон и мать лежит. Обе мертвы.

– Где он?

– Его повезли в больницу, у него ножевое ранение. Ты зайди ко мне вечерком. Поговорим. Иди. Их сейчас увезут.

Борис шатаясь вышел из квартиры и пошел куда глаза глядят. Конечно же ноги привели его на их мост, где они впервые встретились. Слезы текли по щекам, но он их не замечал. В памяти всплыли слова, сказанные давным-давно.

«– Ты чего ревешь? – за спиной раздался девчачий голос.

– Хочу и реву, – буркнул мальчик.

– Ааа! – протянула девочка, —я никогда не плачу.»

– Я убью его! – закричал изо всех сил Боб.

«– Не смей! Ты обещал!».

Раздался голос Лисы в голове безутешного парня.

– Я не смогу без тебя! Я люблю тебя!

«– Я тоже люблю тебя! Я с тобой! Всегда! Ты сможешь! Ты обязан!».

Быстров зарыдал громко и протяжно. Упав на колени и сжав голову, он раскачивался из стороны в сторону. Спустя час наступило успокоение. Вернее, наступила в душе пустота. Все серо. Нет никаких цветов. Мир вокруг стал серым и безвкусным. Боб даже не ощущал запахов. Не спеша он побрел в сторону дома. Тут его взгляд натолкнулся на вывеску «Бокс». Он вошел в зал. Посередине помещения ринг, на котором шел бой. В стороне висели разного рода груши. Он подошел к свободной. И ожесточено стал по ней молотить. Без разбору – как попало, пытался выместить всю злость. Кулаки были разбиты в кровь, но он не чувствовал боли.

– Остановись. Так нельзя.

Боб опустил руки и взглянул на мужчину, который стоял рядом.

– Научи меня, – глухо проговорил парень.

– Зачем?

– Я хочу быть сильным, чтобы ни одна тварь не могла обидеть моих близких.

– Это не решит всех твоих проблем.

– Я понимаю.

Мужчина долго смотрел на Боба. Затем протянул руку.

– Сан Саныч, я тренер и главный в этом месте. Мое слово закон. Никаких соплей. Тренировки три раза в неделю, по три часа. Если через месяц не передумаешь, значит будет из тебя толк. А сейчас иди, руки обработай.

Придя домой, Борис прошел на кухню, мать сидела на табуретке и курила. По ней было видно, что уже приняла на грудь изрядно.

– Ну, что, потерял подружку? – проскрипела она.

Борис положил на стол окровавленные руки и твердо сказал.

– Не смей говорить о ней. Ты ее мизинца не стоишь.

Мать так испугалась сына, что даже протрезвела.

– Сынок, так я хотела…

– Лучше молчи! Обработай мне руки.

Мать подскочила и кинулась по квартире в поисках бинтов и перекиси. Ни того ни другого конечно же не было, поэтому понеслась в аптеку. Через час руки были обработаны и забинтованы, как научил фармацевт в аптеке. Затем мать смылась из дома.

– Бешеный какой, – бормотала она, направляясь к очередному хахалю.

Едва стемнело, Боб пошел к участковому.

– А, это ты. Проходи. Иди на кухню. Чай будешь.

Борис кивнул и сел на табурет. Участковый закурил.

– Да брат, дела! В общем дело было так. Лизка пришла под утро, и нарвалась на отца. Тот кинулся на нее с кулаками, но она успела закрыться в комнате. Естественно, тот переключился на мать. Та не шумела, чтобы не пугать дочь, но под конец не вытерпела и заорала. Лиза выскочила из комнаты и кинулась защищать мать. Он пинал ногами. У них у обеих все внутри разорвано, без шансов выжить. Лиза успела схватить нож и пырнуть отца, попала в печень. Он тоже умер, не довезли.

Боб смотрел прямо, в никуда, молчал.

– Ты поплачь, легче станет.

– Нет. Не станет.

– Эх, жизнь. Ты парень, держись. Если что, заходи.

– Ну, ты Боб даешь, —ухмылялся Сан Саныч, – я думал ты соскочишь, а ты уже первогодок моих уделываешь. Теперь брат, будем учиться серьезно. Готов?

– Да. Всегда готов.

Два года упорных тренировок, и вот свои восемнадцать лет Борис Быстров справляет на ринге. Теперь в это молодом человеке не узнать того «хлюпика». При росте 190 сантиметров и все 80 килограмм с мощной шей и бицепсами он был гроза всего района. Все знали, что Боб поможет любому, но кулаками без разбора махать не будет. Сан Саныч не позволит. Да и в голове всегда стоят слова Лисы «– Со временем все измениться. Верь мне. Ты станешь самым смелым и сильным. И я за твоей спиной буду как за каменной стеной». Да уж, за каменной стеной она хотела быть, а оказалась под мраморной плитой. Боб раз в неделю ходил к ней на кладбище. Могилка была ухожена, росли цветочки. Хоронили всем миром, тогда два года назад. Вот и опять, Боб сидел у могилки.

– Привет, Лисенок! А я пришел попрощаться, долго не увидимся, меня в армию забирают. Но ты жди, я вернусь.

Два года в армии пролетели одним махом. За это время мать Боба умерла, печень все-таки не выдержала. Сын даже не приехал. А зачем? Выслал просто денег, на похороны и все. Возвращаться в родной город Мартыново было не к кому и некуда, но он приехал и сразу же на кладбище, к Лисе.

– Здравствуй, моя хорошая. Как ты тут?

За два года парень превратился в мужчину. Почти два метра роста и центр веса. Сплошная мышечная масса. В армии он продолжал заниматься боксом, выступал под флагом их военной части, имел кучу наград. Он стал смелым и сильным, как хотела она, его Лиса. Затем Боб навестил Сан Саныча.

– Да, Боб, ты изменился! Что собираешься делать?

– Хочу профессионально заниматься боксом. Поможешь?

– Эко ты как захотел. Это не легко, но возможно. Только чур, никаких соплей! – ехидно сказал Сан Саныч.

Вскоре оба перебрались ближе к столице, так как бои в основном проходили в центральном регионе. Быстров шел упорно к своей победе и в тридцать лет завоевал первое золото на чемпионате мира. Это была победа. Но мир был по-прежнему серым и безвкусным.