Елена Стриж - Ракушка

– Ты когда придешь ко мне? – позвонила Оксана Свете.

– В субботу, – пробурчала ее подружка.

– Ладно, тогда буду ждать, пошепчемся. Ага?

– Ага.

До субботы была куча времени, целых три дня. Оксана отбросила в сторону свои дела и села за мольберт. Работа шла быстро, буквально била ключом, давно она так не творила, как в эти дни. Сейчас не было заказов, и Оксана просто фантазировала. Вспомнила детство и стала делать серию зарисовок на деревенскую тему.

– Тут я впервые поцеловалась, – посадив Барсика на коленки и показывая ему эскиз, сказала Оксана. – А вот тут мы с Маринкой среди ботвы картошки загорали, а бабушка нас искала. А здесь мы купались, я так наглоталась воды, что думала все, мне конец. А вот тут у нас жил твой теска Барсик, ты бы видел, как он ловил ласточек. Сволочь, нет что бы воробьев. А это дедушкин сарайчик, ему, наверное, лет сто, если не больше, весь покосился, но какая фактура бревна. Ах, если бы ты видел.

В четверг вечером без предупреждения заявилась Света, она вся тряслась и готова была разрыдаться прямо в коридоре.

– Дети? – первым делом спросила Оксана.

– Из садика к маме.

– Фух, – выдохнула Оксана и стала помогать раздеваться подружке, а у той пальцы дрожали и путались в пуговицах.

– Идем, я сейчас.

Еще полгода назад, когда ее нервы стали ни к черту, Оксана купила себе настойку валерьянки. Если чувствовала, что взвинчена, брала маленькую ложку, делала десять капель, разводила с водой и, выпив, успокаивалась.

– Держи, пей до дна, двойная доза.

– Чего?

– Пей, кому говорят. Надо.

Света, стуча зубами о стакан, выпила содержимое и, отдав его Оксане, тут же скуксилась словно маленькая девочка и, захныкав, пустила слезу. Оксана села рядом, обняла подругу, почувствовала, как та дрожит всем телом.

– Все хорошо, ты у меня дома, это твоя крепость, и никто тебя не тронет. – Она потянула ее к себе, Света положила голову ей на коленки и закрыла глаза.

– Я ведь… Я ведь…

– Полежи, мы еще поговорим, а пока просто полежи.

Тут же пришел кот Барсик, ткнулся в мокрое лицо Светы, а после, словно она большая игрушка, забрался на нее и стал устраиваться.

– Все, теперь лежи, вот, на пачку салфеток и не шевелись, Барсик не любит, когда его тревожат.

– Ты его любишь?

– Кого?

– Кота.

– Да, он у меня единственный мужчина в доме, понимает, если что успокоит. Вот и тебя уже стал успокаивать.

Кот громко замурлыкал, Света вытянула руку и прикоснулась к нему. Кот замер и тут же осторожно цапнул ее за палец.

– Он меня укусил.

– Нет, он сказал: лежи и не дергайся, а то хуже будет.

– Здорово у тебя, тихо, спокойно. И зачем я родила детей, жила бы как ты.

– Не дури, ты счастливая, только он, похоже, у тебя гавнюк, – Света хихикнула.

– Похоже.

– Ревнует?

– Еще как, туда не ходи, сюда тоже, на того не смотри и не одевайся. Вчера порвал белую кофточку, помнишь ее?

– Не, а какую, с кружевами?

– Нет, ту я испортила, случайно постирала с детскими, стала розовой. Я после купила другую, у нее рукава как фонарики на завязочках, такая прелесть. В клочья.

– Козел.

– Я ему так и сказала, вот и получила.

– Дважды козел. Он у тебя какой-то больной, бешеный. То нормальный, то псих.

– Сказала, разведусь.

– И правильно, пусть знает свое место, нечего распускать руки.

– У меня болит.

– Что, где?

– Вот здесь, – и прикоснулась к бедру.

– Сейчас дам обезболивающее, если что пойдем в больницу, мало ли что. Хорошо?

– Пройдет, уже было.

– Нет, не пройдет. И забудь, что было. Это же надо быть идиотом бить женщину, мать своих детей. Все будет хорошо. Может, и правда разведись, разменяйте квартиру.

– Он не станет.

– А кто его будет спрашивать, подашь в суд на раздел имущества, у тебя ведь двое деток, а пока у мамы поживешь или у меня.

– Спасибо. Слушай, я, наверное, пойду, схожу в ванную. Можно?

– Я сейчас пущу воду, пока полежи. Видишь, Барсик заволновался, он тебя еще не долечил.

Оксана пустила воду, достала свой халат, полотенце и, забрав кота, отправила подругу в ванную.

– Не спеши, а я пока приготовлю покушать.

Сколько раз Света уже скрывалась от мужа у нее, раза три или четыре. «Когда-нибудь, он ее точно убьет. Вот идиот, и что теперь?» – думала Оксана, накрывая стол на кухне.

Через полчаса появилась Света и, отдернув в сторону ткань, показала огромный, уже почерневший синяк на бедре. Оксана промолчала, подошла и сняла халат с подруги. На спине, на ногах, на руках были старые синяки. Некоторые из них уже пожелтели, некоторые приобрели синюшный цвет, а некоторые были новые, еще красные.

– Идем.

Света, не надевая халата, пошла за Оксаной. Та поставила ее около телевизора, включила новости и, отойдя чуть подальше, взяла в руки телефон.

– Так нельзя, надо что-то делать. Поломает кости. А потом начнет бить детей. Повернись боком и подними руку. Больно? – Оксана прикоснулась к ребрам, на которых была длинная красная полоса. Света кивнула. – Теперь повернись спиной.

Оксана запечатлела буквально каждый синяк, что смогла увидеть, насчитала не один десяток, были маленькие и большие, размером с ладонь.

– Одевайся и пойдем, накормлю тебя, а потом подумаем, что делать. Так оставлять нельзя.

– Я боюсь.

– И…

– Я молилась, свечку ставила.

– Брось. Религия не работает, и никогда не работала. Верующие злятся, убивают, завидуют. А потом идут в церковь и молятся. Наверное, больше половины войн на земле из-за религии. Это кровавое лжеучение.

– А что тогда делать? – обреченно спросила Света.

– Я тебе помогу.

– Как?

– Это мое дело, и даже не спрашивай как, но я попробую, – сказала Оксана и, поправив на Свете халат, повела ее на кухню.

«Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать», – эту считалочку Оксана помнила с детства, когда играли в прятки. Могла спрятаться на видном месте, а ее никто не видел. Однажды, когда все места в доме были уже забиты, она просто взяла в руки большое полотенце, обычно таким вытиралась после ванны, и, вытянув руки, встала в угол и закрыла себя, словно штора. Мишка тогда всех нашел, а ее так и не смог, вот было его удивление, когда она убрала полотенце.

Оксана решилась на самый отчаянный поступок в своей жизни. Она шла к Женьке поговорить о его непристойном поведении. Он открыл дверь. Почему-то Оксана не любила волосатых мужчин, словно они звери. Большое пузо выпирало вперед. «Фи, как неприлично», – подумала она и прошла в зал.

– Ты бы оделся, я ведь не твоя жена.

– Она у тебя спряталась?