Мария Геррер - Право первой ночи. Свобода за любовь

Отца заинтересовали мои идеи. Он заметно оживился и уже забыл, что только что назвал меня кобелем и нахалом.

Мы начали обсуждать мою идею. Алиса еще немного посидела рядом с мужем. Чисто из приличия. Через несколько минут она соскользнула с постели.

– У меня тренировка, – поцеловала отца в губы долгим поцелуем. Ну точно, как пиявка присосалась.

Отец отстранился, тыльной рукой вытер губы. Он был недоволен тем, что Алиса уходит.

– Какая тренировка? – мрачно посмотрел на нее отец.

– Теннис.

– Когда вернешься?

– Через два часа, как всегда, – Алиса растянула рот в широченную улыбку и стала похожа на Буратино из старого мультфильма. Нет, с губами она точно переборщила.

– Тренируйся, но не забывайся, – предупредил отец жену. – Узнаю, что гуляешь – выгоню с треском. Ни копейки не получишь. И дочерей отберу.

– Паша, ну что ты говоришь? – вскинула черные брови Алиса. – Я люблю только тебя. Для меня наша семья – главное в жизни.

Алиса постоянно говорит о любви. О, боги, неужели отец в это верит? Какая любовь? Она ему в дочери годиться, если не во внучки! Терпит – в это еще можно поверить. Но любит? Уж точно нет. И я даже подозреваю, что сейчас она хранит моему папе верность. Ради большого куша Алиса может заставить себе некоторое время вести пуританскую жизнь.

Вот только интересно, что произойдет раньше – отец отойдет в мир иной, или Алиса не выдержит и изменит ему? Она не слишком умна, но жадна до неприличия. На кону слишком большие деньги.

Искренне ей сочувствую. Как же это тяжело! Быть такой молодой и хранить верность старику, мечтая только о том, чтобы он поскорее умер. Безусловно, я циник. Но таким меня сделала жизнь. И папа.

Вернулся в офис, занялся делами. Вечером пришел Артем. Указал ему на стул.

– Садись, докладывай, – я откинулся в кресле и приготовился слушать.

– Лидия Константиновна Спирина, возраст – тридцать лет, – он открыл блокнот и сверился с записями, – День рождения 10 ноября. Образование – медицинское, училась у нас, красный диплом. Работает после института в клиники «Авиценна». Хороший специалист.

– Была бы плохой, отец бы ее к себе не затребовал, – заметил я. – Что еще?

– Родители погибли три года назад. Автокатастрофа, лопнула шина на крутом повороте. Были врачами. Отец – Спирин Константин Иванович, профессор-кардиолог, уважаемый в своей среде специалист. Мать Спирина Ирина Яковлевна, до замужества Тишина, детский врач. Из близкой родни – бабушка по линии отца. Вышла второй раз замуж двадцать три года назад, живет в Бремене, гражданка Евросоюза. С внучкой практически не общается.

– Дальше, – кивнул я.

– Спирина не слишком общительная, подруг немного. До Кудрявцева встречалась с однокурсником, потом с коллегой. Рассталась и с тем и с другим мирно. Больше связей не отследил. Замужем не была. По Спириной пока все. Вот адрес, телефоны – домашний, мобильный, адрес клиники, мобильный ее непосредственного начальника, – Артем вырвал из блокнота листок, протянул мне. – В июле собирается замуж за Яна Кудрявцева. Дату уточню позже.

– Отличная работа, – я мельком заглянул в записи. – Что из себя представляет Кудрявцев?

– А вот по Кудрявцеву все очень странно, – Артем перелистнул странички в блокноте.

– Выкладывай, что нарыл, – я бросил листок с адресом Лидии в ящик стола.

– Кудрявцев Ян Петрович, тридцать шесть лет, работает главным редактором в журнале «Лицо города».

– Знаю. Глянцевая помойка о нашей светской жизни.

– Кроме того внештатный корреспондент московского журнала, – продолжил Артем. – Пишет о людях искусства. Работает с современным направлением. Художники, артисты, поэты и прочий сброд. Делает блестящую карьеру. Честолюбив, нравится быть в центре внимания, у окружающих производит впечатление успешного и состоявшегося человека.

– Только впечатление? Или он на самом деле может чего-то достичь?

– Выясню в ближайшее время, – кивнул Артем и продолжил. – Отец – завкафедрой истории в Университете, мать – домохозяйка. Подробности про них надо?

– Нет, – махнул я рукой. – Так что не так с Яном Кудрявцевым?

– Он – слишком темная лошадка. Информации о нем мало, практически нет. Удивительно для человека, который строит карьеру журналиста.

Вышла от Рудницких на улицу и вздохнула полной грудью. Какое счастье, что все утряслось. С работы уходить не надо, Ян будет доволен.

Солнце слепило глаза, в воздухе с пронзительным писком носилась стая стрижей. Жизнь прекрасна!

До клиники ехать четверть часа. Хотелось пройтись пешком, тут не слишком далеко, но у меня жесткий график. Отдел кадров зорко следит, чтобы сотрудники не болтались без дела. Все правильно, нам платят за работу.

В течение дня я постоянно мысленно возвращалась к Дмитрию Рудницкому. Странные у него отношения с отцом. Не позавидуешь. Интересно, а где его мать? Хотя какое мне до этого дело?

Непонятный человек Рудницкий-младший. Сначала вел себя нагло, даже вызывающе. А сегодня попросил прощения. И был очень искренен. Похоже, он просто старается сделать все, чтобы вызвать недовольство отца. А тут я подвернулась под руку.

Дмитрий так странно смотрел на меня. Словно жалел. Видимо, сочувствовал тому, что я потеряла родителей. У него удивительный взгляд. То страстный, манящий, развратный. А может быть таким внимательным и… нежным? Так на меня даже Ян никогда не смотрел.

Пока мы пили чай, мне казалось, Дмитрий пытается проникнуть в мои сокровенные мысли. Но при этом в его глазах не было и намека на наглость. Задумчивость и меланхолия – непривычно видеть это в глазах успешного мужчины.

Попыталась отогнать неуместные мысли о Дмитрии. Мне надо о Яне думать, а не об избалованном плейбое. От таких, как Дмитрий лучше держаться подальше. Кто знает, что у него на уме? Возможно, он просто играет со мной как кот с мышью. И его извинения ничего не стоят.

Ян вернулся с работы, как всегда, уставший.

– Ну что? – с порога спросил он. – Как дела со взбалмошным пациентом?

– Не поверишь, все хорошо. Я смогла поставить его на место.

Я прошла на кухню и начала разогревать ужин.

– Рад, что все утряслось. Как видишь, тебе надо было приложить совсем немного усилий для получения положительного результата. Могла бы и сама сообразить, как правильно вести себя. Нам сейчас только проблем с твоей работой не хватало. А где солонка?

Поспешно поставила ее на стол. Ян любит, чтобы все было идеально. Как-то раз я забыла подать соль и перец. Ян страшно обиделся, молча встал и ушел ужинать в ближайшее кафе. Он не разговаривал со мной несколько дней. Это было ужасно. С тех пор я внимательно слежу за порядком на кухне. Когда человек сильно устает на работе, дома его должны ждать комфорт и уют.