Айнави - Плохие парни оставляют раны

Поднимаюсь на третий этаж, отведённый под факультет педагогики и возрастной психологии. Психологи сдали сессию ещё пару дней назад, а потому их царство встречает меня желанной тишиной. Усаживаюсь на подоконник, обхватив сумку руками. Теперь когда рядом никого нет, сдерживаться от слёз становится намного сложнее. Не хочу! Не хочу рыдать как последняя истеричка из-за оценки, но слёзы непроизвольно выступают на глазах.

Слышу чей-то голос. Обернувшись на звук, замечаю как из-за поворота появляется парень, разговаривающий по мобильному. Вот только его ещё не хватало на мою голову. Отворачиваюсь к окошку, надеясь, что он пройдёт мимо, не обратив на меня внимания. Ага, как же!

– Какие люди и без охраны, – вместо приветствия произносит Никита, останавливаясь напротив меня.

– И тебе привет, – приглушённо говорю я, усиленно делая вид, что рассматриваю на улице что-то страшно интересное.

Ник хмурится, потом обходит меня сбоку, чтобы разглядеть лицо.

– Полина, – растягивая гласные, зовёт меня. – Ты плачешь?

– Нет, – сдавленно отвечаю я.

Но его вопрос становится последней каплей. И я, уже не сдерживаясь, начинаю всхлипывать, всё ещё стараясь отвернуться от не вовремя появившегося рядом Ника.

Он скидывает с плеча сумку на подоконник, потом подходит вплотную ко мне и, больше ни о чём не спрашивая, притягивает к себе так, что я утыкаюсь носом ему в грудь. Быстро беру себя в руки: стыдно, что я всё-таки позволила себе расклеиться, да ещё и при Нике. Отодвинувшись от него, достаю из сумки влажные салфетки и зеркальце. Привожу себя в порядок. Подняв взгляд на Ника, обеспокоенно наблюдающего за мной, тихо произношу:

– Спасибо.

– Да не за что, – пожимает плечами он. – Что случилось?

Я молчу. Не хочу вспоминать о произошедшем. Слишком велика вероятность, что снова разревусь. Вместо это задаю вопрос сама:

– Ты что здесь делаешь? Ваш курс вроде сессию уже закрыл? – Никита учится на четвёртом вместе со старшим братом Марины – Димой. Собственно, он их двоюродный брат, через Маринку я с ним и познакомилась.

– К деду приходил, – усмехается в ответ Ник. Ерошит отросшие светлые волосы: – Не поверишь, на пересдачу.

– Да ладно? – недоверчиво смотрю на него. Дед Димы, Марины и Ника – декан факультета, на котором мы учимся. Ко всему прочему у четверокурсников он читает лекции по историографии и принимает соответствующий экзамен.

– Вот тебе и ладно. Знаешь, какой он принципиальный?! Я плохо подготовился, он отправил на пересдачу. Вот и весь сказ, – разводит руками Ник.

Болтовня с Никитой немного успокаивает меня. Но всё равно ощущаю как внутри по-прежнему немного потряхивает. Появляется уже давно забытое желание закурить. Почему бы и нет? Скоро Маринка освободится, набросится с утешениями, разбавленными проклятиями в сторону «философички» и обещаниями нажаловаться на неё деду. Пережить её сочувствие – задача непростая. И будет лучше, если я окончательно успокоюсь.

– Сигаретой угостишь?

– Чего? – Ник, явно не ожидавший подобного вопроса, выглядит ошарашенным. В его серых глазах отражается такое искреннее недоумение, что мне даже становится смешно. – Ты же не куришь.

– Не курю, – киваю я. – Но сейчас мне пиздец, как хреново, – мат в моём исполнении, судя по окончательно вытянувшемуся лицу Ника, звучит для него как гром среди ясного неба. – Так что?

Ник молча достаёт из кармана пачку сигарет и, вытряхнув одну из них, протягивает мне. Я подхватываю сумку, киваю в сторону мужского туалета в конце коридора, который студенты негласно используют в качестве общей курилки. Декан пытался с этим бороться, но затем смирился, справедливо рассудив, что лучше пусть все курят в одном помещении, чем по разным, порой весьма неожиданным, местам.

В курилке пусто. Я снова усаживаюсь на подоконник. Ник даёт мне прикурить.

– Самойлова, ты разрушаешь мою веру в этот мир, – шокировано тянет Ник, наблюдая за тем, как я делаю первую затяжку.

Горло с непривычки саднит, как никак три года уже не курила. «Спасибо» тебе, свинота». Прокашлявшись, уточняю:

– Ты о чём?

– Глядя на тебя, я всегда думал, что ещё не всё потеряно, – поясняет Ник, – что есть ещё в нашем городе хорошие приличные девчонки.

– Пономарёв, – усмехнувшись в ответ, произношу я, – ты как-нибудь вместо клуба загляни в библиотеку – там таких, как я не один десяток наберётся.

– Неа, – улыбаясь, говорит Ник, – ты – особенная.

– Чем же? – не скрывая скепсиса в голосе, интересуюсь я.

– Ты – единственная, кто меня отшила, – преувеличенно грустным тоном произносит Никита.

– Кто о чём, а вшивый о бане, – смеюсь в ответ.

– У кого что болит, тот о том и говорит, – в моей же манере парирует Ник, принимая ещё более грустный вид.

– Пономарёв, заканчивай паясничать. Мы же оба знаем, что та история и яйца выеденного не стоит, – делаю очередную затяжку, постепенно вспоминая давно забытое ощущение заполненных горьким дымом лёгких.

Ник ничего не отвечает. Разглядывает меня задумчиво, потом присаживается рядом:

– Нет, я не могу на это смотреть, – он выдёргивает сигарету из моих пальцев.

Я не сопротивляюсь. Прежнего удовольствия от сигареты я не получаю, даже начинает немного мутить от выкуренного.

Ник затягивается «моей» сигаретой, выпускает дым изо рта, спрашивает:

– Ты из-за чего так расстроилась-то?

Кратко обрисовываю ему ситуацию.

– Вот вы, отличницы, странный народ, так убиваться из-за четвёрки, – недоуменно качает он головой. – Я у деда тройку получил и счастлив.

– Не в оценке дело, – вздохнув, зачем-то поясняю я. Вроде и нет у меня большого желания откровенничать с Ником, но он смотрит на меня с таким искренним сочувствием, что слова сами слетают с губ. – Просто это несправедливо. Без преувеличений, я одна из лучших на курсе. Ангелина Петровна сама говорила, что экзамен будет лишь формальностью. Да, я не знала ответов на два вопроса, но это ничто по сравнению с тем, какой объём материала я перелопатила за семестр.

– Сука, – констатирует Ник. – Но не ты первая, не ты последняя.

– В смысле? – недоуменно смотрю на усмехающегося Ника. – Ну-ка, с этого места поподробнее.

– Свинота тем и славится, что любит заваливать отличников, а потом наблюдать за тем, как они корчатся, выпрашивая пятёрку, – с нескрываемым презрением в голосе рассказывает Ник. – Даже если бы ты всё знала, она бы всё равно нашла до чего докопаться.

Слова Никиты проливают свет на ситуацию с Ольгой. Вот значит как…

– Слушай, Самойлова, хватит киснуть. – Ник, выбросив окурок, обнимает меня за плечи. – У меня сегодня гулянка в честь окончания сессии намечается. Дима с Мариной будут, и ты приходи. Я, кстати, говорил сестрёнке, чтобы она тебя позвала.