Ирина Ширяева - Тургеневская стриптизерка

Публика, мокрая и подрастерявшая кое-какие детали своих туалетов, но довольная и возбужденная, с восторженным визгом, хохотом и брызганьем перебиралась на берег. Персонал клуба заботливо помогал потерпевшим. Заранее вызванная бригада спасателей обшаривала каюты на случай, если какой-нибудь перебравший гость и вправду вздумал тонуть. На берегу уже расторопно был организован фуршет с холодными закусками, разводились костерки, подавали шампанское. Желающие могли согреться на выбор теплым пледом или водкой. Или и тем, и другим вмести.

И вот уже Варенька и Клим стояли возле яркого в утренних сумерках костерка. «Надо отдать куртку. И взять плед, что ли…», – вяло размышляла девушка.

Заметив ее движение скинуть дорогостоящую одежку, хозяин куртки протестующе махнул рукой:

– Не надо, оставь… Дарю. Между прочим, очень смотришься. Тебе кто-нибудь говорил, что ты стильная девушка?

«А почему на “ты”? – хотела поинтересоваться Варенька. – Мы на брудершафт не пили»

Но вслух сказала:

– Спасибо.

«Все-таки человек обо мне заботится. Да и старше он лет на двадцать. А куртку верну сразу, как смогу», – она твердо помнила мамины наставления, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

– Ты не хотела бы работать моделью? В моей фирме, – продолжал делать подарки Клим, откровенно рассматривая Вареньку циничным взглядом профессионального оценщика женских прелестей. – Визитная карточка, кстати, в кармане куртки.

«Может, там еще и кошелек есть?», – разозлилась девушка, невольно ощупывая карманы чужой одежды. Ничего такого в них, слава Богу, не было.

– Благодарю, вы очень любезны. – Попыталась светски улыбнуться своему спасителю наша героиня. – Но мне сейчас надо побыть одной, извините.

И она побрела наугад вдоль берега.

Светало. Затянувшаяся вечеринка тем временем закручивала новый виток. Принявшие отрезвляющий душ представители богемных и околобогемных кругов слонялись по берегу босые, с мокрыми волосами, смытой косметикой, прилипшей одеждой и заново накачивались шампанским. Все это напоминало то ли ночь после школьного выпуска, то ли милый сердцу студенческий пикничок, а больше всего – эпизод из фильма Феллини с обожаемым мэтром налётом ирреальности. Впрочем, ненавязчивые ассоциации с эстетикой классика итальянского неореализма, вполне возможно, были умело срежиссированы устроителями водного шоу.

Солнце вставало над «Титаником», который и не думал тонуть. Имитация рекламной катастрофы оказалась эксклюзивным ноу-хау организаторов массового представления. Заранее проинструктированный персонал сновал по палубам и каютам с бешеной скоростью, дабы свести к минимуму последствия рекламной кампании. Поэтому обратно в клуб пока никого не пускали.

Варенька, залитая лучами восходящего солнца, смотрела на лже-«Титаник» и размышляла, как бы ей поскорей вызволить свою одежду и, при необходимости, высушить ее…

– Что значит стильная девушка, – неожиданно раздалось у нее за спиной, – смотрится в любой ситуации!

Варенька обернулась и увидела самого Славского-старшего с бокалом шампанского в руке.

«Какой аншлаг! – изумилась она. – Должно быть, я соответствую эстетическому чувству красоты в этом семействе. Где-то на генетическом уровне»

– Выпейте шампанского, – протянул бокал Станислав, – Вы совсем продрогли.

– Спасибо, на работе не пью.

– И не курите? – пошутил кутюрье. – В смысле пожарной безопасности.

– И не курю, – машинально ответила девушка.

– Гм-м… Тургеневская барышня… – озадаченно покачал головой русский Диор. – Что же вы здесь делаете?

– Деньги зарабатываю.

– Какие-то форс-мажорные обстоятельства?

– Угадали.

– Но деньги можно зарабатывать каким-то более приемлемым для вас образом.

– Например?

– Например, мне для новой коллекции как раз нужна такая вот артистичная модель. Через две недели – поездка в Париж…

«Господи, – тоскливо подумала Варенька, – ну к чему мне сейчас такие подарки судьбы? Как некстати!»

– Благодарю.

– «Благодарю» – да или «благодарю» – нет?

– Благодарю – нет.

– Но почему?

– Дело в том, что я не могу сейчас ехать в Париж. У меня муж в больнице.

– Ах, вот как… понимаю. Могу чем-то помочь? Не стесняйтесь, я всецело к вашим услугам.

– Благодарю…

– Опять – «нет»?

– Ну почему? Да! – вдруг осенило Вареньку. – Пожалуйста, помогите забрать одежду! Она на «Титанике». А то я в больницу тороплюсь.

– Конечно, как скажете. Но, я думаю, ваше платье плавает сейчас где-то брассом. Или баттерфляем, если угодно. Словом, если вы спешите, давайте я подвезу…

– В таком виде?

– Вы не дослушали. По дороге заедем в мой бутик и, думаю, сможем быстренько подобрать что-нибудь подходящее.

Заспанные дежурные медсестры в полном составе расплющили носы о больничные стекла с целью получше разглядеть картинку из красивой жизни.

Из серых рассветных сумерек на совершенно пустынной (если не считать прилепившегося у крыльца небесно-голубого «ауди») площадке перед центральным входом сгустился серебристый «мерседес». Из него выпорхнула белокурая топ-модель в блекло-зелёном платье. Вероятно, стоимость одёжки тянула на то, что её сшили из стодолларовых купюр. Красотку сопровождал – ах и ах! – сам знаменитый кутюрье Станислав Славский (которого кто же не знает в лицо!) Впрочем, сопровождал только до входных дверей. Здесь он галантно поцеловал спутнице руку и ретировался с заметной неохотой.

В столь ранний час гулкие коридоры-тоннели лечебницы, освещенные холодным нереальным светом люминесцентных ламп, были совершенно пусты. Казалось, по ним бродят отрывки тревожных, бредовых сновидений больных. Попавшаяся навстречу Вареньке странная пара, похоже, как раз воплотилась из такого горячечного сна. По коридору быстро шагали ухоженная, вся пропахшая французскими духами женщина и шкафоподобный парень, на лице которого крупными противопожарными буквами было написано несмываемое выражение «Не лезь – убьет!»

Никита был без сознания. С трудом верилось, что это равнодушное ко всем краскам дня, опутанное трубками и проводами тело еще вчера было сильным и чутким. На лице юноши, даже не бледном, а каком-то сероватом, казалось, уже отметилось своими жуткими мазками нечто страшное и потустороннее. И это был Никита, сгусток энергии, олицетворявший саму жажду жизни…

В силу своего возраста Вареньке никогда еще не приходилось близко видеть смерть или неизлечимые страдания. Поэтому она никак не могла постигнуть жестокого предательства такой многообещающей, такой щедрой жизни. «Нет! – билась в голове одна мысль. – Нет! Нет! Нет!»

– Деньги? На операцию? – переспросил Челентано, глядя, как всегда, куда-то мимо Вареньки. – Сочувствую. Всем нам нужны деньги… И всем почему-то срочно.